Герой чужого романа - Татьяна Бочарова

Ну и гнида этот Баринов. Надо же, не погнушался связаться с бандитами! Не постеснялся понаставить им жучков в квартиру. Думал одолеть ее Льва. Как бы не так! Левушка у Изольды самый толковый, самый удачливый, и никаким соперникам его не победить.

О Баринове теперь все газеты трубят, мол, следствие раскрыло громкое дело о заказном убийстве молодого скульптора. Эх, Борис, Борис… ну что теперь говорить. Парень просто-напросто попал под раздачу. Не перебегай дорогу сильным мира сего…

Раздался звонок в дверь. Это вернулся Лев. Изольда бросилась в прихожую, на ходу развязывая тесемки фартука.

– Иза!

– Левушка! Как хорошо, что ты пришел. Ужин готов. Где накрыть, в кухне или в гостиной?

Лев пошевелил ноздрями.

– Пахнет вкусно! Ты у меня волшебница, Иза. Давай накрывай в гостиной. Пойду переоденусь. – Лев стянул ботинки и с наслаждением сунул ноги в тапочки.

Изольда с нежностью смотрела на его громоздкую, неуклюжую фигуру. Носить костюм он определенно не умеет, пиджак на нем сидит как-то криво, брюки куцые, хотя брали и то, и другое в дорогом магазине и потом еще подгоняли в ателье. Ну что поделаешь, такой уж у нее муж, – не Аполлон, но симпатяга и обаяшка.

Лев ушел в спальню. Изольда, продолжая напевать, с чувством и толком накрывала на стол. Постелила новую скатерть, расставила приборы из немецкого сервиза. В центр стола водрузила большое, овальное блюдо, на котором, точно королева на троне, красовалась индейка, обложенная лоснящейся, румяной картошкой и посыпанная зеленью.

Дверь спальни открылась, и из нее вышел Лев, уже в халате и пижамных штанах. Вид у него был слишком серьезный и сосредоточенный. Он молча прошел мимо нее в коридор.

– Левушка, ты куда это? – ласково пропела Изольда. – Все готово, давай садиться.

– Да-да, сейчас. Я в ванную на минутку. Душ приму, а то что-то упарился в этом костюме.

– Ты мой бедняжка, – посочувствовала ему Изольда. – Конечно, освежись, но только быстро. А то все остынет.

– Я мигом, – пообещал Лев и скрылся за дверью.

Изольде пришла мысль, что ей также не помешает привести себя в порядок перед ужином. Она аккуратно прикрыла индейку полотенцем и отправилась в спальню. Там она уселась за большое трюмо из красного дерева и придирчиво оглядела себя в зеркале.

Хороша. Ах как хороша! Эти глаза цвета изумруда, волосы, огненной лавиной спадающие по плечам на спину. Мраморная, белая кожа. Левушке повезло. Но он того и заслуживает. Он заслуживает лучшего в этом мире, полном грехов, зависти и соблазнов.

Изольда достала из сумочки, стоящей на подоконнике, тушь, слегка подкрасила и без того длинные черные ресницы, мазнула по губам помадой. Хотела было припудрить носик, но ее взгляд внезапно сфокусировался на краю стола. Там, на полированном дереве, одиноко лежала флешка.

Пудреница выпала из рук Изольды и упала на пол. Она машинально подняла ее. Стекло покрылось паутиной трещин. Изольда отшвырнула пудреницу и дрожащими пальцами взяла флешку.

Откуда она здесь? Всегда ведь лежала у нее в сумочке. Неужели Лев что-то узнал? Рылся в ее вещах? Он никогда так не поступал. Изольда была на сто процентов уверена, что муж ни за что не полезет к ней в сумку, и флешка в полной безопасности. Она сунула ее в карман и медленно пошла обратно в гостиную.

Льва за столом не было. Изольда прислушалась, ожидая услышать шум воды в ванной, но оттуда не доносилось ни звука. У нее неприятно екнуло сердце. Она решительно прошла в коридор и постучала в дверь.

– Левушка!

Тишина.

– Левушка, открой! Открой, пожалуйста! Нам надо поговорить. Если ты обиделся из-за флешки, то я… – Изольда не договорила и с силой рванула ручку. Дверь не поддалась. Она забарабанила в нее обеими кулаками. – Левушка! Лева! Это уже не смешно. Сейчас же открой! Ну что за детский сад!

Ее спина покрылась липким, ледяным потом. Она стучала и стучала в дверь, пока костяшки пальцев не покрылись кровавыми ссадинами. Потом села на пол и зарыдала.

– Лева, пожалуйста… я умоляю тебя… ну прости! Прости, я виновата. Но не надо так! Открой, и мы поговорим. Сегодня такой день! Давай не будем ссориться. Пожалуйста, Левушка…

Лев за дверью молчал. Изольда вдруг испугалась: может, он набрал полную ванну, лег в нее и заснул. Такое нечасто, но случалось. Вот дурень! Он может запросто захлебнуться. А она тоже хороша, сидит под дверью и сопли жует, вместо того чтобы вызволять родного мужа. Нужно срочно взломать дверь. Срочно!

Изольда вытерла слезы, кое-как смыла на кухне под краном размазавшуюся тушь и побежала к соседу, жившему двумя этажами ниже. У того в квартире имелся полный набор слесарных инструментов. Дверь Изольде открыла его супруга, Анна.

– Что случилось? – Она с удивлением поглядела на ее заплаканное лицо, все в подтеках косметики.

– Андрей дома? – вместо ответа спросила Изольда.

– Только что пришел. Ужинает.

– Умоляю, Ань, позови его!

– Да что стряслось?

– Лев уснул в ванной! Не могу достучаться. Устал за этот месяц, пошел мыться и отключился.

– Кошмар, – всплеснула руками Анна. – Сейчас позову Андрюшку.

Она скрылась в недрах квартиры. Вскоре пришел сам Андрей, на ходу что-то дожевывая.

– Сейчас. – Он покопался в стенном шкафу и достал чемоданчик с инструментами. – Идем.

Они поднялись в квартиру, Андрей распахнул чемоданчик и принялся аккуратно вскрывать замок. Изольда нервно прохаживалась взад-вперед по просторному коридору, слушая, как Андрей вполголоса приговаривает:

– Вот так мы его. Аккуратно. Вот и вот.

Раздался тихий скрип. Дверь распахнулась.

– Ешкино-матрешкино! – сдавленным голосом произнес Андрей.

– Что там? Потоп? Я так и знала! – Изольда метнулась к ванной, но тот загородил проем своей широкой спиной.

– Тихо, тихо. Изольда Павловна, вам… вам лучше отойти отсюда.

– В смысле отойти? Я должна посмотреть. Что там? Он залил соседей?

Она попыталась заглянуть Андрею через плечо, но тот не давал ей сделать это, лавируя в дверном проеме.

– Да хватит уже! – прикрикнула на него Изольда.

У нее заломило виски и во рту стало так сухо, что захотелось немедленно сделать глоток воды. Однако она продолжала рваться в ванную, тщетно пытаясь отодвинуть соседа и освободить себе дорогу.

– Ладно, – наконец сдался тот. – Вы сами этого хотели.

Он медленно отошел в сторону. Изольда рванулась вперед и замерла на пороге.

Лев висел на шелковом поясе от халата, перекинутом через старый чугунный полотенцесушитель, который строители-ремонтники поленились демонтировать – он был крепко замурован в бетон. Лицо его было черно-лиловым, язык вывалился, на штанах отчетливо виднелось мокрое пятно. В глазах у Изольды потемнело, к горлу подкатила тошнота. Она покачнулась и осела на руки Андрея.