Крестьянские восстания в России в 1918-1922 гг. От махновщины до антоновщины - Юрий Васильев

14 марта казаки предприняли ночную атаку, чтобы отбить станицу Котуркульскую, оставленную несколькими днями ранее. В станице Челкарской казаки укрепили позиции окопами и обложили боронами. 26-й кавполк повел наступление на Челкарскую, но после продолжительного боя был вынужден отступить. Бой был жестокий, доходивший до уличных схваток между советскими частями и засевшими в домах повстанцами. Выбыло до 70% комсостава советских войск {18}.

Перечисленные факты опровергают советский идеологический миф о повстанцах как бандитах и белогвардейских «бандах» казаков. Казаки, организованные в сотни, полки защищали свои родные станицы и хутора до последней капли крови. Повсеместно подростки, старики, женщины оказывали своим отцам, сыновьям, мужьям самоотверженную помощь.

Характер казачьего протеста выражен в воззваниях повстанцев. Вступив 23 февраля 1921 г. в Кокчетав, командование казачьих повстанческих отрядов обратилось к жителям города и уезда с воззванием, подписанным начальником штаба Главного военного совета Романовым: «Напуганные действиями наших высших офицеров и генералов, вы теперь тоже, вероятно, думаете, что казаки поднялись для восстановления колчаковского произвола. Нет, братья, нам не нужно того, что отброшено историей. Колчак пал потому, что не понял духа свободолюбивого сибирского крестьянина и казака. Нам, братья, как и вам, не нужны золотые погоны, нам их, простым казакам, не носить: мы дети одной с вами трудовой семьи…» {5: 88}.

В конце февраля руководство повстанцев Кокчетавского уезда обратилось с воззванием к красноармейцам и крестьянам: «Крестьяне и красноармейцы, мы знаем, что вы относитесь недоверчиво к движению, поднятому нами против наших общих врагов: коммунистов. Ваше горе горько и нам. Нам в Сибири с вами делить нечего. Земли у нас хватит на всех, и мы имеем общих врагов. Мы поднялись все, как один человек, против кучки наймитов, нагло именующих себя рабоче-крестьянской властью. Мы не хотим, чтобы нами командовала, нас обирала, нас гноила по разным чека да по тюрьмам, чтобы расстреливала тысячами, как в Омске, кучка коммунистов. Мы хотим, чтобы труд был свободным, чтобы каждый занимался тем, чем хочет, чтобы была свободная торговля, чтобы каждый мог продать, что имеет лишнего, а неимеющий мог купить. Мы требуем, чтобы не было разверсток, излишки наш брат хлебороб сам продаст. Мы стоим за советскую власть, но не за такую, какую представляют ее коммунисты; за власть всего народа, а не за кучки бывших острожников, и коммунистов. Советская власть — власть народа, а не должна быть властью коммунистов. Вставайте все как один: рабочий, крестьянин, казак, киргиз, — все народы против угнетателей!.. Да здравствует советская власть без узурпаторов — кровожадных коммунистов» {6: 317—318}.

В другом воззвании — Главного военного совета повстанцев Кокчетавского уезда — к широким народным массам — крестьянам, казакам, киргизам (конец февраля — начало марта) говорилось: «Коммунисты извратили задачи истинной народной власти. Они забыли, что благо народа, трудящихся есть основание народного благополучия. Они больше думали о себе, о своей партийной дисциплине, а не о нас — истинных хозяевах страны. Всем известная чека, ни с чем не сообразная разверстка на предметы нашего труда, бесконечная подводная повинность, постоянные страхи за лишнее сказанное слово, за лишний кусок хлеба, тряпку, лишнюю вещь, — все это жизнь нашу, и без того невеселую, обратило в ад, превратило нас в рабов случайных выскочек-мальчишек с сомнительным прошлым и настоящим. Неумелое хозяйничество нашим добром переполнило чашу терпения, и мы, зная, что нас ожидает, бросая дом, семью, объявили восстание и прогнали коммунистов. Изгоняя коммунистов и лжекоммунистов-предателей, мы боремся за истинно народную власть, за неприкосновенность личности и частной собственности, за свободу слова, печати, союзов, убеждений, не направленных во вред народного благосостояния наций. Мы боремся за свободный труд, за землю для тех, кто на ней трудится. Долой насилие над личностью. Мы не сторонники расстрелов: крови довольно, ее много пролито до нас. Мы просим всех воздерживаться от самосудов: пусть виновность устанавливает народный суд, который будет карать только сознательных врагов народа и его благополучия.

