Палитра его пороков - Анна Веммер

— Знаете что, товарищ хамло, разбирайся с хозяином дома сам! Еще раз влезешь в мою работу, я тебе твой же костыль засуну по самые…

— Марина!

Я быстро спускаюсь по лестнице вниз. Они оба смотрят на меня со злостью. Кажется, сейчас кое-кого сделаю крайним…

— Что она здесь делает? И кто это?

— Моя подруга, учит Элю музыке. Что случилось?

— Она мне мешает.

— Чем?

— Своим бренчанием.

— Твой брат разрешил ей приходить.

— Мой брат свалил на работу и не слышит этой долбежки.

— Ты, вроде, тоже не безногий, — рычит Марина.

Мне приходится в буквальном смысле встать между ними, чтобы предотвратить драку. Да что с ними случилось? Марина бойкая, активная, решительная, но никогда она еще не вступала в такие споры. А Костя… на него мне и смотреть не хочется, но все же он живет в этом доме. Вдруг ему и вправду мешает музыка?

— Хорошо. Успокойтесь оба. Я поговорю с Сергеем и спрошу, когда можно заниматься, чтобы никого не потревожить. Сегодня больше никто шуметь не будет. Заканчивайте скандалить, ребенка мне напугаете.

Костя дарит нам напоследок мрачный взгляд и куда-то медленно уходит, стук костылей по паркету еще долго слышится вдали.

— Что на тебя нашло?

— Он ненормальный! Залетел, начал спрашивать, кто я такая, сейчас вызовет охрану! Придурок какой-то. Кто это?

— Брат Сергея. Я забыла предупредить его о тебе. У Кости не самый лучший характер. Не обращай внимание, он ненавидит брата, ну и меня заодно.

— А что с ним случилось?

— Авария.

Марина закусывает губу.

— Я, кажется, лишку на него наехала, да?

А я вспоминаю, как Костя меня подставил, как он специально выводил брата, вспоминаю Веронику…

— Ему полезно встречаться с реальным миром. Забей. Давай уложим Элю спать и посмотрим платья, у меня тут нарисовалось мероприятие…

Пока Эля спит, мы развлекаемся тем, что рассматриваем каталоги интернет-магазинов. Правда, больше смеемся, чем реально выбираем платье. Марина, несмотря на ее явную нелюбовь к семейству Серебровых (после встречи с Костей усилившуюся многократно) дает дельный совет:

— Знаешь, Жень, если бы ты собиралась к Эльке на утренник, я бы посоветовала тебе заказать понравившееся платье и не париться. Молодость и красота, конечно, и дешевенькую синтетику украсят, но ты ведь понимаешь, что с такими, как твой Серебров, не выходят в платье из дисконта? Съезди в хороший салон и примерь что-нибудь… соответствующее ему. Это вежливо. И ты избежишь косых взглядов.

— Думаешь, на меня там будут коситься? — Я с тревогой смотрю на подругу.

Мне совсем не хочется стать объектом сплетен коллег Сергея.

— Тебя там проклянут раз двести, — веселится Марина. — Кстати. Это, конечно, не мое дело и как мать я — абсолютный ноль. Но ты бы занялась вписыванием своего Сергея в картину мира Эльки. Она тут мне заявила, что у мамы и дяди Сережи роман, но она еще маленькая и поэтому они испачкали стену.

Я чувствую, как медленно заливаюсь краской. Эля растет, Эля больше не крошечная несмышленая малышка, которая быстро оправилась от смерти родителей. Она понимает куда больше, чем я ей объясняю.

Когда Марина уходит и мы одеваемся, чтобы пойти к Ане, я аккуратно спрашиваю:

— Эля, а ты правда сказала тете Марине, что у нас с дядей Сережей роман?

Племяшка активно закивала головой.

— А с чего ты так решила?

— Вы же спали вместе!

Я кашляю, неожиданно для себя подавившись воздухом.

— С чего ты… кхм… взяла?

Племяшка смотрит на меня со снисходительной улыбкой.

— Я видела. Дядя Сережа спал в твоей комнате. Когда дядя и тетя спят в одной комнате, это называется роман. Я в кино видела.

Надо отключить на телевизоре все каналы, кроме детских… мне жутко стыдно, потому что в первые мгновения я подумала совершенно не о том, о чем нужно. А Элька, наивная душа, знай себе болтает ножками и ждет, когда я принесу сандалии.

Все осложняется. С каждым новым днем все осложняется. С одной стороны мне до дрожи не хочется, чтобы Эля привыкла к этому дому, к Сергею, к роскошной жизни. С другой я понятия не имею, что делать, чтобы этого не допустить. И от того чувствую, как на душе неспокойно. Посоветоваться особо не с кем. Поговорить, что ли, с Серебровым? Он-то уж точно поумнее меня. Хотя какая ему разница, привыкнет Эля к дому, или нет? Может, и я нагнетаю. Дети быстро забывают неприятности, легко меняют обстановку и способны быть счастливыми сейчас, а не в отдаленном будущем, как только наступит подходящий момент.

О том, что я уже несколько лет жду этого самого момента, будто повода достать хрусталь из шкафа, думаю, поднимаясь к площадке Ани, где уже носятся близнецы и неугомонный Леша.

Большая площадка с мягким покрытием, напоминающим искусственный газон, закрыта крышей. Здесь есть игрушки, несколько качелей и диван для взрослых. Прямо рай для прогулки в дождливую погоду: свежим воздухом дети дышат, а вот в мокрой траве не возятся.

— О, как круто, что вы пришли!

Аня счастливо улыбается.

— Жень, мне надо двадцать минут, ладно? Сможешь за ними последить? Просто чтобы никто не сломал себе шею и не откусил соседу нос. Окей?

Я растерянно киваю. Куда это она собралась и разве можно оставлять детей с девушкой, которую знаешь пару дней?

Но Аня, к моему удивлению, никуда не уходит. Она кладет под голову подушку, сворачивается клубочком на диване и мгновенно засыпает.

— Что это с ней? — спрашиваю я у детей.

— Папа простудился. И мама не спала, — сообщает Лиза.

— И как он себя чувствует?

— Ушел на работу, — пожимает плечами девочка. — Тетя сказала, у него воспаление хитрости.

— Ну вот что. Давайте тогда дадим Ане поспать и поиграем тихо. Леша, согласен? Я вам кое-что покажу.

Я захватила с собой из дома альбом и карандаши в надежде порисовать немного Элю. В день, когда мне одобрили опеку, я пообещала всю ее жизнь делать зарисовки и на совершеннолетие подарить альбом с моментами нашей жизни.

Но раз Аня спит, придется использовать альбом для развлечения детей. Знала бы, взяла бы краски для грима! А может…

Я вздыхаю и звоню Роме, чтобы принес мне краски. В конце концов, ничего страшного в том, чтобы потратить пятнадцать минут рабочего времени и сходить к соседям, нет. Правда, мне приходится идти к воротам, чтобы быстро схватить краски и унестись обратно к детям. Но те, заинтригованные, тихо сидят вокруг небольшого столика и ждут.

Двадцать минут, выпрошенные Аней, пролетают незаметно. А за ними еще двадцать и еще. Напротив меня сидят теперь совсем не Лиза с Димой и Леша с Элей, а енот, лиса, заяц и кот. Они все дружно смотрят, как я рисую им портреты и пытаются нарисовать мой.