Каникулы для взрослых - Галина Куликова

«Это мой шанс», – поняла Варя и практически бегом бросилась к Ярославу. Он сразу ее заметил, но не пошел навстречу, а просто стоял и смотрел, как она балансирует на бордюрах и поскальзывается на ледяных буграх. Варя так запыхалась, что даже не сразу заметила, как он на нее смотрит. А когда заметила, окаменела. В его глазах читались ярость и жгучее презрение.

– Босс! – от неожиданности воскликнула она и тут же исправилась: – Ярослав, мне очень нужно с тобой поговорить. Очень!

– Мне тоже нужно было с тобой поговорить, – откликнулся тот. – Очень нужно было. Сегодня ночью.

Варя охнула. Ярослав приходил к ней ночью, а ее не было в номере! Ну, конечно. Кто бы сомневался? Если судьба задумала выбросить тебя за красные флажки, она непременно это сделает. Такого пинка от нее Варя, конечно, не ожидала.

– Где ты была, Варя? – спросил Ярослав промороженным голосом. – Наверное, у Глеба? Я прав?

– Да нет же! – едва не плача, ответила она. – У Куперовича! Я ночевала у Куперовича! Только не в том смысле ночевала, как ты мог бы подумать… Антон спал на диване. Он может подтвердить!

– Ты врешь, – с неожиданно прорвавшейся страстью сказал Ярослав и подошел к ней очень близко. Варе пришлось высоко вздернуть подбородок, чтобы не потерять его взгляд. – Ты мастерски врешь! Ты была с Глебом. И не присылай мне несчастного Куперовича для подтверждения своего алиби. Я ему не поверю. И тебе больше не верю.

– Ярослав, это неправда! – пискнула Варя, чувствуя, что у нее отнимаются ноги, руки, язык…

Когда нужно было защищать кого-то другого, она обретала такую силу, что только держись. А сейчас, когда речь зашла о ее собственном счастье, превратилась в размоченный сухарь, в тряпку, нюню и размазню!

Ярослав стряхнул с себя ее руку и быстро пошел прочь. Варя зажала рот ладонью. И тут же зазвонил ее мобильный телефон. Он звонил и звонил, и ей в конце концов пришлось ответить, сделав над собой колоссальное усилие.

– Варька! – рявкнула трубка голосом ее старшей сестры. – Ты где?

– В Мюнхене, – через силу ответила она.

– Представляешь, у нас тут в новостях передавали, что ты уехала в Лас-Вегас с каким-то австралийским певцом! Я маме сразу сказала, что это собачья чушь.

– Чушь, – подтвердила Варя, пытаясь утереть слезы перчаткой.

– А что это у тебя голос такой задушенный? – насторожилась Нателла. – Ты что, плачешь?

– Немножко. Самую капельку.

– Из-за этого Глеба?

– Нет, не из-за него. Из-за другого.

– Ну вот. – Было слышно, как Нателла вздохнула. – Я так и знала. Значит, тебя все-таки накрыло. Целых два года я этого боялась…

Варя насторожилась. Достала из кармана мятую салфетку и поспешно высморкалась.

– Чего это ты боялась целых два года? – спросила она с подозрением.

– Вот этого самого, – сварливо ответила сестра. – Того, что до тебя, наконец, дойдет, в кого ты влюблена на самом деле. В своего босса! Дура, да еще набитая к тому же.

Варя задохнулась от гнева. Воздух вошел в легкие, расширил их и… не пожелал выходить.

– Что ты там пыхтишь? – спросила Наттела. – Подпрыгни, чтобы не лопнуть. Я же знаю, как ты раздуваешь капюшон! Тоже мне, кобра. Твоего яда хватит только на то, чтобы угробить божью коровку. Я знала, что тебе не справиться с таким врагом, как его жена. Подпрыгни, я тебе сказала!

Чтобы не умереть от удушья, Варя послушалась и подпрыгнула. Воздух вышел из нее одним махом.

