Очаг - Валентин Холмогоров

Синбай посмотрел на свою собеседницу с нескрываемым торжеством.

– Ну, это пока только слухи, – с невозмутимым видом пожала плечами она.

– Слухи нетрудно проверить практикой. Я прикажу изолировать вас в одной из наших повозок без еды и воды. Вы в любую минуту вольны открыть портал и вернуться домой. Если сможете, конечно. Если нет… Что ж, тогда решим вашу судьбу позже. Гальхар!

На его призыв в шатер шагнул вооруженный автоматом охранник.

– Дерх эйва, хкхал дезерги, аманут!

– Цо, дэбе! – бодро отрапортовал тот и прикрикнул на нас, снова перейдя на клондальский: – Вы вставать! Руки на виду, идти вперед давай! Быстро-быстро! Цо!

Шагнув за полог, я прищурился от ударившего в глаза яркого солнца. Удивительно: внутри хлипкой на вид конструкции из тряпок и палок стояла мертвая тишина, здесь же пространство снова наполнилось шумом, скрежетом и грохотом. Нас провели через весь табор, туда, где высилось несколько неопрятно-ржавых фургонов на колесах, игравших у кечвегов роль хозяйственных построек. В одном из них, наиболее старом и потрепанном на вид, охранник отпер дверь, распахнувшуюся с протяжным тоскливым скрипом.

– Вы заходить. Сидеть тихо. Аманут!

– Вот такой вот аманут, – вздохнула в ответ Лора, – и заодно мухабат. Чего делать будем, Ударник?

Я огляделся. Помещение небольшое, стены склепаны из таких же ржавых железных листов, судя по всему, позаимствованных в незапамятные времена на одной из местных свалок. Крошечное зарешеченное оконце под потолком, в углу – грязное ведро с крышкой вполне определенного назначения. И правда, полный аманут.

– Дождемся темноты, а там посмотрим, – пожал плечами я.

– Думаешь, что-то сильно изменится? Сомневаюсь…

– Зато отдохнем с дороги.

Ничего другого нам не оставалось, кроме как, опустившись на пол, терпеливо ждать. Время тянулось ужасно медленно, словно патока. Шум за окнами не прекращался, наоборот, сделался даже гуще. Лора, не выдержав, уцепилась за решетку и подтянулась к ней, повиснув на руках.

– Кажется, движняк какой-то намечается, – сообщила она.

– Надеюсь, им не придет в голову под шумок совершить набег на третью заставу, – негромко произнес я.

– А что? Самое время. Порталы закрыты, помощи им ждать неоткуда. Боеприпасов тоже надолго не хватит. Лучше и не придумать, чтобы навести там шухер.

– Жалко мужиков. Не справятся они с такой толпой.

– Да не дрейфь, они к вечеру опять перепьются в сопли, их тепленькими и возьмут. О, прикинь, и вправду кочевники по коням попрыгали, с ружьями и автоматами. Ща чего-то будет, точно тебе говорю.

В подтверждение ее слов снаружи донесся дробный конский топот и отрывистая гортанная речь. Видать, кечвеги и впрямь решили нанести внеурочный визит нашим друзьям-пограничникам.

Топот копыт и непонятные выкрики становились все громче. В такой суматохе сбежать будет намного проще, подумалось мне, главное, найти способ. Оконце слишком маленькое, не пролезть, а дверь заперта снаружи. Я потрогал металлические листы, набитые на стены и пол фургона, – они оказались ржавыми и прекрасно гнулись под пальцами. Каркас фургона, похоже, был сработан из дерева, а куски железа крепились к нему обычными гвоздями. Несколько минут у меня ушло на то, чтобы расковырять один из листов настила. Вскоре Лора присоединилась ко мне, и дело пошло быстрее. С железякой мы провозились минут сорок, и результатом наших трудов стало небольшое отверстие в полу, в которое мог пролезть взрослый человек. Металлический лист с противоположной стороны фургона поддавался хуже, но и его нам удалось выломать достаточно быстро. Прежде чем выбраться из заточения, я осторожно выглянул наружу.

В лагере царила суматоха. Кочевники, оседлав лошадей, с криками и гиканьем поскакали куда-то прочь, но в стойбище еще оставалось слишком много людей, чтобы мы могли покинуть его пределы незамеченными. Так и вышло: едва мы вылезли из дыры и притаились возле колеса фургона, на нас обратил внимание один из пробегавших мимо по своим делам кочевников.

– Андан! – заверещал тот. – Текен, аманут!

Времени на размышления не оставалось. Распрямившись, я заехал кечвегу головой под дых, а сверху его приложила по голове Лора. Пока кочевник не пришел в себя, я дернул за ремень болтавшуюся на его плече винтовку, а моя спутница споро обшарила карманы кожаной куртки, не обнаружив там, впрочем, ничего интересного.

– Бежим! – скомандовал я.

И мы побежали. За спиной раздались встревоженные голоса, хлопнул выстрел. Мы двигались зигзагами от одного фургона к другому, стараясь пригибаться пониже к земле. Какая-то темная фигура преградила нам путь, я вскинул винтовку, нажал на спуск и, кажется, попал: фигура повалилась на землю, но за ней маячили еще несколько кочевников.

– Быстрее!

Вниз по склону, туда, где можно скрыться за нагромождением камней. Обернувшись, я несколько раз пальнул наугад, после чего выкинул бесполезную винтовку прочь: кончились патроны. Стойбище кечвегов осталось позади, и нас вроде бы никто не преследовал. Тем не менее мы решили не останавливаться, а бежать, покуда хватит сил.

– Все, не могу больше. – Лора остановилась, тяжело дыша. – Башка гудит, сил нет.

– Это Поющий Лес, – предположил я. – Он на всех так действует, дальше будет хуже.

В голове и вправду повис гулкий протяжный звук, словно огромный хор замер на одной ноте, а виски как будто стиснуло тугим металлическим обручем.

– Я слышала, этот лес вызывает головокружение и боль, но не думала, что он действует на таком расстоянии.

– До него и недалеко, не больше километра, – пожал плечами я, – возможно, именно поэтому кечвеги и не погнались за нами. Боятся.

Насколько я помнил здешние легенды, Поющий Лес существует одновременно в двух мирах, однако никто до сих пор так и не смог толком объяснить этот феномен. Все просто воспринимали это как данность: вот есть солнце, степь, трава, а вот – Поющий Лес, и, войдя в него, можно очутиться в мире вонгов, гуманоидов, застывших в своем развитии где-то на предындустриальном уровне. Именно им кечвеги продавали добытый в руинах металл, а те не скупились, выплачивая за него много большую цену, чем предлагали за металлолом в Гранце и Антарии.

Марш-бросок до границы леса против моего ожидания занял несколько часов. Солнце уже клонилось к закату, однако мы сразу оставили мысль заночевать здесь: во-первых, Поющий Лес уже действовал на нас вовсю, вызывая приступы тошноты и головокружения, а во-вторых, в любую минуту нас все-таки могли нагнать кочевники. Потому выбраться из леса нам обоим хотелось как можно скорее.

Боль в висках становилась все нестерпимее. Я где-то слышал, будто местные, прежде чем сунуться в Поющий Лес, жевали какую-то местную траву, оказывающую на организм легкое дурманящее действие. Так они сберегали мозги, чтобы не сойти с ума. У нас ничего подобного под рукой не было, а потому оставалось лишь стиснуть зубы и терпеть.