Маленькие ошибки больших девочек - Хизер Макэлхаттон

Однако Шерри и Миша остаются мертвыми застывшими фигурами в комнате для стирки. Ты слишком боишься кому-нибудь рассказать. Что, если обвинят тебя? Ты сказала всем, что просто нашла собаку, и никто тебе не задает вопросов, потому что тела никто до сих пор не нашел. Ты каждый день проезжаешь мимо их дома, и там по-прежнему темно. У входной двери скопилась почта.

Хэдли полностью выздоравливает. Он окреп настолько, что на вторую неделю его готовы выписать. Медсестры, прекрасно понимая, что у тебя нет ни цента, чтобы оплатить счета за лечение, просто вручают тебе поводок и отводят глаза. Ты ничего им не должна. Они берут расходы на себя, а работу рассматривают в качестве благотворительности. В конце концов, ведь ты — героиня, которая его нашла.

В последний раз ты отправляешься в дом Шерри и Миши. Тебе страшно, но ты собираешься вернуться домой, поэтому тебе нужно взять немного еды и денег. Тебе приходит в голову, что можно залезть в дом через заднее окно и забрать все игрушки Хэдли и его корм. Заодно прихватить еще какую-нибудь электронику, чтобы продать и собрать денег на дорогу домой. Хэдли ждет в машине, пока ты забираешься в дом и быстро нагребаешь в два больших пакета кучу всякого барахла. Ты пытаешься работать быстро и не смотреть на дверь в подвал, все еще слегка приоткрытую.

Полиция появляется как раз тогда, когда ты выбираешься наружу. Соседка случайно увидела подозрительную фигуру, рыщущую вокруг задней двери соседского дома. На тебя надевают наручники и отвозят в участок. «Твои отпечатки по всему дому, — гремит следователь. — Мы нашли на мертвой женщине твой волос, а их собака сидела в твоей машине». Все расплывается у тебя перед глазами. «Был ли у тебя роман с кем-либо из них? Сидела ли ты на «спиде», как они? Было ли тебе что-нибудь известно о подпольной лаборатории у них в подвале? Знала ли ты о том, что в одной из игрушек Хэдли было 8 кубов «спида»? Нет? Мы тебе не верим. Сколько ты успела продать, прежде чем тебя повязали? Почему ты их убила?» Твоя жизнь заражается безумием, одно смехотворно нелепое событие влечет за собой другое такое же. Заключение. Адвокаты. Процедуры. Допросы. Комната суда. Вынесение приговора.

Они не могут повесить на тебя убийства (недостаточно улик), но могут дать тебе десять лет за хранение наркотиков и попытку распространения запрещенных веществ. Твои родители тратят все деньги на адвокатов, на авиабилеты и чиновников, которые не делают ничего. Абсолютно ничего. Тюрьма — это просто убийство времени. Центр пожизненного заключения — здание без окон с высоким потолком; там нет воздуховода, нет проводов, воздух там вообще неподвижен. Ты не представляешь, откуда вообще поступает кислород. Это воздухонепроницаемое, герметично упакованное и запечатанное от остального мира место. Стены покрыты толстым слоем грязно-бежевой краски, которая под немигающими флуоресцентными лампами остается неизменным болезненным фоном. Теней нет.

Ты день за днем сидишь в своей камере и ничего не делаешь. В конце концов баптистская церковь, проводящая программу для заключенных, дарит тебе блокнот и простые карандаши. Тебе всего-то надо подписать маленькую регистрационную карточку, в которой говорится, что в глазах Господа ты спасена, и они будут продолжать присылать тебе карандаши. Ты начинаешь рисовать, поначалу машинально, затем делаешь любопытные зарисовки и в конце концов начинаешь вести неформальные уроки для других женщин. Ничего особенного, просто ремесленничество, пока ты не просишь родителей прислать принадлежности для рисования.

Они присылают тебе месячный запас кисточек, холста и книг по истории искусства (никаких острых предметов, лепить можно только из мыла или глины; дерево и металл запрещены), а также масляные краски, но те полотна, что выходят из-под кисти тюремных заключенных, не особенно удачны, они все слабые и грубые и в большинстве своем без оттенков цвета. Ты никого из них не можешь научить делать переход от одного цвета к другому или накладывать мазки другого цвета. Большинство этих художественных работ ты не понимаешь. Одна картина представляет собой просто черный холст с надписью, сделанной белыми буквами: «У меня уже есть одна дырка в жопе, зачем мне вторая?»

Однажды, отмотав половину срока, ты заносишь в кровь инфекцию через порез на ноге, который ты получила во время наряда на кухне, пока чистила одну из громадных стальных кастрюль. Ты думаешь, что это просто маленькая незаживающая ранка. У нее даже форма, как у сердечка, — милая ошибка. Но она не затягивается и, оставшись без дезинфекции, начинает нагнаиваться по краям. У тебя начинается жар, который невозможно сбить, потом развивается отек мозга, и, прежде чем тебя успевают перевезти в больницу, ты умираешь в лазарете. Твоя последняя мысль о деревьях и о том, почему ты так мало их видела.

Ты отправляешься на Небеса, которые представляют собой что-то вроде фабрики, промышленного мельничного склада с высокими сводчатыми окнами и скрипучими деревянными полами. Между станками снуют ангелы, тянут за рычаги, смазывают пружины, постоянно приводящие в движение огромную мельницу, которая является центром всего здания. Машина случайным образом генерирует судьбы человеческих существ, их удачу, выпадающие им шансы, их катастрофы. «Это все планируется заранее, — объясняет тебе дрожащий ангел. — Всем руководят близнецы», — говорит он, указывая на двух маленьких детей-близнецов, легких, как пушинка, которые без какого-либо выражения на лицах сидят на верхушке лотерейного автомата, склонив головы друг к другу. Они выбирают числа. Ангел сообщает тебе, что их зовут Удача и Горе. «Обычно они милые, — говорит он. — Но иногда не очень».

Продолжение главы 59

Ты решаешь оставить ребенка, и спустя семь тошнотных, выматывающих месяцев на свет появляется Элизабет. Темно-карие глаза, длинные ресницы. Сбывшаяся мечта. Вы живете в многоквартирном доме, где обитает множество матерей-одиночек, многие из которых получают пособие и сражаются за возможность платить арендную плату, покупать продукты или доставать лекарства своим детям. Однажды утром ты смотришь вниз на передний двор, где мамаши сажают своих чад в автобус. Все пытаются сделать одно и то же, и тут тебя осеняет.

С таким количеством матерей, работающих на странных работах в странные часы, в доме наверняка всегда находится по меньшей мере одна из них. Так почему бы вам с ней не объединиться и не создать дневной домашний детский сад — систему, при которой каждая по очереди присматривает за детьми?

Мамаши приходят в восторг от этой идеи. Так им не нужно платить за садик и дети остаются дома и под присмотром. Потом кто-то предлагает идею готовить ужин по очереди, так что каждой приходится готовить только раз в неделю (по вторникам ты готовишь четыре противня с лазаньей плюс безмолочное блюдо для Лукаса, мальчика с нижнего этажа, у которого непереносимость лактозы). Еще вы начинаете покупать лекарства вскладчину и по очереди ходить в «Костко». Вы скидываетесь, чтобы покупать товары мелким оптом, и еще составляете «Десять заповедей матерей-одиночек».

1. Тебе надлежит позволять своим детям заводить смешных бесполезных домашних животных, имеющих высокую степень смертности. Например, песчанок или игуан. В конце концов у детей только один родитель — ты.