Красноармейцы, вы наши по духу, по убеждениям, вы поймете нас. Бросайте “говорунов”, идите в наши ряды. Здесь нет генералов, буржуев, царских офицеров, нет выскочек-болтунов. Вы встретите своих братьев, отцов с мозолистыми руками. Коммунисты, знайте, что народ не с вами. Ваше дело проиграно. Уходите от нас. От вас зависит прекратить новые потоки крови и приблизить время спокойного производительного труда нашей разоренной страны. Долой коммуны! Да здравствует народная власть советов и свободный труд» {6: 319}.

Западно-Сибирское восстание опровергает еще один идеологический миф — о противостоянии казачества и крестьянства. Примечателен следующий пример из истории восстания: 19 февраля 1921 г. штаб Народной повстанческой армии крестьянского Петуховского района Ишимского уезда Тюменской губернии затребовал от штаба Петропавловского уезда Омской губернии отряд казаков в 40—50 человек «для поднятия духа крестьянского населения, так как крестьяне мало уверены, что казаки восстали и работают совместно» {6: 228}.

22 февраля 1921 г. представители крестьянства и казачества Ишимского, Ялуторовского уездов Тюменской губернии, Курганского уезда Челябинской губернии, Петропавловского уезда Омской губернии в селе Юдино провели собрание с целью координации общих усилий крестьянства и казачества. Председателем собрания был избран казак Яков Рогачев — представитель станицы Боголюбовской Петропавловского уезда, командир казачьего полка. Выслушав доклады с мест о текущих событиях, собрание постановило: «Вести борьбу с коммунизмом до окончательной победы или смерти. Объявить всему населению восставших местностей, что другого выхода нет: мы должны победить или умереть. Требовать от граждан всеми силами пособлять армии в борьбе с коммунизмом, распространять эту идею борьбы за свободу и жизнь народа, привлекать к ней большее и большее количество населения. Нет места малодушным и трусам в нашей среде. Нет пощады коммунистам». Рассматривая вопрос о введении военной дисциплины и единого объединенного командования, собрание приняло постановление: «Требовать от командиров отдельных частей подчиняться беспрекословно высшему командованию по рангу (не исключая командиров и рядовых) и лиц, не подчиняющихся приказам, немедленно устранять от должности и предавать жестокому наказанию. Требовать от командиров всех частей, прибывающих на фронт, немедленно поступать в распоряжение командира известного участка и общее командование сосредоточить в руках главного штаба, командующего фронтом борьбы. Лозунгом нашей борьбы будет: “Свободное право народа, выраженное волей свободно выбранными представителями народа”. Собрание объявило: “Пусть будет наш лозунг — объединение всех слоев населения и братское отношение между всеми. Крестьянство, казачество, служащие и рабочие под названием свободные граждане, свободный народ, объединенный в борьбе с коммунизмом”» {19}.

Созванное 26 февраля военное совещание из представителей казачества и крестьянства Ишимского, Курганского, Петропавловского и Ялуторовского уездов приняло специальное обращение к населению Сибири, в котором говорилось, что казачество и крестьянство восстало «для завоевания прав народа, насильственно захваченных коммунистами, с пиками, вилами и отчасти с голыми руками». На данном совещании решались вопросы единого командования с целью создания организованного движения. Совещание учредило выборный военный совет с полнотой военной власти и назначения командного состава. Было принято решение собрать на совещание 7 марта по одному выборному представителю от каждой волости, а также по одному представителю от войсковой части, имеющей не менее 500 человек {20}.