Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Один из двоих, успевших выйти, присел, и с разворота, не целясь, на голос, открыл огонь. Одну, недлинную очередь. Метров с пятидесяти, кто-то из спецназовцев залепил в бок «Нивы» кумулятивный заряд из «Мухи». Двое, не успевших выйти, погибли сразу — граната, пробив кузовное железо и обшивку салона, попала в бак. «Дух», выстреливший в сторону засады, отброшенный взрывной волной, в довесок получил несколько автоматных очередей в голову, грудь, ноги. Ещё один, выбравшийся из «Нивы» первым, попытался убежать от свинцовых плетей, полосующих неширокое пространство дорожного полотна. Однако перепрыгнув в придорожную канаву, он был подстрелен, но упав, снова вскочил на ноги и, кренясь на бок, «как гирю тянул» прокомментировал «вертолётчик», побежал дальше, очевидно, надеясь спрятаться за машины, стоящие на АЗС.

Его снова свалило автоматными попаданиями, но он с вызывающим уважение упорством, пытался заползти под УАЗ. Так и не смог, затихнув на половине пути.

«Девятка» к началу боя, развернувшись катила в сторону заправки, но, видя и слыша конец света, водитель принял единственно верное решение. Заревев двигателем, под шкальным огнём, получая пулевые дырки в кузов, «девятка» проскочила по дороге обратно, в сторону села.

В действиях неизвестного водилы была железная логика — давать задний ход и уходить в сторону трассы бессмысленно, через пару километров блокпост; принимать бой на дороге — самоубийство. Выход был только в одну сторону. Как раз в ту, где дожидался затаившийся БТР Алексея.

На его позициях всё прошло в штатном режиме, в подразделении потерь не было.

В «девятке» же двое «двухсотых» и двое «трёхсотых». Картина второго «задержания», если без драматизма, выглядела так. Стрелок БТРа, очередью взлохматил дорогу перед несущейся машиной. Та, пойдя юзом, улетела в кювет, откуда врассыпную бросились все в ней находившиеся. Кто-то «неумный» (усмехнулся в этом месте Андрей) попытался отстреливаться.

Вторая очередь вдребезги разнесла передок легковушки, окончательно лишив её товарного вида. Пытавшиеся скрыться были задержаны, двое, правда, в виде трупов, ещё одному прострелили ноги. Второму, оглушенному при выбросе машины с трассы, при «закреплении» сломали нос, челюсть, несколько ребер и руку.

Всё это протараторил Катаеву, прилетевший к заправке на своём БТРе Андрей.

— Наша помощь какая нужна? — поинтересовался у него Костя.

Андрей, малость дёргаясь — не каждый день такие фестивали, расстегнул сферу и, снимая её с вспотевшей головы, ответил:

— Помощь не требуется, скорее наоборот, свалить вам лучше… Нас за это взаимодействие могут на кукан насадить. Сам понимаешь. И обмен хрен пойми какой, «чехи» ваши… А здесь скоро военная прокуратура будет…

Андрей на секунду отвернулся от опера и заорал на копошащихся около потушенной «Нивы», бойцов:

— Да, бл…, не трогайте «жаренников» этих! На хер они не нужны! В машине пусть остаются, вы лучше, вон, автоматы у них отстреляйте! Гильз чтоб побольше было, первый раз что-ли?!

Андрей хотел ещё что-нибудь добавить, но Костя вклинился в паузу:

— Мы на блоке вас дождёмся?

— Ёб..! Костян! Какой, на хер, блок!? Вам отсюда вообще сваливать надо… Ты, что не знаешь, какая сейчас петрушка начнётся!?

— Да понял уже… — Костя со вздохом осмотрелся вокруг, — пусть «бэха» меня до блока добросит… Не тащиться же мне, пешедралом… И рацию я в «козле» забыл.

— Это не вопрос… Андрей повернулся к стоящему метрах в пяти, БТРу. — Гуц! Гуцуленко! — позвал он.

Из люка высунулся чумазый водитель в танкистском шлеме.

— Офицера доставить на блокпост и обратно! Пулей!

— Вопрос закрыт, — Андрей повернулся к Косте, — ваш выход маэстро…

И, уже привычно, мягко и непосредственно, улыбнулся, словно не было этих смертей на дороге, не было бешеного темпа скоротечной засады и, не предстоял жёсткий разбор в прокуратуре.

— Давай, братан, увидимся ещё, — Андрей с Костей обнялись и спецназовец пошел к бойцам, досматривающим трупы.

Костя, не уходя, смотрел ему вслед.

— Андрей! — негромко позвал он.

— Ну? — нетерпеливо обернулся тот.

Наверное, всё-таки это сказать надо было, как бы по-детски это не звучало:

— А ведь вы нам жизни спасли…

— Делов-то… — Андрей махнул рукой и продолжил заниматься делом.

Первыми на блокпосту его встретили, несущие службу, омоновцы. Вяло отбившись от вопросов, «что случилось» и «кого завалили?», Катаев, ощущая на плечах непомерную тяжесть оружия и бронежилета, прошёл за укрепления к операм.

Рябинин и Долгов устанавливали запаску на место поврежденного колеса. Бескудников, стоя в стороне, размахивая руками, что-то втирал собравшимся вокруг него бойцам блокпоста. Оба освобожденных пленника сидели на снятом колесе, всё также молча и меланхолично попивая минеральную воду. Их никто не тревожил.

— А где Сулейман? Али? — не нашёл Костя чеченских соратников по обменному процессу, — свалили?

Крякнув от натуги, Рябинин затянул гайку на колесе:

— Нормально… Отправил я их… Пока… — утёр он раскрасневшее лицо рукавом куртки, — там что?

— Там тоже нормально… Валить нам отсюда надо…

— Машина готова, — начал было Рябинин, но Костя перебил его:

— А что Сулейман-то мелет? Чуть под молотки нас не подвёл.

— Потом… Дома расскажу… Сань, — обратился он к Долгову, вытирающему ветошью руки, — позови говоруна нашего… А то он по ходу берега совсем потерял, — кивнул Сергей в сторону Беса и его аудитории.

Долгов усмехнулся, бросил ветошь в машину и пошел к беседующим.

— Парни! — Рябинин весело оглядел притихших солдатиков, — ну-ка колесо забросьте в машину. Да и сами заползайте, сейчас поедем.

Пацаны молча поднялись и, взяв колесо с двух сторон, неловко потащили его к УАЗу. Катаев погладил ладонью дырки на заднем крыле:

— Вот и «окрестили» машинку…

— Бывает хуже, — пробурчал Рябинин, — грузимся давай. Вон, Бес с Долгом чешут…

Катаеву казалось, что уже вечер, так гудела от порции гиперсильных эмоций голова.

На часах было около часа дня. Ком событий, пленные, бои на дороге, непонятки с Сулейманом уложились в какие-то три часа. Схлынувшее напряжение забрало с собой и остаток сил. Что-то думать и о чем-то говорить не хотелось. Живы и слава Богу. Да ещё, вон, на заднем сидении двое солдатиков жмутся.

Поставленная самим себе задача выполнена, самое время расслабиться.

— Ну что с нашим друганом-то? — Костя, стряхнул с себя навалившуюся дрёму и, опустив стекло, подставил лицо, врывающемуся в салон воздуху.

— Вроде нормально, — Рябинин был не в духе — поверить-то хочется… Первый раз такая шняга получилась… Короче, дома расскажу, — он скосил глаза, давая понять, что при посторонних дела обсуждать не стоит.