Ничего не планируй - Морган Мэтсон

– Ты и не навязываешься, – заверила я. – У нас уже ночует толпа народу. Поверь, ты не помешаешь.

Билл еще мгновение всматривался в мое лицо, словно пытался определить, правильно ли он меня понял. Видимо, решив все для себя, он кивнул и вылез из машины. На нем вновь были джинсы и футболка с длинным рукавом, которые он носил весь день. Билл вытащил сумку с переднего сиденья, затем взял пиджак, аккуратно сложил его и положил на заднее сиденье.

– Ты уверена? – подхватив сумку, спросил он меня. – Я и правда вполне нормально поспал бы в машине.

– Уверена. Я не могу допустить, чтобы помощник координатора свадьбы замерз за день до торжества.

– Но тогда я бы мог стать чем-то голубым[15], – сказал он, и я рассмеялась.

Мы пошли по пустой улице, а Вафля бежал впереди нас. Билл кивнул в сторону шенка.

– Я раньше не встречал этого парня. Он очень симпатичный. Как его зовут?

– Ох… Верно. – Когда нам привезли пса из приюта, Билл решал проблему с украшениями для репетиционного ужина. – Его зовут Вафля.

Билл остановился, и я вслед за ним, потянув временного питомца за поводок.

– Как в комиксе? – взволнованно и громко спросил он. – У вас и правда есть собака по кличке Вафля?

Я и не догадывалась, что Билл читал комиксы – или что знал, кто мы такие. Легко распознать человека, который их читал.

– Ты наш поклонник?

Билл снова двинулся к дому.

– О, да. Я не понял… ну, что вы, ребята, эти Гранты. Но ваша кухня мне сразу показалась знакомой. И меня не покидало это странное чувство, пока я не сообразил, что к чему.

– Ну, на самом деле это не наша собака, – сказала я, а затем объяснила, как Вафля у нас появился. – У тебя что, не было временного питомца?

Билл засмеялся.

– Нет, не было.

Улица свернула, и мы увидели дом. Как только это произошло, Вафля потащил меня вперед, натягивая поводок, чтобы побыстрее до него добраться. Меня поразило, что, хотя щенок не пробыл в этом доме еще и суток, он уже хотел в него вернуться. Хотел вернуться домой, хоть он и был временным.

– Все нормально? – спросила я, входя в гостиную.

Я застелила один диван одеялами и подушками для себя, а второй – для Билла. Когда мы пришли домой, я предложила ему устроиться в гостиной и только потом поняла, что и сама буду спать там. Мы будем спать в одной комнате – эта мысль не приходила мне в голову до этого момента. В любой другой день я бы предложила ему другие варианты, но впервые на моей памяти в доме не осталось свободных мест.

Поскольку мне не хотелось прерывать то, что могло происходить в спальне Джей Джея, я решила: вместо пижамы я использую футболку и спортивные штаны, в которых играла в «Захват флага». На толстовке остались пятна от грязи и травы, но футболка была чистой. Я сняла линзы и отыскала на кухне очки, так что, по крайней мере, всё видела.

После перестановки, устроенной командой «Доброе утро, Америка», диваны стояли под прямым углом и сейчас, когда я смотрела на них, мне казалось, что они расположены очень близко друг к другу. Но я понимала, что не смогу отодвинуть их подальше, не привлекая к этому внимания.

– Да, – ответил Билл, приподнимая голову с дивана, одеяла прикрывали его лишь на половину.

Он улыбнулся мне, и я поняла: пора выключать свет, тем самым ознаменовав начало самой странной ночевки в моей жизни.

– М-м-м, – промычала я и потянулась к лампе, но в последний момент отдернула руку. – Ничего, если я выключу свет?

– Я не против, – сказал Билл.

Я выключила свет, и на секунду комната погрузилась в полную темноту, а затем в окна просочился лунный свет. Я поморгала, чтобы глаза поскорее привыкли.

Мне всегда нравилась эта комната. И большой камин, рядом с которым стояли встроенные стеллажи, заполненные книгами и настольными играми, из большей части которых мы растеряли фишки, кубики и все прочее. В отличие от кухни, где мы собирались случайно – кто-то приходил поесть, а кто-то собирался на улицу, – гостиную мы использовали, когда хотели потусоваться вместе. Это была лучшая комната для нас. Здесь мы смотрели фильмы, передавая тарелки с попкорном туда-сюда. Здесь родители проводили вечеринки для друзей с папиной работы, здесь всегда украшали рождественскую елку, и сюда мы приходили после ужина на День благодарения, чтобы переварить тонны съеденной еды. Здесь мы с братьями и сестрой проходили киномарафоны в дождливый день, кутаясь в одеяла. Здесь мы играли в «Угадай слово» и в детскую версию игры «Пятьсот злобных карт». Именно с этой комнатой связано большинство моих любимых воспоминаний о доме.

Осматривая гостиную в лунном свете, я почувствовала, как меня охватывает чувство потери. А ведь я пока еще находилась в этой комнате. Но с тех пор, как мои родители решили продать дом, у меня в голове начали тикать часы, которые отсчитывали, сколько раз я еще посижу в этой комнате? Сколько раз мы еще соберемся здесь все вместе? Сколько раз я еще смогу толкнуть дверь и повесить ключи на крючок, сделать то, что я не задумываясь совершала тысячи раз?

И теперь меня злило, что когда-то я жаловалась на холодные полы в гостиной. На то, что приходится долго сливать воду в ванной, чтобы она нагрелась. Почему я поняла, что это не стоит моих жалоб только тогда, когда осознала: дом не всегда будет нашим?

– Чарли?

Я перевела взгляд на Билла и поняла: он ждет от меня какого-то ответа.

– Ох… извини. Ты что-то говорил?

– Все в порядке, – пожав плечами, сказал он. – Я лишь сказал, что благодарен за твою помощь сегодня. Прости, если все прошло немного сумбурно.

– Да уж, – согласилась я и покачала головой, думая о Клементине, украшениях, Вафле, Майке. – Сегодня определенно был сумасшедший день.

– Это точно, – уверенно подтвердил Билл. – Но завтра все пройдет идеально.

Он поудобнее устроился на подушке, а затем поправил одеяло. Тут я поняла, что сама все еще сижу на диване. Поэтому, вздохнув, легла и уставилась в потолок, стараясь не думать о том, как близко сейчас находились наши головы. Меня удивило, с какой легкостью я могу распознать каждое его движение и насколько громким казалось мое дыхание. Почему мне никогда не приходило в голову, насколько интимной ощущается ночевка с кем-то в одной комнате? Но ведь так и было – так я узнала, что Шивон разговаривает во сне и иногда поет. А Линни крадет все одеяла, до которых может дотянуться, и утром с серьезным видом все отрицает. Во сне невозможно притворяться, и вы становитесь тем, кто есть на самом деле. И сейчас я собираюсь ночевать вместе с Биллом, с которым познакомилась лишь этим утром.

Я ничего о нем не знала, но поняла это лишь сейчас, слушая его дыхание.