Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - Евгений Сатановский

Особняком в регионе стоят ближневосточные «чужаки» – Израиль и Кипр. Членство в ЕС и особые отношения с Россией укрепляют положение Кипра, а длящаяся с 1974 г. турецкая оккупация Северного Кипра – ослабляет. Однако эскалация кипрского конфликта маловероятна. Диалог между общинами турок и греков-киприотов дает основания для осторожного оптимизма, хотя ожидать объединения острова в скорой перспективе не приходится. Усилия ООН по проведению референдума по объединению в преддверии вступления Кипра в ЕС провалились. Южный Кипр является для Ливана, Сирии и Израиля нейтральной территорией, на которой контактируют представители различных политических сил, в том числе воюющих друг с другом партий и кланов. Обнаружение на кипрском шельфе месторождений природного газа и охлаждение отношений Израиля с Турцией привели к сближению Никосии с Иерусалимом. Итогом этого стали контакты руководства двух стран и запрет, наложенный руководством Республики Кипр на использование ее территории для подготовки антиглобалистами и исламистами «флотилий свободы», пытающихся организовать бесконтрольную доставку грузов в сектор Газа.

Кипр является одним из крупнейших финансовых центров, обслуживающих потребности российского капитала, предоставляя ему в том числе защиту инвестиций. Как следствие, на острове проживает значительное число российских граждан, вложивших средства в кипрскую недвижимость и инфраструктуру. Обладая всеми плюсами Ливана, мононациональный греко-православный Кипр лишен его политических рисков. Присутствующие на острове европейские корпорации не вытесняют, а дополняют российский бизнес, обеспечивая высокие стандарты качества местной продукции и услуг. Экономическое положение турецкого Кипра несколько улучшилось с ослаблением его блокады по инициативе ООН, хотя остается сложным. Единственным резервом для него являются турецкие инвестиции, а помимо Турции, отношения с Турецкой республикой Северного Кипра поддерживают только Абхазия и Азербайджан.

Израиль, несмотря на небольшие размеры и численность населения – военно-политическая и экономическая сверхдержава Ближнего Востока, присутствие которого в регионе – единственный фактор, способный объединить конфликтующие между собой страны арабского мира. Для значительной части неарабского исламского мира он играет символическую роль общего врага. Волнения и государственные перевороты, начавшиеся в 2011 г. в арабских странах, – опасный сигнал для еврейского государства. В отличие от Запада, израильское руководство не тешит себя иллюзиями по поводу отношений с «демократизирующимися» странами арабского мира, понимая, чем чревата для региона потеря стабильности. Отставка Мубарака и «охота на ведьм» в Египте, жертвой которой стало большинство его ближайших соратников, открыли дорогу к власти в этой стране антиизраильскому альянсу генералов, «Братьев-мусульман» и коррумпированных чиновников. Союз исламистов с Египтом и Ираном ослабляет безопасность Израиля, однако прямой военный конфликт Арабской республики Египет с Израилем пока маловероятен. Ввод подразделений египетской армии на Синай под предлогом борьбы с местными бедуинами и «Аль-Каидой» может привести к египетско-израильскому конфликту. Именно эту цель преследуют подрывы на территории Синая египетско-израильского газопровода и теракты, организуемые в Израиле группами, действующими с полуострова.

Значительно более опасна для Иерусалима ситуация в Иордании. Падение режима Хашимитов создаст на восточной границе Израиля враждебный плацдарм, не отделенный от внутренних районов демилитаризованным Синайским полуостровом, как Египет. Не меньшей опасностью является ПНА. Слабое руководство Рамаллы без военной поддержки Израиля может быть смещено исламистами в кратчайшие сроки. Это сделает неизбежной оккупацию Иудеи и Самарии – Западного берега реки Иордан, во избежание появления там режима ХАМАС. Интенсивные обстрелы Израиля из Газы ставят на повестку дня уничтожение ХАМАСа в секторе и восстановление израильского контроля над этой территорией и ее границей с Египтом – «Филадельфийским коридором». Ухудшение положения на ливанской границе может заставить Израиль начать войну против «Хизболлы». В обоих случаях первоочередной задачей Иерусалима будет уничтожение ракетных арсеналов и укрепрайонов в Газе и Южном Ливане.

Проблемы руководства Сирии и Саудовской Аравии также ослабляют безопасность Израиля. В Сирии вместо избегающего войны режима Асадов к власти могут прийти исламисты, либо страна расколется с непредсказуемыми последствиями. Падение КСА откроет дорогу к доминированию на Аравийском полуострове «Аль-Каиды» и Ирана, что означает появление на южной границе Израиля опасного и непредсказуемого противника. Прямой военный конфликт Израиля с Ираном не исключен, но маловероятен: компьютерные атаки оказались не менее действенным оружием против иранских ядерных объектов, чем авиаудар. Более вероятны «войны по доверенности» Ирана против Израиля и ответные операции последнего, в том числе уничтожение конвоев с оружием, поставляемым Ираном в Газу и Южный Ливан. Израильские подводные лодки с ракетами на борту барражируют иранское побережье, авиация проводит тренировки, отрабатывая операции на дальннх дистанциях – готовность Израиля к войне с Ираном высока.

Вопрос отношений Израиля с арабским миром непрост. На протяжении десятилетий, когда эти отношения формально не существовали, была выстроена система контактов через палестинских посредников и международные организации, включая комитеты и комиссии ООН, которая включала постоянно действующие каналы связи далеко не только с Египтом и Иорданией, поддерживающими с Израилем дипломатические отношения – «холодный мир». Старейшими из контактирующих с Израилем арабских стран являются Марокко и Тунис. После заключения «соглашений Осло» отношения были построены с Оманом, Катаром, Кувейтом, Бахрейном, ОАЭ и Эритреей. На волне иранской угрозы они возникли на неформальном, но высоком уровне с руководством Саудовской Аравии. Даже такие нестабильные государства, как Ливия, Судан и Йемен, имели связи с Израилем по направлениям, представлявшим интерес для их руководства. Дипломатические отношения Израиля с Мавританией разорваны, однако Алжир неофициально, но успешно добивался, чтобы самолеты, поставляемые ему в рамках модернизации армии, были снабжены израильским оборудованием. Как выяснилось летом 2011 г., даже Иран на протяжении всего послереволюционного периода имел с Израилем торговые отношения через систему посредников.

Существенной проблемой для Израиля является лояльность израильских арабов, включая депутатов Кнессета, подорванная в 90-е годы совместными действиями израильского левого лагеря и ПНА по их «палестинизации». Характерным является лояльное отношение к Израилю исповедующих ислам представителей этнических меньшинств: друзов, черкесов и бедуинов, а также большинства христиан – в том числе арабов и армян. Провал надежд на создание палестинского государства характеризует неприятие арабами Иерусалима планов по превращению их кварталов в будущую столицу Палестины со сменой гражданства. Приметой начала 2010-х годов стал рост числа арабской молодежи из мусульманских семей, служащей в израильской армии или проходящей альтернативную службу. Это касалось и молодых людей из еще одного сектора израильского общества, традиционно игнорирующего государственные институты: еврейской ортодоксии.