Колонизатор - Дмитрий Старицкий

очень долго. По определенным причинам мне бы этого не хотелось.

- Зачем мне покупать столь дорогую эстансию, когда рядом продают по 30 русских копеек за гектар? Смысл? - выдвинул я свои резоны.

- Смысл в том, что тогда я вам помогу приобрести десяток-другой квадратных километров государственной земли между эстансией и городом Мар-дель-Плата. - В этот момент дон Алехандро внешне стал походить на старого педика, сооблазняющего невинного юношу, - Практически даром. Вместе с лесом, - при этом дон Алехандро поднял вверх указательный палец, обращая мое внимание на этот факт.

- Ваш профит? - спросил я в лоб.

Хименес укоризненно покачал головой, и даже поцокал языком, как бы укоряя меня в нарушение этикета.

- Извините меня, - я отвесил учтивый поклон, - но я купец, хотя и происхожу из шляхты, но привык денежные дела решать на этом берегу, не оставляя их на потом.

- Министерство внутренних дел провинции Буэнос-Айрес официально наймет вас, точнее вашу судоходную компанию, как агента по рекрутингу и доставке морем новых поселенцев. Соответственно за каждого доставленного на нашу землю эмигранта министерство вам заплатит восемь британских шиллингов... Половину этой суммы вы вернете мне, а я устрою вам пятьдесят-шестьдесят квадратных километров пампы из государственных земель. От эстансии "Коронель Видаль" почти до порта Маре-дель-Плата. Допустим по цене фартинг за гектар.

- Почему именно фартинг?

- Просто мельче монеты у британцев нет. Но саму эстансию вы купите у наследников по цене в две тысячи фунтов. Без торга.

- Каково расстояние до порта от самой эстансии?

- Шестьдесят километров.

- Что-то сверх дорого получается. По 10 шиллингов за гектар, когда у соседей тот же гектар идет по сикспенсу.

- Но за соседскую эстансию вам никто не прирежет столько государственной земли, усмехнулся сеньор Хименес.

- Могу ли я сразу вести своих людей в Маре-дель-Плата? Мне не хотелось бы терять их по дороге в Барракасе или иных подобных местах. Да и ближе оттуда. Затрат меньше.

Ну, не посящать же чиновника внутренних дел в наш секрет пространственно-временных "окон"?

- Привезёте мне список от местной таможни. Я его заверю. И по доверенности от городского нотариуса вы сможете получить на своих людей въездное пособие. Разом на всех. И потом раздадите его им сами. Кажется, мы оговорили всё.

Это хорошо. Таможню посильно мы коррумпируем если не деньгами, то большими деньгами. Ходить будут только бумаги. Ах да, еще нотариус... Но нотариусы тоже деньги любят. Особенно, если без откровенного криминала.

- Есть еще одна проблема, - прикурил я сигару от длинной шведской спички. И рассказал свой облом с чеком в банке Никольсона. Чем вызвал у дона Алехандро весёлый смех.

- В других английских банках Байреса с вас слупят от 20 до 30 процентов от суммы обмена - англосаксы известные жмоты. Но есть выход, так как у вас есть в друзьях я. - Широко улыбнулся дон Алехандро и выбрал себе из коробки сигару, обнюхал ее и прикурил. - В государственном банке с вас возьмут только 10 процентов за обналичивание чека. И никаких проблем с подтверждением вашей платежеспособности у нас нет. Телеграф работает. Правда, через Бразилию, но это недолгая проволочка.

- Тогда сделаем так, - с силой затушил я свою сигару в серебряной пепельнице. - Я вашим наследникам полковника Видаля за эстансию заплачу чеком Барклай-банка, а они уже пусть сами его обналичивают в вашем банке. Думаю, так будет справедливо.

Тут нам снова принесли мате и голландские ликёры на выбор. Деджестив - это святое. После деджестива пора заканчивать визит.

На следующий день, в понедельник сеньор Хименес устроил мне встречу в пятью отпрысками полковника Видаля и мы составили купчую крепость. Так как по телеграфу с самого утра нотариус проверил в Барклай-банке мою платежеспособность в пределах двух тысяч фунтов стерлингов, то наследникам от меня досталось по чеку на 400 фунтов каждому. И моя чековая книжка похудела ровно наполовину, если считать по листам, не по наполнению счета в банке. Сорок фунтов еще ушло самому нотариусу за услуги.

Глаза наследников светились искренней радостью. А мне досталась их эстансия со всеми землями, скотом, постройками, мебелью, производственным и бытовым оборудованием и прочим тряхомудием, включая посуду и постельное бельё. Наследники ничего вывозить с поместья не собирались. Теперь они богатые люди.

Кстати, мне по этой купчей перешли и долговые права на их пеонов. Но с этими разберемся на месте. Индивидуально с каждым. Как ни крути, а работники будут нужны.

Наследники полковника Видаля под диктовку нотариуса написали письмо управляющему эстансией, по их мнению умному и работящему молодому человеку. Англичанину, кстати. А нотариус выделил своего англоговорящего помощника для введения меня в права собственности на месте. Эта услуга также вошла в его 40 фунтов гонорара, я обязан только его кормить во время этой командировки.

- Как вернетесь со своей новой собственности, так и оговорим покупку государственной земли, - удержал мою руку при прощании дон Алехандро. - Вдруг вам какое-либо урочище особо понравится. Удачи вам.

Интересно, в чем же тут его профит? Или он просто помогает Видалям по дружбе?

Помощник нотариуса - молодой парень лет двадцати восьми, отзывался на имя Мигель и в отличие от репутации испанцев был шустрым и обязательным молодым человеком, что меня очень порадовало, я то уже ожидал вечной карибской "маньяны". Приятно так ошибаться в людях.

Он быстро договорился с почтовой службой о том что мы арендуем дилижанс целиком и к нам никого не подсаживают, но мы выкупаем все билеты до Маре-дель-Плата. В самом дилижансе будет только кучер и почтальон-охранник. Охранник был вооружен капсюльным револьвером Галана и однозарядной винтовкой Шарпса времен войны Севера с Югом в США. Кучер был безоружным, если не считать длинного бича, которым он погонял лошадей.

Дилижанс представлял собой крашеную в два цвета внушительную крепкую карету на бронзовых рессорах, с империалом. Внутри было шесть мест, из которых два боковых - на дверях. Два человека помещались на козлах и четверо на двух скамейках в империале на свежем воздухе.

Упряжка состояла из четырех разномастных лошадей цугом, крепких на вид и не старых. Шишкин их оценил как "добрых".

В ночь перед отъездом я снял номер в отеле пошиба так ниже