Не надо, папа! - Эпсилон Тукана

и были не друзьями, а… товарищами. Слова, которые словно бы обозначали одно и то же, вдруг раскололись: каждое обретало собственный смысл, и все они были разными. И ни одно не стояло рядом с понятием «друг».

Размышляя о громком обвинении Изуми, видевшей в ней соперницу, Сарада сделала для себя массу новых открытий: мысль о том, что она могла влюбиться в собственного дядю, повергла ее в шок, и она отчаянно стала искать тому доказательства или опровержение.

Любовь бывала разной. Несовершенная человеческая речь не могла передать всего многообразия чувств, она делила любовь на грубые категории: любовь к матери или отцу, любовь к сестре или брату, к родному дяде, к другу или существу противоположного пола…

Но сейчас Сарада стала понимать, что любовь к каждому человеку, сколько бы их ни жило на земле — была особенной, и слов, чтобы описать во всей полноте всякую отдельную любовь, попросту не хватало. Учиха Итачи — удивительный человек, непохожий ни на кого другого. Необщительный гениальный ребенок, источающий опасное обаяние. Чувства к нему нельзя было отнести ни к одному привычному направлению. Сарада любила его не как дядю и не как мальчика. Она любила его как Учиху Итачи.

****

— …составить список участников, маршруты продвижения. Также необходимо определить стратегически важные цели, которые нужно атаковать в первую очередь. На следующем собрании определимся окончательно, на какую дату назначить нашу акцию. До этого момента все согласуйте между собой и постарайтесь не нарываться на деревенских.

Мятеж.

Это было уже далеко не первое собрание, и с каждым разом все становилось только хуже. Прошло уже почти шесть месяцев с ее первого появления в храме Нака и вступления дяди в Анбу, и с тех пор мысль о восстании уже не просто витала в воздухе неуловимой идеей. Ее восприняли всерьез.

Учиха составляли план, продумывали детали, готовились. Сарада все больше убеждалась, что таинственное исчезновение клана связано с грядущей революцией, и, к разочарованию для себя, осознавала, что она бессильна что-либо изменить.

Их было слишком много — людей, желающих развязать гражданскую войну. Целый клан, за исключением ее, Итачи, Шисуи и Изуми. Изуми просто боялась, а Итачи и Шисуи явно пытались как-то помешать восстанию, но ничего от этого не менялось. Попытки дяди выразить свое мнение и вразумить клан оборачивались ненавистью к нему самому. И если никто не слушал дядю, гения клана, старшего сына главы Военной Полиции Листа, то что могла сделать она? Ее не станут слушать тем более.

Дедушка закончил говорить, и братство немного расслабилось. Все решили, что собрание подошло к концу, но вдруг поднялся Яширо.

— Итачи здесь?

Сарада посмотрела на дядю. Тот крепче сжал кулаки, не поднимая головы.

— Итачи! — с раздражением повторил офицер.

— Я здесь.

Он нехотя поднял руку.

— Ты ведь присутствовал на сорвавшихся переговорах со Страной Инея?

Итачи промолчал.

— Отвечай! — рявкнул Яширо.

— Обсуждать при посторонних миссии Анбу — запрещено.

— Ты это серьезно?

Офицер нахмурился.

— Ты зачем вступил в Анбу?

Дядя не отвечал.

— Чтобы получать информацию из центра деревни и передавать ее нам!

— Яширо… — позвал дедушка.

Но подчиненный его проигнорировал.

— Ты уже почти полгода работаешь на Анбу, и что? Хоть раз мы услышали от тебя хоть одну деревенскую тайну?

— Но я ни одной не знаю.

— Ах, да ну. Неужели дело лишь в этом?

— Вы на что намекаете? — дядя поднял лицо, и в его глазах сверкнул мятежный огонек.

Офицер гадко ухмыльнулся. Рядом с ним встал мужчина с длинными черными волосами — Учиха Инаби, тоже один из подчиненных дедушки.

— Ты ведь против нас, не так…

— Довольно! — рявкнул Фугаку.

Все притихли.

— Сейчас не время затевать разборки. Мы должны быть вместе!

Офицеры, колеблясь, опустились на татами.

— Простите, — сухо выдавил Итачи.

Фугаку обвел тяжелым взглядом полумрачный зал.

— В любом случае, все решится на следующем собрании. Запомните: присутствие каждого — обязательно. На этом, пожалуй, все.

Люди стали подниматься. Сарада оглянулась на Итачи. Того уже и след простыл. Она выбралась из подвала, где проходили собрания, выскочила из храма, искала его глазами в толпе, но дядя пропал. Кто-то тронул ее за руку. Сарада обернулась и увидела Изуми.

— Эй… Привет.

— Привет, — растерялась Сарада.

Они не разговаривали уже очень давно.

— Я все хотела… — бывшая подруга замолчала.

Сарада глядела на ее печальное лицо и не чувствовала злости. Тот глупый вопрос Изуми помог ей разобраться в себе и своих чувствах. И сейчас, когда они впервые за столько времени вновь говорили, Сарада поняла, что скучала по своей приятельнице. Так или иначе, с доверием или без, но человеку нужно общение.

— Прости меня, — сколько боли было в ее голосе. — Я давно хотела извиниться перед тобой. Мне не стоило затевать этот разговор. Это… было так глупо.

Неужели все это время она страдала и чувствовала себя виноватой? А ведь со стороны казалось, что ей все равно.

Сарада слабо улыбнулась.

— Я не злюсь на тебя, Изуми.

Изуми подняла на нее полный удивления взгляд. Она не верила своим ушам.

— Правда?

****

Право же, душевные терзания Изуми и ее чувство вины было сейчас последним, что волновало Сараду. После примирения с бывшей подругой она немного успокоилась, но в сознании пульсировала навязчивая мысль: «Итачи. Мне нужно поговорить с Итачи».

Сарада вернулась домой и первым делом заглянула в комнату дяди и папы. Папа уже спал, а Итачи так и не вернулся с собрания. Она ушла к себе в комнату и стала ждать; изо всех сил старалась не заснуть, даже начала читать какую-то книгу об истории ниндзюцу, чтобы скоротать время, но ее клонило в сон. А дяди все не было.

Итачи возвратился только в начале третьего ночи. Сарада как раз задремала и проснулась, ощутив неожиданный всплеск чакры. Отбросив книгу, она вылетела в коридор и едва не столкнулась с дядей, который как раз проходил мимо ее комнаты.

— Иди сюда.

Она схватила его за руку и заволокла к себе.

— Тебе чего? — недовольно спросил Итачи, когда бумажная дверь за его спиной закрылась.

За последнее время у него неожиданно изменился голос: из мальчишеского стал низким, взрослым, и Итачи очень быстро с ним освоился. Кроме того, он подрос. Линии под глазами, идущие от