Влюбись в меня, Воробышек! - Янина Логвин

хочется обмануться хоть на секундочку!

– Фух, ну знаешь, Ромашка, к такому я точно не был готов. Мне кажется, ты глубоко копаешь. Зачем ты вообще об этом думаешь? Разве тебе мало, что я здесь, с тобой? Мне что, принести клятву верности, чтобы с тобой поговорить?.. Я же сказал, что случайно Ленку встретил, чего ты расстроилась?

Он так ничего и не понял.

Я поправляю на плече сумку и оборачиваюсь. По другой стороне аллейки идет Пашка Абрамов, мы вместе учились в школе и живем неподалеку. И, вскинув руку, я окликаю парня и машу ему рукой.

– Эй, Паш, привет! Ты домой?

– Привет, Маргоша. Ага.

– Подожди, я с тобой!

– Рита… – слышу сзади твердое и удивленное Воробышка, но уже ухожу:

– Пока, Даня, мне пора! Как-нибудь увидимся!

Глава 23

Даня

Черехино. Поместье Градова

Неделю спустя…

Череда ударов. Еще одна. И еще.

Звук глухих ударов кулаков о боксерскую грушу эхом разносится в пустом спортивном зале, расположенном в доме отчима. Сколько я тренируюсь – не помню, да и неважно. В последние дни мои тренировки становятся все длиннее и сложнее по силовой нагрузке. Максимально интенсивными и продолжительными.

Я работаю на средней дистанции, чередуя прямые удары – джеб, панч… Снова джеб. Еще. Еще. Теперь левый хук. Смена рук. Выбор конкретной точки. Делаю акцент на силе атаки… Теперь на скорости и точности.

Отступаю на дальнюю дистанцию и работаю ногами.

Исходная позиция, поднимаю ногу, сгибаю в колене, наношу удар, возвращаюсь в исходное положение. Согнув руки в локтях и прижав к себе, увеличиваю скорость. Удар. Еще удар. Теперь смена высоты и положения. Круговой удар с разворота и вновь исходная точка.

Я вижу краем глаза, как в зал входит брат, но не отвлекаюсь, продолжая работать.

Продолжая повторять себе, что я, мать твою, будущий чертов чемпион! Иначе что еще, к гребаным монахам, мне от этой жизни нужно?

– Привет, Клон! – здоровается Ванька, лениво вытянувшись у натянутых канатов.

Я ничего не отвечаю, продолжая наносить удары.

– И долго еще собираешься страдать? Знаешь, уже становится традицией – находить тебя здесь. По-моему, это перебор.

– Отвали. Не твое дело.

– Мать переживает. И Женька тоже. Не каждый день у тебя случаются неудачи на личном фронте. А тут еще наша с Катей свадьба… Эй, может, тебе чем-то помочь, Даня?

– А может, тебе по роже дать, чтобы не совал нос, куда не надо.

– Ну, если это поможет…

Ванька, наклонившись, пролезает между канатами и подходит к груше. Скалится, принимая боевую стойку. Отвернув бейсболку назад, начинает прыгать, задирая меня возможностью удара. Замахивается ногой…

Придурок. Я ловлю его за ногу и бросаю на канаты.

Остановившись, сдергиваю с себя мокрую майку и швыряю в него.

– Сказал же, Птиц! – уже рычу. – Отвали по-хорошему! Это мое дело, что у меня происходит. Много ты знаешь о моих неудачах!

Брат встает и отряхивается. Он сегодня в белой футболке и светлых джинсах, должно быть, только приехал к родителям со своей девушкой, вот и пусть катится к ней, а меня оставит в покое!

– Я, может, и не знаю, – хмурится Ванька. – Ты же не рассказываешь. Но я вижу, как ты себя загоняешь вторую неделю – не боишься выгореть, Даня? У тебя впереди сложная осень, не зря тренер дал время выдохнуть и восстановиться. Так какого черта ты бесишься? Хочешь себе всё испортить?

– Тебя еще раз на канаты бросить? Или сразу вырубить?

– Это все из-за нее, да? Из-за той блондинки? Что у тебя с ней? – Ванька знает, что я не ударю его всерьез и угроз не пугается. Стянув с угловой стойки ринга полотенце, возвращает мне его броском вместо майки.

Я подхватываю полотенце и вытираю лоб – пот буквально застилает глаза и мне еще надо время, чтобы восстановить дыхание. А затем продолжить тренировку. Снова.

– Лучше скажи, что ты знаешь? – сухо спрашиваю, понимая к чему он клонит.

– Я-то – немного. А вот наш Биг Босс всегда в курсе, чем мы дышим. Так что ты там за ревностную сцену закатил в автошколе, Ромео? Мать сказала, ты поссорился с Климом?

Черт. Наш отчим отлично умеет добывать информацию, не зря его считают хозяином города. Когда дело касалось его родных сыновей – Люка или Якова – я не удивлялся. Но к своей личной жизни интерес ощущать не привык – поэтому задело. Мы с Ванькой не были паиньками, но и особых проблем отчиму не создавали.

Во всяком случае до сих пор.

– Я не ссорился. Просто дал в морду, чтобы не лапал… кого не надо, и ушел.

Ванька поднимает брови и недоверчиво хмыкает:

– Расследование показало, что он просто объяснял «своей ученице», что означает термин «сдать назад». И, кстати, эта ученица там была не одна, а с подругой.

– Пусть скажет спасибо, что не убил. Инструктор хренов!

Я беру бутылку с водой и опрокидываю в горло, пока брат ждет. Жадно пью, надеясь, что он свалит.

Зря. Увидев, что я закончил, Иван повторяет:

– Так что с блондинкой, Клон? Ты ее бросил, а потом вдруг передумал? Что между вами произошло, что ты сам на себя не похож?

Ясно. Без ответа он не уйдет, и я нехотя отвечаю:

– Я же сказал, ничего. Она меня просто отшила.

На лице Ваньки, так похожем на мое собственное, появляется недоумение:

– Да ладно врать, Клон, – изумляется он. – Тебя и отшила? Ты меня сейчас что, на простачка разводишь?

– Нет. Сказала, что мы разные. Я оказался недостаточно хорош для нее. Книжки не читаю… мать твою, о Марсе!

Я не сдерживаюсь и снова ударяю грушу. Это помогает спустить пар. Вот почему я здесь.

– Она что, тоже ботанша? Вот это ты влип!

Теперь уже я хмыкаю