Сумеречный охотник. Сезон браконьеров - Елена Сухова

– Дементий никогда не интересовался своим племянником, и мог бы не заметить, если бы младенца подменили, – задумчиво сказала леди Дора. – Он рассказывал мне о том, что хотел бросить тебя прямо на улице. Рассказал, что они отошли от младенца, и потом вернулись. Я бы не стала особо полагаться на слова Дементия, но жемчуг Алатына никогда не лжет.

Ник почувствовал, как обрывается последняя надежда.

– Меня узнал камень Омфал, – в отчаянии пробормотал Ник.

Леди Дора покачала головой.

– Ты же знаешь, чтобы спасти тебя, я напоила тебя живой водой, похищенной из Искривления Хаоса. Живая вода несколько изменила твой организм. После этого ты почти не болел, и всегда был сильней своих сверстников, – леди Дора на секунду запнулась. – Живая вода необыкновенно сильный источник магии. Ты впитал в себя часть ее силы. Поэтому магия живой воды могла повлиять на омфал. И в этом редком случае омфал мог ошибиться.

– Я не известно кто, – Ник вновь вспомнил неизвестную женщину, чье лицо ему не удалось разглядеть. Она унесла настоящего принца, и скорей всего, она его родная мать.

– Я не вернусь во дворец! – сказал он. – Не буду занимать чужое место.

– Вернись в команду, – сказала леди Дора. – Там точно твое место, ты сам прошел через Этап Препятствий. Ты стал охотником. Ты дважды победил Хаоса. Это все, что сейчас надо знать. Тренируйся, становись сильным.

Ник кивнул. Еще утром, покидая базу, он хотел услышать, что все показанное черным жемчугом не правда, что все может идти по-прежнему. Этих слов ему не сказали. Хотя, Ник встрепенулся, к чему пустые иллюзии, правда гораздо важней.

– Ты не пытайся связаться со мной через ЗОС. Это может быть опасно. Я, когда узнаю что-нибудь про твою рану, сама найду тебя.

– Могут увидеть, что я разговариваю с тобой, – кивнул Ник и вдруг вспомнил. – В Высшем Совете знают, что ты жива. Они пытаются найти тебя.

– Чтобы предать суду, – закончила за него леди Дора и улыбнулась. – Я знаю об этом. Когда думали, что я погибла, то официально простили меня. Потом, когда стали сомневаться в моей смерти, то решили все-таки судить.

– Вернись к светлым магам. Я снова расскажу все, что произошло. Я попрошу отца..., – Ник замолк. Отца? Он больше не может называть императора своим отцом.

– Нет, от прошлого не избавиться, пока все не исправишь, – ответила леди Дора. – И мне придется сильно постараться, чтобы восстановить все. Пусть маги считают, что я служу Хаосу, пусть сам Хаос считает, что я работаю на него. Но я никогда не назову его хозяином, как это делают его прислужники.

– Никогда? – спросил Ник.

– Никогда! – печально улыбнулась леди Дора. – Хаос уверен, что я вновь предала магов. Только так я смогу вовремя предупредить, если он вновь задумает выбраться из своего логова. Поэтому не пытайся связаться со мной через ЗОС. Может оказаться, что я буду в Искривлении Хаоса. Ему совсем не к чему видеть тебя. Возьми, это поможет тебе, пока я не найду настоящее лекарство.

Леди Дора протянула коробочку со светящимся порошком.

Некоторые фразы такие умные, что их надо записать золотыми буквами и сожрать.

Темка Остин

Ник один из всей команды провел каникулы в башне охотников. Жорик снова вернулся в салон магии, а Темка, хоть и обещал примчаться на базу, через ЗОС сообщил, что вынужден проводить больше времени с оборотнями, чтобы перенять их традиции, и не получить по шее от отца. Кристина, как и обещала, часто присылала искры-сообщения, она проводила каникулы со своим дедом во дворце.

На базе жили лишь тетя Степанида, которая каждый день готовила что-то вкусное и Антип, гонявший Тюфяка и пытавшийся периодически придираться к Нику.

– Настоящий принц – это, прежде всего сила, благородство и забота о своих подданных, – стал зачитывать Антип из какой-то книжки. – Вот и славненько ты обо мне заботишься. Нет бы схватил шваберку да вместо меня тут полы подмел.

– Хорошо, – пообещал Ник.

– Еще чего надумали, – возмутилась тетя Степанида, она вошла в зал, чтобы принести Нику пирожки с черникой. – Антип, марш полы драить. У Ника каникулы, отдыхать ему положено.

Антип не терял надежды и все-таки по несколько раз в день, пытался спихнуть свою работу. Иногда Ник помогал ему с уборкой, вспоминая уроки Туана, но все же элегантная магия давалась ему плохо.

– Фу, чего наделал-то, – возмутился Антип, когда Ник вместо того, чтобы вымыть окна, случайно удалил из них все стекла.

– Сейчас исправлю, – пообещал Ник.

– Исправит он. Тьфу! – возмущенный Антип вышел прочь.

И до самого вечера пытался восстановить, как было. То у него вместо стекол появлялись куски фанеры, то натянутый целлофан, а один раз, даже получилось забетонировать оконные проемы. Именно в этот момент его и вызвал через ЗОС Фердинанд.

– Ну, высочество, отмазал я тебя, – сказал довольный Фердинанд. – Теперь все каникулы можете спокойненько на базе отсиживаться. Никто вас не побеспокоит. Даже небось и через ЗОСю никто не вызывал?

– Нет, – покачал головой Ник, по правде сказать, он очень боялся, что император или императрица попытаются связаться с ним.

– Аге, ну можете, высочество, меня не благодарить. Я устроил все в наилучшем виде, сказал, что вы учиться собрались все каникулы, – радостно сверкнул зубами Фердинанд. – А уж после того, что произошло, так ваши родители и вовсе рады, что вы никуда отсюда не ходите.

– Что случилось? – голос Ника дрогнул от беспокойства. Он так крепко сжал зеркальце, что на повязке вновь проступили капли крови, – С родителя… с императором и императрицей все в порядке. Что-то с сестрой… с Ульяной?

– Да не, обошлось все. В новогоднюю ночь браконьеры пробрались в императорское Искривление, – сказал Фердинанд. – Чего им нужно неизвестно, их сразу засекли. Ну и все элитные отряды были брошены на их поимку.

Физиономия Фердинанда исчезла из зеркальца, а Ник осознав собственную немочь, сжал зубы. Он не может найти в себе силы, сказать правду императору. Сказать, что настоящий принц так и не найден. Совершенно не задумываясь, Ник взмахнул рукой и прошептал заклинание. В окнах появились стекла, все было сделано так аккуратно, словно заклинание сотворил сам Туан. Правда, Ник не стал задумываться об этом, он поспешил к себе в комнату, чтобы перевязать кровоточащую рану.

Едва Ник успел снять бинты, как в комнату влетел Темка.

– Вот ты где? Ничего себе, какая царапина-то нехилая. Чего с рукой-то?

– Плохо с рукой, но еще хуже с головой, – Ник попытался улыбнуться, но ничего не вышло. И он рассказал, все про рану и, самое главное, про то, что показал ему жемчуг Алатына.

– Во дела! Так вот чего ты на базе-то отсиживаешься, – потянул Темка. – Чего дальше-то решил?