Сломленные ангелы - Ричард Морган

– Добро пожаловать в круиз, блин, – пробормотал Хансен.

* * *

Разрешение на взлет мы получили за пять минут до открытия выделенного нам «Мандрейк» коридора. Амели Вонгсават загрузила план полета в базу данных «Лок-мита», включила бортовые системы, после чего, как могло показаться со стороны, погрузилась в сон. С кабелями в разъемах на затылке и скуле ее маорийская оболочка покоилась в кресле, как принцесса в криокапсуле из какой-то позабытой сказки времен Освоения. Ей досталась, пожалуй, самая темнокожая и худощавая оболочка, и кабели выделялись на темном фоне, как белые черви.

Сосланный в кресло второго пилота Шнайдер бросал вожделеющие взгляды на шлем.

– У тебя еще будет возможность, – сказал я ему.

– Ага, когда?

– Когда станешь миллионером на Латимере.

Он недовольно посмотрел на меня и водрузил ногу в ботинке на консоль:

– Ха-ха, сука.

Не открывая глаз, Амели Вонгсават усмехнулась. Моя фраза должна была показаться ей замысловатым способом сказать «Когда рак на горе свистнет». Никто из дангрековской команды не знал о нашей сделке с «Мандрейк». Хэнд представил нас как консультантов и не стал развивать тему.

– Как думаешь, пройдет он в портал? – спросил я Шнайдера, пытаясь развеять его мрачное настроение.

Он не удостоил меня взглядом:

– А я почем знаю?

– Просто ин…

– Джентльмены, – так и не разомкнув век, проговорила Амели Вонгсават. – Как насчет минутки тишины перед заплывом?

– Да, заглохни, Ковач, – злобно подхватил Шнайдер. – Иди-ка ты обратно к пассажирам.

Вернувшись в главный отсек, я обнаружил, что оба места рядом с Вардани заняты Хэндом и Сунь Липин, так что сел напротив, рядом с Люком Депре. Он бросил на меня любопытный взгляд, после чего продолжил изучать свои новые руки.

– Нравится? – осведомился я.

Он пожал плечами:

– Имеется определенный шик. Но у меня как-то нет навыка быть таким громоздким.

– Привыкнешь. Помогает, если в ней поспать.

Он снова посмотрел на меня с любопытством:

– То есть ты это доподлинно знаешь. Что это ты за консультант такой?

– Бывший чрезвычайный посланник.

– Даже так? – Он поерзал. – Вот уж сюрприз. Ты должен мне об этом рассказать.

Краем глаза я уловил, как задвигались в креслах и другие, до чьих ушей долетел наш разговор. Мгновенная дурная слава. Словно опять вернулся в «Клин».

– Длинная история. К тому же не очень интересная.

– Минута до запуска, – послышался по интеркому сардонический голос Амели Вонгсават. – Я хотела бы воспользоваться случаем, чтобы поприветствовать вас на борту штурмового судна «Нагини» и предупредить, что, если вы не пристегнетесь, я не могу гарантировать вашу безопасность в ближайшие пятнадцать минут.

Сидящие завозились. Те, кто уже успел пристегнуться, ухмыльнулись.

– Думаю, она преувеличивает, – заметил Депре, неторопливо расправляя ремни поверх разгрузочного жилета. – Эти суда отличаются хорошими компенсаторами.

– Ну, ни в чем нельзя быть уверенным. Можем по пути попасть под орбитальный огонь.

– Правильно, Ковач, – усмехнулся сидящий напротив Хансен. – Всегда надо думать о хорошем.

– Просто стараюсь предвосхитить события.

– Боишься? – неожиданно спросил Цзян.

– Регулярно. А ты?

– Страх – это помеха. Надо учиться его подавлять. Умение отринуть страх – свойство настоящего солдата.

– Нет, Цзян, – мрачно сказала Сунь Липин. – Это свойство покойника.

Штурмовик вдруг дал резкий крен, и перегрузка сдавила мою грудь и живот. Конечности налились кровью. Дыхание прервалось.

– В бога душу вашу мать, – проскрипел сквозь зубы Оле Хансен.

Через некоторое время, после того как мы, судя по всему, вышли на орбиту, стало полегче, и часть от мощности двигателей, которая потребовалась Амели Вонгсават для подъема, пошла в бортовую гравсистему. Я повернул голову, чтобы взглянуть на Депре:

– Преувеличивает, говоришь?

Он сплюнул на тыльную сторону ладони кровь от прикушенного языка и оценивающе посмотрел на нее:

– Да, я определенно назвал бы это преувеличением.

– Выход на орбиту завершен, – подтвердил голос Вонгсават. – В нашем распоряжении примерно шесть минут спокойного полета под прикрытием Лэндфолльского высокоорбитального геосинхронизированного купола. После этого мы будем предоставлены сами себе, и я приступлю к маневрам уклонения, так что смотрите не прикусите языки.

Депре угрюмо кивнул, подняв руку и продемонстрировав свои окровавленные костяшки. Раздался смех.

– Эй, Хэнд, – сказала Иветта Крукшенк. – А чего бы Картелю просто не построить пять-шесть таких куполов и поставить в войне точку?

Сидящий чуть дальше в противоположном ряду Маркус Сутьяди чуть заметно улыбнулся, но промолчал. Его взгляд переместился на Оле Хансена.

– Эй, Крукшенк, – словно по указке Сутьяди тут же уничижительно произнес подрывник. – Тебе слово «мародер» о чем-нибудь говорит? Ты представляешь себе, какую прекрасную цель представляет собой купол, если взглянуть на него из космоса?

– Ну представляю, – упрямо сказала Крукшенк. – Но бо́льшая часть «мародеров» Кемпа сейчас на земле, а при наличии геосинхронизации…

– Расскажи об этом жителям Заубервиля, – сказала ей Вардани, и эта ремарка протащила за собой по отсеку длинный шлейф молчания. Взгляды скользили туда и обратно вдоль прохода, как патроны, укладывающиеся в обойму.

– Тот запуск был произведен с земли, госпожа Вардани, – наконец произнес Цзян.

– В самом деле?

Хэнд откашлялся:

– Дело в том, что Картель в точности не знает, сколько еще ракетных дронов Кемпа находится над поверхностью планеты…

– Без балды? – хмыкнул Хансен.

– Но попытка установки высокоорбитальной платформы на этом этапе представляется достаточно…

– Невыгодной? – подсказала Вардани.

Хэнд одарил ее неприязненной улыбкой:

– Рискованной.

– Мы выходим за пределы Лэндфолльского ВОГ-купола, – спокойным тоном экскурсовода сообщила по интеркому Амели Вонгсават. – Ожидайте болтанки.

Я почувствовал, как слегка сдавило виски, когда бортовые компенсаторы снова перестали работать в полную силу: Вонгсават готовилась к аэробатическим этюдам, собираясь обогнуть планету, а потом совершить посадку. С оставшимся позади куполом мы лишались отеческой защиты Картеля от того, что могло ожидать в зоне боевых действий. Отныне нам предстояло играть в свои игры самостоятельно.