Великосветская дама - Стефани Лоуренс

Лишенная всех своих иллюзий, она забилась в угол сиденья и заплакала.

Проведенная без сна ночь, наполненная рыданиями, конечно же не пошла Джорджиане на пользу. Увидев утром подругу в таком ужасном состоянии, Белла настояла, чтобы та провела день в постели. Джорджиана не стала спорить. Вспомнив последнюю фразу Беллы, когда та подтыкала ей одеяло, прежде чем на цыпочках выйти из комнаты, Джорджиана поморщилась.

– Не забудь, что сегодня вечером состоится бал у Мортонов. Это событие нам никак нельзя пропустить.

Закрыв глаза, Джорджиана снова растворилась в страдании. Мотивы Беллы были ей совершенно ясны, ведь Мортоны – давние друзья семьи, так что проигнорировать их бал было бы верхом дурного тона. Поразмыслив как следует, Джорджиана пришла к выводу, что добродушной Белле неизвестно о коварных манипуляциях брата. Да и Артура невозможно представить жестокосердным злодеем, способным наблюдать, как молодую девушку пытаются склонить к браку без любви. Скорее всего, ни Белла, ни ее муж ничего не знают о планах Доминика. Но легче Джорджиане от этого не стало, так как она все равно не могла обратиться к ним за советом по данному вопросу. И все же она была рада, что у нее есть хотя бы два настоящих друга.

Вечер наступил слишком скоро. Удвоенными стараниями Крукшэнк и Хиллз и под надзором самой Беллы последствия вымышленной мигрени Джорджианы удалось свести на нет, и лишь потухший взгляд да бледная кожа выдавали ее внутреннее смятение.

Доминик, однако, тут же обратил на эти обстоятельства внимание и догадался, что она чем-то расстроена. Как обычно, он подошел к ней сразу, как только она переступила порог бального зала. При виде его ее растоптанное, истекающее кровью сердце тревожно забилось.

Доминик нахмурился:

– Моя дорогая…

Заслышав его голос, Джорджиана впала в отчаяние. Она вскинула голову, но так и не сумела заставить себя взглянуть ему в глаза.

– Боюсь, милорд, моя танцевальная карта уже заполнена.

Доминик замолчал. Он не мог не понимать, что она лжет, ведь она только что прибыла. Его лицо превратилось в непроницаемую маску, челюсти плотно сжались. Виконт испытал отчаянное желание назвать ее обманщицей, но, снова отметив ее бледность и напряженность, подавил свой гнев.

Сдержанно поклонившись и еще раз произнеся «Моя дорогая», Доминик заставил себя уйти.

Первые два танца Доминик наблюдал за Джорджианой из дальнего угла комнаты, не уверенный в том, что чувствует, и впервые в жизни не зная, как поступить. Что, черт подери, происходит? Обнаружив, что сделался объектом любопытных взглядов, он поспешно удалился в комнату для карточных игр.

Там его быстро вовлекли в несколько партий, но мысли его бродили далеко от карточного стола, поэтому никто не стал возражать против его ухода. Доминик вернулся в бальный зал и стал праздно слоняться, время от времени посматривая на Джорджиану. Он вел себя очень осторожно, поэтому их отношения считались не более чем поверхностным знакомством. Если теперь он вдруг станет проявлять интерес слишком открыто, это будет равносильно признанию. Все же желание приблизиться к ней, схватить и, отведя на террасу, потребовать объяснений росло с каждой секундой.

Если бы Джорджиана выказала хоть малую толику склонности к одному из своих кавалеров, Доминик осуществил бы свое намерение, презрев возможные последствия. Но девушка казалась нехарактерно подавленной и танцевала лишь с теми джентльменами, кого считала своими друзьями, отказывая всем прочим.

Постепенно успокоившись, Доминик стал размышлять о причинах такого поведения Джорджианы. На вечере у Чедвиков все было хорошо вплоть до их последнего танца, после которого она удалилась в дамскую гостиную, а сам он, памятуя о репутации, пошел сыграть партию в карты. Вернувшись в бальный зал, он обнаружил, что его сестра и Джорджиана уехали домой. Тогда Доминик не усмотрел в этом ничего удивительного, учитывая положение Беллы. Однако, возможно, имелись иные причины их раннего отъезда.

Доминик пришел к выводу, что гадать о том, что произошло, бессмысленно, так как это не приблизит его к событиям того вечера. Он понял, что после их последнего вальса случилось что-то, что разрушило его трепетно выстроенные отношения с Джорджианой.

Испытывая огромное желание ударить кого-нибудь, но не зная кого, мрачный Доминик отправился на балкон. Холодный воздух несколько остудил его лихорадочно работающий мозг. Как все это глупо. Ему ведь тридцать два года! Отказ Джорджианы оказал на него неведомое прежде воздействие, лишающее присутствия духа. И ему это совершенно не понравилось. Будь он проклят, если станет и дальше терпеть подобное!

Глубоко вздохнув, он грозно нахмурился, глядя на молодого человека и девушку, которые, держась за руки и негромко смеясь, вышли из сада. При виде его зловещей фигуры со скрещенными на груди руками они поспешно удалились в бальный зал. Доминик вздохнул. Не будь он таким осторожным, увлек бы Джорджиану в сад, чтобы предаться более изощренным ухаживаниям…

Доминик резко оборвал себя. В настоящий момент она даже не желает с ним разговаривать.

Нужно во что бы то ни стало выяснить, что ее так расстроило. Обменявшись с Беллой несколькими фразами, он понял, что ей ничего не известно и что она до сих пор не догадывается о его интересе к Джорджиане. Ему нужно увидеться с Джорджианой наедине. Несколько минут Доминик обдумывал, как этого лучше добиться, и, наконец, разработал план, имеющий, как ему казалось, наибольшие шансы на успех. Однако при этом придется открыть истинную природу своих чувств.

Приняв решение, он покинул террасу, намереваясь провести некоторую подготовительную работу, необходимую для осуществления своего плана.

Джорджиана представления не имела, как ей удалось пережить бал у Мортонов. Впоследствии она вспоминала о нем как о смутном пятне боли. Она постоянно повторяла себе, как рада, что лорд Элтон воспринял ее отказ столь спокойно. Ей пришлось бы куда труднее, если бы он стал настаивать на приватном разговоре. Возможно, Доминик осознал, что она догадалась о его мотивах, и теперь он будет держаться от нее подальше. Расстроенная и усталая, Джорджиана заснула и пробудилась на следующее утро отдохнувшей телом, но не душой.

Подавленная, она поплелась в столовую завтракать.

– Джорджи! Сегодня тебе уже лучше?

Беспокойство Беллы привело Джорджиану в чувство. Она не имеет права погрязнуть в пучине отчаяния и появляться перед подругой мрачнее тучи. Вымученно улыбнувшись, она кивнула:

– Да, я в порядке.

Белла, судя по выражению ее лица, так вовсе не считала, но, вместо того чтобы выпытывать, принялась рассказывать о запланированных на следующую неделю событиях, завершающих малый сезон. Джорджиана слушала вполуха.

Белла все говорила и говорила, и Джорджиана поняла, что не может просто взять и сбежать в Италию завтра, как бы сильно ей этого ни хотелось. Она ведь заключила сделку с Артуром, поддержавшим ее, когда она была в беде, и теперь находится у него в долгу. Следовательно, ей придется остаться до конца сезона и по возможности проявлять предельную заинтересованность происходящим, чтобы не испортить удовольствие Белле.