Когда распускается горецвет - Клара Колибри

— Если ты мне друг, Филипп, то не заставишь изменить своему слову, — руки лорда сжались в кулаки, что заметил правитель.

— Ладно. Будь все по твоему слову. И обрати внимание, Северин, как ценю нашу дружбу. Но я не могу запретить своей супруге и ее фрейлинам посетить молодую герцогиню Кастинскую. Ее величество решила принять участие в судьбе твоей ведьмочки, генерал. Она отчего-то думает, что та обязательно должна страдать, находясь в удалении от жизни двора. Ну, или решила познакомиться поближе с той женщиной, что победила нашего знаменитого вояку. Сам понимаешь, как возможно переубедить женщину, если она уже сложила в своей головке два и два и получила пять!..

Филипп Второй улыбался и разводил руками, а генерал не спешил разжать кулаки.

— Все, Ноймен. Можешь идти.

Конфликт на северо-восточной границе был разрешен, хоть и не моментально, но довольно быстро. Зачинщиков беспорядков выявили, схватили и предали суду. Но приграничные земли потом еще некоторое время патрулировали отряды, сформированные по велению лорда Ноймена. И только удостоверившись, что установившемуся порядку ничто не угрожало, генерал заявил королю о готовности вернуться ко двору. Соответствующая депеша была немедленно отправлена, ответа же пришлось ждать неделю. И тогда только магический курьер доставил очень пространное письмо о необходимости сгладить напряженность, грозящую перерасти в конфликт, на юго-восточной границе.

— Вот как! Юго-восток… Хоть всю страну не надо пересекать… — попытался Северин найти что-то хорошее в том королевском послании.

А на самом деле генералу совсем не нравилось новое задание правителя. «Сгладить напряженность»! Филипп Второй намекал, что она возникла из-за отказа Северина «оказать внимание» дочери правителя того княжества. Смешно, ей богу. Из-за такого войны не развязываются, и уж точно не княжеством, хоть и крупным, против огромного и сильного королевства. Что за интриги начались? Против него? Скорее все же брак кому-то стал неугоден, и его пытались расстроить. То во дворце откровенно фрейлину в постель подкладывали, теперь отсылали на переговоры, на непонятно какой срок. Кто за этим стоял? Король? Королева? Какой умысел преследовали?

И погода точно встала на сторону злоумышленников — резко испортилась. Второй месяц осени начался с затяжных дождей и холодных ветров. Дороги размыло настолько, что приходилось тратить на них вдвое, а то и втрое, больше времени. Время! Оно начало растягиваться, а лорду Ноймену так хотелось скорее увидеться с женой. Как она там? Как себя чувствовала? Освоилась ли в замке? Не надоедают ли Адале визитеры? Что задумала королева?.. Эти и многие другие вопросы никак не удавалось прояснить.

Нет, вести из дома приходили регулярно и не только от супруги. Уезжая, генерал обязал верного человека присматривать за Адалой и быть для нее опорой, раз уж сам вынужден замок покинуть. Вот только письма не давали четких разъяснений. Северин подозревал, что его пытались успокоить, усыпить, отвлечь. На кой черт, лорду было постоянно читать одни и те же письмена: все нормально, все, как всегда. Управляющий распространялся на тему, какой урожай удалось собрать — как будто это было важно знать Северину. Адала писала о своей деятельности лекаря, уводя в сторону тему ее настроения и здоровья. Генерал догадывался, что только его возвращение домой позволит разобраться в ситуации, а ничего не мог поделать — его визит в княжество грозил затянуться надолго.

И это называлось дружественные переговоры? Лорд Ноймен, пребывая в «гостях», каждый вечер опасался застать в своей спальне княжну. Ведь выдвори он ее силой, шум поднимется несусветный, и его обвинят в провокационном поведении, идущем вразрез с политикой королевства. Во как! Именно такие намеки мог проследить в депешах от министра иностранных отношений. Только какого дьявола, установлением тех отношений заставили заниматься именно его, боевого генерала?

— Как я зол! — шипел Ноймен через зубы.

А потом отправлялся на прогулки с юной дориной, на балы, устраиваемые князем в честь посла Спартокса. Какой он, к черту, посол? Превратили в дамского угодника его, женатого мужчину! Нет, уж лучше случилась бы война… Накаркал. На Юго-западе королевства вспыхнул вооруженный конфликт. Ничего не имел против того, чтобы заниматься по-настоящему своим делом, но… встреча с Адалой снова откладывалась на неопределенное время.

И вот она, победа. Не только в том столкновении на границе, а и в личной жизни генерала обещало наступить просветление. Вот только уже миновала зима, пришел черед весны, и приближались роды жены. Генерал первый раз в жизни оставил своему заму следить за передвижением войск домой, а сам полетел птицей в родовое гнездо.

Он успел… пересек порог дома в тот момент, как у супруги чуть более семи часов назад начались родовые схватки. Вошел под замковые своды, и там его встретила сначала абсолютная тишина и пустота просторного холла, а позже и уже в коридоре второго этажа столкнулся с суетящимися слугами.

— Ваша светлость!.. — кинулся навстречу управляющий. — Слава богам, вы прибыли вовремя.

Как будто Северин смыслил в родах! Он-то рассчитывал на радостную встречу, спокойное объяснение с женой, на душевно проведенную беседу, думал свыкнуться с положением мужа, у которого супруга, вся такая кругленькая, должна быть умиротворенной, как ему поведали отцы со стажем, нежная и ласковая, немного боязливая, обращенная внутренним взором к их еще не рожденному ребенку… А что застал? Полчище перепуганных повитух, троих бледных и лопочущих несуразности лекарей, переполох и суету и даже не только на втором жилом этаже замка.

— Где горячая вода?! Сколько можно повторять?! — выскочила на него из покоев Адалы ключница с увеличенными в два раза глазами, чуть не сбила с ног, с трудом обогнула и понеслась по лестнице вниз, предположительно в сторону кухни.

А он знал достопочтимую пожилую даму, как почтительную, уравновешенную и медлительную особу весом не менее центнера. Хотя, вес остался при ней… единственный из всего перечисленного.

— А простыни-то, простыни… их надо много больше! — как перепуганная стая птиц следом за ключницей из дверей на Северина вылетели несколько служанок.

— Это что?.. — повернулся генерал к управляющему, следующему за его спиной как привязанный. — Это… всегда так?

— Не могу точно знать, Ваша светлость, — замялся почтенный дор, убеленный сединами. — Сам-то никогда не был женат. И последний раз, когда мне случилось некоторым образом присутствовать при родах, был очень давно. Э… тогда именно вы, Ваша светлость, и пришли в этот мир.

— Понятно!.. — Северин потер подбородок и собрался войти в покои жены.

Именно в этот момент на него налетела некая щуплая тетка.

— Куда вы? — перегородила она путь, выставив в стороны руки.

— Это повитуха, дор. — вперед выступил управляющий. — Милая! Перед тобой герцог. Его светлость прибыли…

— Отец, значит! — прищурилась на Ноймена эта женщина еще больше. — С дороги, значит! И прямо в покои к роженице!.. А ну, быстро мыться и переодеваться, папаша…