Диана. Одинокая принцесса - Дмитрий Медведев

«Она совершенно не думает о ней. Да это и не удивительно. Камилла – это как фильм „Дракула“ по сравнению с красотой Дианы, которая полна жизни!»[46]

Эти отношения казались взаимовыгодными для обеих сторон. Мохаммеду льстило, что его старший сын встречается с бывшей невесткой королевы и матерью будущего наследника, а Диане нравилась щедрость египетского миллиардера и та легкость, с какой удовлетворялись ее малейшие прихоти. После скупости королевской семьи деньги аль-Файедов не могли не произвести впечатления. Даже если в данном случае речь шла о женщине, получившей после расторжения брака 17 миллионов фунтов стерлингов.

К слову заметим, что Диана была не единственным членом королевской семьи, кому нравилась красивая жизнь. Принц Чарльз также любил отдыхать за счет богатых друзей. Особенной популярностью у него пользовался американский миллиардер Арманд Хаммер. А вот Диана не любила Хаммера, называя его «стариком-рептилией»{59} [47].

Красивые ухаживания Доди сделали свое дело. Диана все больше проникалась к своему новому знакомому. Постепенно ей стали нравиться его внешность, чувство юмора, манера говорить и даже акцент.

– Обожаю его необычный акцент, – призналась принцесса своему стилисту Тесс Рок. – Мне нравится, как он произносит «Ди-яна, ты такая шаловливая!»[48].

Единственное, на что Диана не обратила или не захотела обратить внимание, так это на подчинение, которое обычно требуют от женщин в таких семьях. К тому же аль-Файеды вели очень закрытый образ жизни, жестко подчиненный требованиям безопасности. Например, их место проживания в Лондоне – Парк-Лэйн, 60 – превратилось в самую настоящую цитадель под защитой более чем тридцати бывших сотрудников элитных подразделений военной полиции, парашютно-десантных частей особого назначения и британского парашютного полка. При этом, в нарушение общепринятых правил охраны, где на первом месте стоит безопасность охраняемого объекта, определяющим был приказ самого Мохаммеда.

«Оспаривать решения босса запрещалось под строжайшим табу, даже если вы считали, что они противоречат профессиональным процедурам», – заметил Тревор Рис-Джонс[49].

Все это создавало дополнительное психологическое давление, выдержать которое был способен далеко не каждый. К примеру, бывшая супруга Эмада сочла подобный контроль чрезмерным, и в конечном счете брак распался.

Любила ли Диана Доди?

«Нет, – отвечает один из ее друзей. – Она сказала мне, что они мило проводят время, беседуют, но не более того. Если Диана впускала вас в свою жизнь, она была сама любезность. Она могла вас обнять и расцеловать, могла быть отзывчивой и милой, приятной и обходительной. Поэтому, когда папарацци видели ее рядом с Доди – как она его обнимала, целовала, – то все думали, что это любовь. А ничего такого не было. Принцесса просто мило проводила летние каникулы, наслаждаясь обществом красивого мужчины»[50].

28 августа Диана позвонила Роберто Деворику.

– Привет! – сказала принцесса.

– Привет! Как у тебя дела? – спросил Роберто.

– Отлично! – ответила Диана. – Я классно провожу время.

– Да, я вижу. А что это за поцелуи на глазах всей планеты? Я только оставил тебя одну, и здесь такой роман!

– Не начинай, – оборвала его принцесса. – Ты же сам южный человек и отлично знаешь, что все эти летние романы значат[51].

Весьма определенная позиция была у Дианы и в отношении возможного брака. Когда Аннабель Голдсмит предупредила ее, чтобы она была внимательна в матримониальном вопросе, принцесса ответила:

– Не беспокойся, Аннабель. Я прекрасно провожу с Доди время. Но новый брак – это последняя вещь, в которой я сейчас нуждаюсь. Он мне необходим не больше, чем сыпь на лице[52].

Несмотря на все эти заверения, Диана продолжала отношения с аль-Файедом. Вместе с сыном Мохаммеда она отдыхала в Ницце, Монте-Карло, Сардинии. 30 августа принцесса и Доди прибыли в Париж. Им оставалось жить меньше суток…

На этом, пожалуй, пока и остановимся. Понимание личности и поступков принцессы Уэльской будет не полным, если перед трагическими событиями в Париже в ночь с 30 на 31 августа не осветить еще два аспекта, занимавшие огромное место в жизни Дианы.

Однажды один из друзей Бенджамина Дизраэли спросил будущего премьер-министра: «Что представляет собой человек в современном обществе?» Умудренный опытом политик ответил: «Лишь то, что о нем напишут газеты».

Эти слова были произнесены более ста лет назад, однако, несмотря на столь солидный временной промежуток, они не только не утратили своей актуальности, но, скорее, наоборот – благодаря глобализации и стремительному развитию телекоммуникационных технологий обрели новый смысл. Сегодня достаточно нескольких часов, а то и минут, чтобы новость о каком-либо событии облетела весь земной шар. Снабжая людей фактами и формируя их мнение, СМИ поистине превратились в Самый Могущественный Институт современного общества.

Огромную роль пресса сыграла и в жизни нашей главной героини. Казалось, Диана была создана для плодотворного общения с акулами пера: знаменита, фотогенична… К тому же она и сама с юношеских лет обожала читать светские колонки газет и журналов.

Первая встреча будущей принцессы Уэльской с журналистами произошла в апреле 1978 года на свадьбе ее старшей сестры Джейн и помощника личного секретаря королевы Роберта Феллоуза. Жених был на шестнадцать лет старше невесты и всего на пять лет моложе тещи, однако это нисколько не помешало семейному счастью молодоженов.

Для освещения торжественного события, которое, среди прочих гостей, почтили своим присутствием королева-мать, герцогиня Кентская, герцог и герцогиня Глостерские, были приглашены представители СМИ. Среди них больше всего выделялся один из членов так называемой «крысиной стаи», известный корреспондент Джеймс Уитакер. В самый разгар мероприятия к нему подошла Диана и, оглядев его оценивающим взглядом сверху вниз, спросила с пренебрежительной интонацией:

– Это вы тот самый Джеймс Уитакер, не так ли?

Джеймс хотел было ответить, но юная леди Спенсер тут же оборвала его, заявив:

– Я знаю о вас все! Я сестра Сары Диана[1].

Упоминание Сары было не случайным. Незадолго до этого старшая сестра Дианы встречалась с принцем Уэльским и была у репортеров на особом счету. Причем, как выяснилось позднее, интерес прессы к Саре был далеко не безответным. Она внимательно отслеживала любые, даже самые маленькие заметки о себе, с завидной периодичностью появлявшиеся на страницах таблоидов. Для выполнения столь трудоемкой работы девушка обратилась в агентство «Durrants», специализирующееся на предоставлении подобных услуг.