Лакей и я - Валери Боумен

Он так дерзко и многообещающе усмехнулся, что заставил ее смутиться.

— Ваши желания для меня закон, миледи.

На нее нахлынули самые разные мысли, одна соблазнительнее другой. Этот великолепный мужчина в ее распоряжении? В постели? Что может быть лучше? Она некоторое время искала подходящий ответ, не нашла, и выпалила:

— Доставь мне наслаждение!

Глаза Лукаса вспыхнули, на губах продолжала играть шаловливая улыбка.

— Как прикажете.

Фрэнсис судорожно вздохнула. Откровенно говоря, она сама не знала, что имела в виду. Это выражение ей встречалось в любовных романах: там любовники доставляли друг другу наслаждение, — так что, наверное, такая просьба в постели вполне уместна. Оставалось надеяться, что Лукас знает, что это означает. К счастью, он не колебался и не бросал на нее странные взгляды — ничего такого. И Фрэнсис почувствовала уверенность: он знает, что делать дальше.

Лукас сполз по ее телу ниже. Фрэнсис понятия не имела, что он намерен делать, пока не почувствовала, как ее сорочка поползла вверх, а его лицо нависло как раз над тем местом, где соединяются ноги. Не хочет же он…

Ох! Его сильные теплые руки тянули ее сорочку вверх до тех пор, пока она не оказалась перед ним совершенно обнаженной. Потом он опустил голову, и Фрэнсис забыла, что надо дышать. Приподнявшись на локтях, она круглыми глазами наблюдала за его движениями, пока не почувствовала, как теплый влажный язык проник сквозь нежные женские складки. Она непроизвольно застонала и откинулась назад, волосы разметались по подушке. Она напряглась, колени раздвинулись, из горла хриплым стоном вырвалось его имя. Она и представить себе не могла, что такое бывает, иными словами — не знала, чего просила. «Доставь мне удовольствие». Пожалуй, она получила желаемое сполна.

Язык Лукаса нащупал чувствительный бутончик в глубине складок и коснулся его раз, другой, еще… Фрэнсис закричала, бедра ее дернулись. Язык его стал действовать решительнее, и Фрэнсис едва не свалилась с кровати. Он удержал ее на месте, пока его рот терзал ее… или творил чудеса? Он ускорил темп, и Фрэнсис вцепилась обеими руками в его шевелюру. Она хотела оторвать его от себя, потому что ощущение, накапливавшееся между ног, пугало ее, но одновременно желала, чтобы он никогда не останавливался. Она уже не знала, что делает, отталкивает его или притягивает еще ближе и не отпускает.

— Лукас! — выкрикнула она; дыхание было таким тяжелым, словно ее легкие грозили взорваться. — Лукас!

Фрэнсис уже почти ничего не соображала. Мысли покинули ее, остались только ощущения. Теперь она чувствовала движения его языка и пальца, которыми он творил что-то восхитительно бесстыдное, и в какой-то момент поняла, что больше не в силах сдерживаться. Она закричала, потом вцепилась зубами в тыльную сторону ладони, чтобы не услышали другие обитатели поместья, а тело ее забилось в потрясающе сладких судорогах.

Время остановилось. Фрэнсис без сил откинулась на подушки. Казалось, ее тело лишилось костей — всех до единой. Она едва дышала и была не уверена, что когда-нибудь опять сможет дышать нормально. Оставив сорочку поднятой до талии, Лукас приподнялся и привлек девушку к себе, прижал к широкой груди и, чмокнув в ухо, спросил:

— Ну как, я доставил тебе удовольствие?

— Удовольствие? — с трудом выговорила Фрэнсис: какое, однако, длинное слово! — Лукас, скажу честно: я в жизни не испытывала ничего подобного.

Он поцеловал мочку уха и ткнулся носом в шею.

— Я несказанно рад это слышать, миледи.

Слово «миледи» подсказало Фрэнсис новую идею, и она с коварной улыбкой спросила:

— Мои желания все еще остаются законом?

— Да, миледи. — Он поднес ее руку к губам и принялся целовать пальчики — один за другим. — Я сделаю все, что пожелаете.

— Отлично. — Фрэнсис высвободилась из его объятий, села и вернула сорочку на место.

Лукас нахмурился, и она осведомилась:

— Ты бы предпочел, чтобы на мне ничего не было?

— Как вам удобнее, миледи.

— В данный момент я хочу доставить удовольствие тебе.

Глаза Лукаса загорелись.

Она погладила кончиками пальцев его плоский живот.

— Я требую, чтобы ты сказал, что и как надо делать, чтобы доставить тебе такое же удовольствие, как ты доставил мне.

— Нет! — выпалил Лукас и схватил ее руку, не позволив опуститься ниже.

Фрэнсис удивленно подняла брови.

— Ты, кажется, сказал «нет»? Разве может лакей отказать леди?

Лукас покачал головой.

— Нет, но…

— Никаких «но»! — погрозила она ему пальцем. — Кажется, ты обещал выполнить любое мое желание. Передумал?

— Нет, — буркнул он.

Фрэнсис предвкушала это замечательное ощущение своей власти над ним. Только ей необходима помощь — по крайней мере в первый раз.

— Для начала, — решила она, — мы оба должны раздеться, совсем.

Его глаза загорелись, и он шумно вздохнул.

— Ты первый! — объявила она поспешно, решив, что не вынесет, если будет обнажена, а он одет. Ей все происходящее в общем нравилось, но пока еще она испытывала смущение. — Снимай бриджи!

Ах какое это наслаждение — иметь возможностью приказывать.

— Да, миледи, сию минуту, — сказал Лукас, глядя ей прямо в глаза.

Она внимательно наблюдала, как он повернулся и опустился на колени. Ее бесконечно возбуждала эта игра.

Лукас очень медленно расстегнул пуговицы на бриджах и так же неторопливо стянул их. Фрэнсис увидела темный треугольник курчавых волос внизу живота и горделиво вздыбившийся фаллос. О боже, какой же он огромный!

Лукас сел на кровати, снял бриджи и бросил на пол.

— Что дальше, миледи?

Фрэнсис с трудом выдавила, судорожно вздохнув:

— Теперь ложись на спину.

Лукас подчинился. Его большое сильное тело опустилось на матрас. Волосы казались еще темне на фоне белой подушки. Действительно великолепный образец представителя рода мужского. И он станет ее мужем?

Фрэнсис быстро сняла сорочку через голову, здраво рассудив, что, чем скорее это сделает, тем меньше будет стесняться.

Окинув ее, обнаженную, взглядом, Лукас резко вздохнул, и Фрэнсис, почувствовав гордость за свое тело, о котором раньше не думала, спросила:

— Ты хочешь прикоснуться ко мне?

— О да…

— Ну так сделай это.

— Что именно?

— Поцелуй… сюда. — Фрэнсис легла на спину и коснулась ладонью груди.

Его губы медленно скользили по нежной коже, ладонь гладила упругий холмик. Она почувствовала, как затвердел сосок, когда он добрался до него. Фрэнсис вскрикнула от наслаждения. Не торопясь, Лукас то теребил его языком, то покусывал, то резко всасывал, потом перешел ко второму. Фрэнсис уже сходила с ума от желания, поэтому воскликнула: