Птичка - Арина Теплова

В его слух ворвались громкие победные крики. Дмитрий напрягся, и проворно обернулся. Он увидел, что ”Салимие”, которая минуту назад плыла рядом с “Меркурием”, отчего-то отстала, и оказалась позади них. Привычным движением он опустил курок пистолета, и стремительно убрал оружие в кобуру. Скарятин вмиг взлетел на палубу выше. Взглядом знатока, молодой человек молниеносно отметил, что у турецкого корабля сильно повреждена рея, удерживающая паруса брамсель и марсель. Через миг основные паруса “Салимие” заполоскали по ветру, безжизненно повисли и стали неуправляемыми. Дмитрий удивленно радостно воскликнул, поняв, что видимо одну из канониров “Меркурия” удалось удачно попасть по главной рее противника. В следующий момент раздался вновь залп с “Салимие” и Скарятин стремительно упал животом на палубу, укрываясь от смертоносных ядер, летящих в их корабль. Турецкая ”Салимие”, не в вилах догнать русский бриг и продолжать бой, из-за вышедших из строя главных парусов, на последок вновь дала последний полный залп всеми орудиями по “Меркурию”, оставшись позади русского брига.

Спустя минуту, когда дым рассеялся, Дмитрий вскочил на ноги, и бросился в капитанскую рубку. Казарский, воодушевленный и размахивающий руками, кричал, одному из канониров:

– Попал ведь! Молодец Ваня, молодец!

Заметив, приближающегося Скарятина, Казарский крикнул ему:

– Приказ в пороховом погребе отменяю! Вы нужны мне здесь лейтенант. Еще повоюем!

После умелого попадания Лисенко, “Салимие” сильно отстала и встала по ветру для ремонта. Команда во главе с Казарским повеселела и с большим пылом вновь ввязалась в бой. К шести часам вечера, еще несколькими умелыми попаданиями, русским удалось вывести из боя и второй турецкий корабль “Реал—бей”. Поврежденные главные реи турецкого линейного корабля, падая, увлекли за собой третью часть парусов. Паруса в свою очередь, упав, закрыли порты носовых пушек. Основный парус марсель, так же оторвался и заполоскал по ветру. “Реал—бей” потерял возможность маневрировать и так же отстал от “Меркурия”.

Итак, в седьмом часу вечера, русский бриг, получивший двадцать две пробоины в корпусе, сто тридцать пробоин в парусах, имевший пробоины во всех гребных лодках, сто сорок восемь повреждений в такелаже, все еще был на ходу. Казарский после краткой благодарности команде, велел держать путь в Севастополь. Потеряв десять человек убитыми и ранеными, из ста пятнадцати человек команды, “Меркурий” собственным ходом, около пяти часов пополудни следующего дня присоединился к Черноморскому флоту у берегов России…

Победа маленького русского брига в бою с двумя линейными мощными кораблями казалась настолько фантастической, что подвиг “Меркурия” вызвал широкую огласку. Император Николай I представил к наградам всех офицеров во главе с Казарским и собственноручно вручил им ордена Святого Георгия и Святого Владимира. Все офицеры были произведены в следующие чины. А так же получили право добавить на свои родовые гербы, изображение тульского пистолета, выстрелом которого предполагалось взорвать бриг в случае опасности.

В начале сентября 1829 года был подписан Андриапольский мир и Русско-турецкая война, наконец, завершилась. Проливы Босфор и Дарданеллы стали свободными для торговли, как для русских, так и для других иностранных судов.

В декабре 1829 года Скарятин, как и остальные офицеры с ”Меркурия”, прибыли в Санкт – Петербург для награждения. Государь лично вручил Дмитрию орден Владимира IV степени с бантом и чин капитан-лейтенанта. Прямо из Георгиевского зала Зимнего дворца, Дмитрий около четырех часов пополудни направился к южной границе Санкт – Петербурга. Верхом, в простой одежде, он стремительно покинул столицу, а затем и рубежи России, направляясь в сторону туманной Англии.

Англия, графство Йоркшир, 1830 год, Февраль

– Ты приехал раньше срока! – раздался загробный голос монаха в черном одеянии, что сидел на каменном троне. Он говорил на английском языке.

– Я намерен оставить служение ордену, – твердо произнес Дмитрий, так же на английском, обводя настороженным взглядом круглую залу, где кроме учителя и него находились еще несколько монахов в черных рясах и капюшонах.

– Ты один из лучших, – заметил глухо монах – учитель.

– Мои жизненные принципы изменились. Безрассудство и опасные миссии более не прельщают меня.

– Я чувствую, что твоя вера в наше дело поколебалась.

– Да это так, – твердо произнес Скарятин. – Я понял, что жизнь коротка. И я намерен прожить ее иначе, чем жил последние десять лет. Вот перстень, я возвращаю его.

Дмитрий сделал несколько шагов к каменному трону и, сняв перстень с благородным опалом с руки, протянул его монаху. Едва взгляд монаха коснулся драгоценности, как он резко скинул капюшон с лысой головы и Дмитрий увидел его страшное морщинистое лицо с белесыми глазами.

– Камень черный! – воскликнул монах. – Он мог изменить свой цвет только в одном случае… – он на миг замолчал, и вперился угрожающим и пронзительным взглядом в молодого человека. – Ты встретился со светловолосым воином! Это так?

– Да, – произнес Скарятин одними пересохшими губам, ощущая, что от поглощающего загробного взгляда учителя весь похолодел.

– Вот ответ! Вот отчего ты поколебался! Только светловолосый воин мог сломить твой дух и твою преданность нам!

Дмитрий молчал и словно под гипнозом смотрел на сухое изможденное лицо старика. Он ощущал, что его пробирает ледяной озноб и страх, которых он раньше никогда не испытывал. Старик откинулся и, чуть прищурив глаза, скрипучим голосом произнес:

– Благородный опал более не подвластен нам. После встречи с воином, он потерял свои темные магические силы… Можешь оставить его себе… Однако еще есть шанс… Ты можешь вновь вернуться к нам, если сейчас поклянешься, что отречешься от всего земного, и будешь служить нам до конца жизни. Мы совершим над тобой обряд крови, и ты дашь обед безбрачия. И тогда, ты станешь еще сильнее. Мы дадим тебе новый амулет, и ты станешь еще могущественнее и неуязвимее. Лишь дай согласие сейчас вновь служить нам.

– Нет! – твердо ни минуты не колеблясь, произнес Скарятин, и на его лбу от напряжения выступила испарина. Однако он твердо выдержал убийственный взгляд старика. – Да, волею судьбы, я встретил светловолосого воина. Эта женщина, которая спасла мне жизнь. Я люблю ее…

– Любовь, что это? – усмехнулся безразлично старик. – Вы жалкие людишки даже не понимаете, что есть нечто высшее, нежели эта ваша любовь. Служение нашему повелителю – вот истинное предназначение этой жизни!

– Я не желаю более служить Вам! – произнес громко жестко Скарятин, почти перебив учителя.

Старик вновь окинул страшным взглядом молодого человека, что стоял перед ним, понимая, что его просто так теперь не поколебать.

– Я вижу, что ты слаб, как и все люди, раз не смог противостоять какой-то женщине, – проскрежетал загробным голосом старик. – Мне казалось, что ты один из избранных. Но теперь, я вижу, что это не так. Ты бесстрашно и преданно служил нам более девяти лет. Оттого я сохраню тебе жизнь теперь…