Фанат Казановы - Дарья Калинина

– А где нам отыскать этого профессора?

– В Академии физической культуры. Там он заведует кафедрой какой-то.

Так, с этим ясно. Теперь разобраться бы с бабушкой Синтии. Куда подевалась старушка?

– А она в доме ветеранов живет, – пояснила похожая на моль девушка, чьего имени подруги так и не расслышали, хотя спросили трижды. – Синтия ее туда как раз через своего профессора определила.

– Зачем?

– У старушки проблемы с головой. Впрочем, и возраст уже приличный. Бабке за восемьдесят перевалило. Так она то вроде бы ничего, адекватная. А то такое учудит, хоть святых выноси.

– Синтия бабушку очень любила. Говорила, что на всем свете одна она у нее и осталась.

– А по мне так бабку давно надо бы в сумасшедший дом поместить. И голову себе не ломать! Когда Синтия ее к себе привезла, тут такое началось! Какой-то день ничего, а на следующий бабка на кухне газ забудет завернуть, весь этаж ее сгоревшей картошкой пропахнет. Хорошо еще, что не подожгла ничего. А то стирать примется, затопит тут все. Один раз домой вернулись, а у нее целый узбекский аул расположился. Пять семей! Оказывается, старушка их в гости пригласила. Детишек ей чумазых жалко стало. А они, эти детишки, поперли тут все, что плохо лежало. И кастрюли, и поварешки, и белье. Деньги, конечно, тоже. Даже телевизор из двадцать пятой комнаты умудрились унести. И как у них это получилось, уму непостижимо!

После того случая соседки решительно заявили Синтии, что присутствия сумасшедшей бабки рядом с собой не потерпят. Это же не бабка, а прямая угроза их благополучию и даже жизням! Вопрос был поставлен ребром и решение было принято всеми жильцами единогласно. Или они или сумасшедшая бабка. Пусть Синтия выбирает. Вот и пришлось Синтии думать, куда ей определить свою бабушку.

– Профессор ей в этом деле помог. К нему и езжайте. Синтия с ним больше всех общалась. Он для нее был непререкаемый авторитет.

Подруги пообещали, что так и сделают. Однако про себя подумали, что в таком визите мало проку. Вот если бы убили эксплуататора-профессора, тогда дело другое. А так... Кто убивает курицу, которая несет золотые яйца? Так что профессор был у них в списке подозреваемых на роль убийцы Синтии на самом последнем месте.

Майор Бряк о похождениях своей невесты (как он мысленно уже называл Тату) знать ничего не знал. Поэтому жил себе спокойно и даже находился в некоторой эйфории. Наконец-то в его жизнь вошла настоящая любовь. В том, что он любит, майор разобрался не сразу. Вначале у него просто возникало какое-то теплое, необыкновенно приятное чувство при виде Таты. Когда он ее видел или слышал ее милый голос, его так и тянуло улыбнуться, отмочить какую-нибудь задорную шуточку и услышать ее родной смех.

Как малознакомый человек за короткое время мог стать таким своим, майор решительно не понимал. Он вообще трудно сходился с новыми людьми. Долго и обстоятельно принюхивался и присматривался. Что за человек этот новичок? Чего можно от него ждать? И чего ждать точно нечего? И только составив себе определенное мнение о человеке, майор вступал с ним в непосредственное общение.

А с Татой все получилось по-другому. Стоило ей войти и заговорить, как сердце майора обдало горячей волной. Вот она! Та самая! Родная! Любимая! Единственная!

Нельзя сказать, что майор был человеком романтичным. Совсем даже напротив. С женщинами он придерживался ровного дружественно-покровительственного тона. И как-то так у него получалось, что со всеми он расставался, оставаясь хорошим приятелем. Одна из его бывших знакомых даже призналась майору, сказав:

– Ты – парень что надо! Зарабатываешь не так много, так это не беда. Зато и пороков у тебя нет. Пьешь ты в меру. Не гуляешь. Рук не распускаешь. Честный. Порядочный. Внимательный. Но все равно, сколько с тобой общаюсь, никак не пойму, что ты за человек такой и почему так сдержанно ко мне относишься.

– Я не сдержанно. Я как полагается.

– Полагается! Кем полагается?! Не вижу я в твоих глазах ликования, когда ты на меня смотришь.

– Зачем ликовать? Просто так, что ли?

– Не просто, а потому что я тут! А! Поняла! Восторга твоего маловато в наших отношениях, вот что! Обожания!

– Я тебя обожаю, – покривил душой майор, но пассия ему не поверила и воскликнула:

– Мало! Мало, и поэтому я от тебя ухожу!

Майор не нашелся, что возразить. А девушка, собирая свои вещи, заканчивала мысль:

– Всякая женщина хочет, чтобы ее, фигурально выражаясь, на руках носили. А я так чувствую, что просто тащусь с тобой рядом. Причем не очень-то ты во мне и нуждаешься. Просто терпишь. И мне этого мало!

Тогда майор счел девушку слишком придирчивой. Восторга ей было маловато! Поди же ты! Но теперь понимал, пожалуй, девушка была права. Вот с Татой он чувствовал и восторг, и томление, и ликование. А с другими, нет, не было этого.

В своих чувствах он Тате пока что не признался. Не мог подобрать слова. Да и соперничества побаивался. Ведь откровенная и честная Тата сразу же рассказала майору о своем Славике и о том, как она мечтает покорить его сердце. И о том, что в Египет полетела, чтобы сбросить вес и понравиться мужику, тоже не утаила. И майор комплексовал. Что же там за уникальный Славик, если такая чудесная девушка отдала ему свое сердце?

Славку майор узрел очень скоро. Бряк по заведенному у них с Татой обыкновению заехал за девушкой, чтобы отвезти ту в магазин за продуктами, помочь оттащить сумки домой и вообще, быть защитой и опорой. Наивный майор воображал, что целый день Таточка сидит взаперти. Поэтому после работы сразу же мчался к ней, чтобы выгулять девушку на улице.

– Одна никуда не выходи! – твердил он ей. – Пока убийцу не поймали, никто из вас не может считать себя в безопасности.

Тата обещала. И каждый раз ее так и подмывало спросить у майора, а что, всех остальных он так же опекает?

Сегодня майор ждал Тату у дверей ее квартиры. Пока девушка собиралась, майор вышел на лестницу покурить. Водился за ним этот грешок. Майору и самому он не нравился. Сейчас-то еще ладно, а ну как дети пойдут? Что же он и их травить станет? Таких крошек? С глазками, как у Таты?

Приятные мысли о будущих детках были прерваны гулом поднимающегося лифта. А затем из шахты на лестничную клетку шагнул молодой человек с намечающимся брюшком и с прыщеватым лицом. Но вообще-то довольно смазливый малый. Майор со своей сигаретой спрятался за углом. Не хватало еще, чтобы его начали стыдить, мол, курить в чужом подъезде.

Тем временем прыщавый пересек лестничную площадку и позвонил в дверь Таты. Сердце майора тяжело ухнуло. Кто это? Убийца? Маньяк? Морда незнакомца не вызывала у следователя ни малейшего доверия. Типичная прохиндейская морда. Навидался он таких смазливых типчиков, ничего хорошего от них ждать не приходится. Сейчас вытащит гитарную струну и примется душить ею девушку!