– Нателла, как ты могла знать, что я влюблена в Ярослава, когда я и сама этого не знала?! Ты видела нас вместе всего пару раз!

– Этого оказалось достаточно. А твои рассказы? Как только ты вспоминала о своем драгоценном Карпухине, глаза у тебя делались круглыми и вдохновенными, как у нашей канарейки, когда она начинает чирикать и впадает в экстаз.

– Я тебя ненавижу!

– Да ладно тебе. Сколько раз ты принималась меня ненавидеть, я уж со счету сбилась. И всегда прощаешь, потому что я оказываюсь права на все сто. Слушай, а шансы у тебя есть? – спросила Нателла с любопытством.

– Иди, знаешь, куда?! И не вздумай мне перезванивать, трубку я не возьму!

Разгневанная, с красными щеками, Варя ворвалась в отель, не зная, куда бежать и что делать. Эмоции распирали ее. Это Глеб во всем виноват! Если бы она не побежала от него прятаться… Нет, она сама виновата. Почему она побежала прятаться?! Что ей стоило рявкнуть на него и запереться у себя? Слабовольная, малодушная…

Завернув к лифту, Варя охнула и прижала руку к груди. Прямо перед ней стоял Ярослав. Выглядел он чужим. Лифт как раз подъехал, раздвинув двери. Варя рванулась вперед, но Ярослав резко повернулся к ней и бросил:

– Если ты поедешь, не поеду я.

– Но почему?! – воскликнула Варя. – Что я такого сделала? Давай обо всем поговорим. Нам надо поговорить!

– Это тебе надо со мной поговорить. А я с тобой разговаривать точно не хочу. Не хочу и не буду. И ты меня не заставишь! Слушать душераздирающие истории о твоих похождениях я не намерен. Ты ведь намылилась поведать, почему тебя не было ночью в номере, верно? Как неведомые злые силы подстроили все так, что ты просто вынуждена была оставить теплую постель и скитаться по гостинице? Где ты, говоришь, ночевала? У Куперовича? Очень, очень занятно.

– Если бы ты меня выслушал…

– Воображаю, что будет, если я соглашусь тебя слушать. Сначала ты навешаешь мне лапши на уши, а потом приведешь Куперовича и еще парочку аборигенов для подтверждения собственного алиби. Я знаю, что ты любишь каждое свое слово подкреплять доказательствами! Не понимаю только одного: почему тебе все помогают?!

– Потому что я милая и добрая, – пробормотала Варя и снова попыталась воззвать к его здравому смыслу. – Послушай, Ярослав, но ведь рано или поздно мы все равно должны будем поговорить!

– Пусть лучше поздно, – ответил он, оглянувшись.

Лифт, вызванный кем-то наверх, загудел и уехал, тихо пощелкивая.

– Это какая-то глупая поза. – Варя уже не на шутку рассердилась. Однако Ярослав не реагировал на это совершенно.

– Думай, как хочешь.

Он был холодным, как сталактит. Неприступным. Варе вдруг стало так обидно! Обида стояла в груди, словно кол, стало трудно даже дышать, не то чтобы говорить. Она развернулась и пошла прочь, чувствуя, что нижняя губа предательски дрожит. Ярослав ее не окликнул и не стал догонять. Кажется, его решение разорвать с ней дружеские доверительные отношения было окончательным и бесповоротным.

«Ну вот, опять слезы! – подумала Варя. – Я не хочу плакать. Я хочу добиться своего. Но как это сделать?»

Она достала платок и прошла через холл, уткнувшись в него носом. Не очень-то приятно, когда на тебя смотрят сочувственно или удивленно. А вот на улице, за любимой колонной, можно было дать слезам волю. «Поплачь, поплачь, станет легче, – сказала сама себе Варя мамиными словами. – Поплачь, освободи душу, а подумаешь обо всем потом». И она поплакала всласть. Слезы свободно текли по ее щекам, и мороз ничего не мог с ними поделать – такими они были горячими.