Союз одиночек - Сергей Иванов

– В нее верят многие, включая Шувалова. Так и не выяснил, откуда она взялась, но ты же знаешь графа – к легковерам его трудно отнести. К тому ж хватает иных подтверждений, а на фоне последних событий такая гипотеза уже не кажется бредом. И потом, разве ты не слышала о Пророке?

– Н-нет…

– Ну! Впрочем, личность и впрямь загадочная. Во всяком случае, не смогли про него ничего откопать, хотя старались. А попытки проследить за ним результата не дают – как сквозь землю проваливается.

– Может, в самом деле? – предположила Клер.

– А-а, и ты слышала про потусторонних!.. Только не надо считать, будто преисподняя укрыта под землей, как белье под одеждой. Почему не допустить, что Пророк возносится на небо? Этакие челночные рейсы – туда-сюда. Вправит мозги тем, у кого они набекрень, и опять ретируется в райские кущи, чтобы подлечить нервы.

– Тоже вариант, – согласилась она, подумав.

Везет мне на рассудочных женщин, хмыкнул Геральд. Или сам выбираю – по контрасту?

– А самое забавное, что время от времени Пророка наблюдают сразу в двух местах, – сказал он. – Вездесущ как бог, хотя рангом не дотягивает.

– А как выглядит?

– Ничего броского: худощав, благообразен, одет скромно… типичный пророк. Бороды, правда, нет. Вообще мужественности явный недобор – скорее бесполый. Впрочем, симпатичен. Да и не стар вовсе.

– Вроде ангелов, да?

– Хм… А ты видала их? Впрочем, это лирика, – повернул Геральд. – Главное, что Пророк и впрямь выступает как толкователь воли богов… или Бога – кому что нравится. А заодно их порученец, к тому ж с немалыми полномочиями. На серафима не похож, но зеницы, сказывают, отверзает… перстами ли, нет – другой вопрос. И глаголом жжет ну очень больно, едва не всякого способен уболтать. То есть тут некий гибрид серафима с пророком – по принципу, передай другому. А натворил он уже довольно, чтобы в его дар уверовали многие, включая монархистов. Представляешь, какой инструмент они получают в руки?

– Да, – задумчиво молвила Клер, – тебе бы с Шатуном это обсудить.

– Полагаешь, имеет смысл?

– Уверена.

– Ну, поглядим.

После общения с прежней пассией, и впрямь оказавшимся не пустым, барон отправился на свою базу, выкупленную у Фанта вместе с обстановкой. Бывший хозяин наверняка уже убрался из города, радуясь, что отпускают живым, и вступать в законные права было самое время.

По пути Геральд позвонил Кторову, поинтересовался, как идут дела.

– А-а, лучше не спрашивай, – проворчал тот. – Опять угодил под Струю, и тут такое полезло!.. Персонажи плодятся как кролики. Уже начал и симпатяг убивать, а меньше не делается. Подумываю об атомном заряде, чтобы раз – и тишина!

– Это называется сублимация, – сообщил Геральд, ухмыляясь. – Видно, в настоящей жизни тебе не хватает действия.

– Предлагаешь взаправду укокошить парочку хмырей? Дело, понятно, прибыльное, зато и хлопот больше. Лучше уж сублимировать.

– Ну, помогай бог, – сказал барон, отключаясь. В дверь его новой квартиры названивал некий тип без особых примет. На попрошайку или коммивояжера он не походил: слишком мрачен. На убийцу, впрочем, тоже – даже если сделать поправку на вопиющий непрофессионализм большинства нынешних душегубов.

– Не открывают? – спросил Геральд сочувственно.

Покосившись на наглеца, тип раздраженно пробормотал что-то себе под нос.

– Тогда позвольте мне, – сказал Геральд, доставая ключи. Держался, однако, настороже – мало ли? А если тот устроился киллером на полставки, в свободное от основной работы время? Детишек-то надо кормить. И супружница каждый день пилит.

– Так вы живете тут? – сообразил гость.

И откуда он, такой умный? Как же его недоставало!..

– Ну, вы заходите? – осведомился барон. – Или будете продолжать трезвонить? Тогда я лучше отключу пищалку – нервы, знаете ли.

Приосанившись, субъект отрывисто кивнул и вступил в проем. Еще один поручик, надо же. Не наиграются никак. Или этот – штабс-капитан?

Посмеиваясь, Геральд завел его в комнату, которая у Фанта служила гостиной, указал на кресло. Сохраняя выправку, гость сел, быстро оглядел обстановку.

– Я от Шувалова, – произнес он значительно.

– Да я уже понял. Кроме него, про эту нору никто не знает. Кстати, вы раньше условленного.

– На четверть часа.

– В наших делах, поручик, – веско сказал Геральд, – каждая минута играет роль.

«Поручика» гость проглотил не поморщась – стало быть, попадание. И остальное скушал с серьезностью. Уважает!

– Кстати, ваше имя?

– Князь Потоцкий, – представился тип, дернув головой еще раз. – Корнелий Павлович.

«Маркиз Карабас», – едва не брякнул Геральд в ответ. И что они сплошь графы да князья – других титулов нет? Мелко я плаваю, вот что. Впрямь, что ли, на герцогство посягнуть? За особые, так сказать, заслуги. А Шувалов похлопочет перед великой княгиней. Сейчас-то к титулу не прилагают земли – так что проблем никаких.

– Ладно, – сказал Геральд, – рассиживаться не будем. В другое время, князь, охотно бы с вами поболтал, но ныне все дела – срочные. Кстати, вы не привели за собой «хвост»?

– Барон!..

Восклицание сопровождалось оскорбленной миной: дескать, обижаете, сударь, – с моим-то опытом конспирации!.. Н-да, явная самодеятельность. Народные, так сказать, таланты. Тут уж либо энтузиазм, либо умелость. Из всей тамошней команды лишь Шувалову удается совмещать оба качества.

– Видимо, князь, вам поручено проводить меня на совещание?

– Так точно-с, – клюнул тот головой снова.

– Ну так поехали!

Добирались на машине Потоцкого, предоставив Горбунку следовать сзади. И ехать оказалось близко – впрочем, в этом городке всё рядом. Совещание проводилось в старом доме, громоздившемся на краю обитаемого Центра и уже опустевшем наполовину. Под свои нужды Шувалов оккупировал там целый подъезд, а в огромном вестибюле устроил гараж. Впрочем, сегодня тот был заполнен под завязку, и машины пришлось оставить во дворе, сумеречном и угрюмом как колодец.

Следом за провожатым Геральд взошел на второй этаж, миновал величественную прихожую, вступил в изрядную залу. Все уже были в сборе, тем более что обитали они в этом же подъезде, а не в отеле, как большинство других. Конечно, если не считать Арсения Кедрина, аборигена. А если исключить и Шувалова, то в комнате присутствовали трое. И расселись они в разных углах, подальше друг от друга.

Князь Гиршфельд, якобы имеющий сродство с монаршей фамилией, требовался больше для антуража – импозантный, седовласый, величественный. Время от времени он даже подавал голос, хотя лучше бы помалкивал. Видом-то князь был предводитель, но во все времена увлекали его за собой другие, куда более инициативные. Вроде того же Шувалова, для которого монархизм сделался смыслом, а борьба за возвращение престола – способом жизни.