Иди за мной - Наталья Солнцева

Он говорил с Ларисой, глядя на Эдика, чтобы тот не вздумал выкинуть какой-нибудь фортель.

— Ну, признавайся, хмырь, боишься смерти?

Доктор судорожно сглотнул и не издал ни звука. Страх парализовал его.

— Боишься! — ответил за него человек в маске. — Смерти все боятся! Ну, молись, хмырь…

— Не трогайте его… — взмолилась Лариса. — Это я во всем виновата…

Она смотрела на незнакомца со странным ощущением, что где-то уже видела его. Голос этого человека, рост, осанка напоминали ей…

— Берт!.. Это ты?..

— Наконец-то! Узнала?

— Ты хочешь меня убить?

— Тебя нет, его — да!.. Он умрет!..

С этими словами Берт приподнял пистолет и нацелился в лоб Эдика. Тот побледнел и шатнулся, но устоял на ногах.

— Ты спала с ним? Признавайся! Ты изменяла мне с ним…

— Нет, Берт!.. Это было раньше… до того, как ты появился в моей жизни…

— Что же ты делаешь в его квартире?.. Разве это не его спальня? Не его постель?.. Я застукал вас, голубки!..

— Ты все не так понял…

— Жребий брошен! — театрально провозгласил Берт. — Тебе конец, хмырь!

— Не делай этого! — взвизгнула Лариса, бросаясь вперед.

Она повисла на руке Берта, который не ожидал от нее такой выходки. Его секундная растерянность позволила Эдику спрятаться за шкаф.

Эта отсрочка разъярила Берта. Он зарычал и оттолкнул Ларису. Та упала, но не растерялась и схватила его за ногу. Лысый череп Вернера, советы и наставления гуру, египетский кот Ра, индивидуальные медитации в клубе калейдоскопом замелькали в ее уме. Память зацепилась за одну из картинок, где Вернер показывал им некий ритуал…

Лариса изо всех сил дернула Берта за лодыжку и забормотала слова, которые сами пришли в голову. Она не понимала их смысла, но надеялась хоть как-то помешать жестокому и самовлюбленному Мачо застрелить Эдика.

— Я не хотела, чтобы ты был таким…

Берт потерял равновесие и грохнулся оземь. Пистолет выпал из его руки. Эдик, подчиняясь инстинкту самосохранения, выскочил из своего убежища и отбросил оружие подальше.

Берт извивался на ковре, пытаясь освободиться. Лариса с такой отчаянной силой вцепилась в его ногу, что не могла разжать пальцев. Их свела судорога. Эдик, вместо того чтобы прийти ей на помощь, стоял и дрожал, как осиновый лист…

* * *

Инок Онуфрий размышлял о благодати, когда свеча потухла и его келья погрузилась во мрак. В темноте послышались странные звуки, — словно кто-то с кем-то боролся, сопел и вскрикивал. Это были мужчина и женщина…

Онуфрий перекрестился, дабы не поддаться искушению дьявола. Потухшая свеча чадила. Инок нащупал спички, чиркнул и поднес огонь к фитильку. Свет озарил крохотную белую келью. По стенам метались тени…

Онуфрий закрыл глаза и принялся читать молитву. Последнее посещение дочери оставило в его душе мучительную тревогу. Лариса выглядела взволнованной и недовольной. Она с самого начала не одобряла его выбор уйти от мира и затвориться в монастыре. Считала, что он предал семью и сбежал от трудностей. Однако Онуфрий сделал свой выбор отнюдь не по этой причине. Жизненные невзгоды не пугали его, и монашество он принял, когда дочь уже выросла и вышла замуж. Ее развод огорчил Онуфрия, но был неизбежен. То, что открылось иноку, предопределяло путь дочери, тернистый и опасный. И на этом пути у нее должен быть защитник — тот, кто будет молиться за ее спасение.

Онуфрию было жаль оставлять жену, но поступить по-другому он не мог. Только вдали от суеты, в монастырской келье можно полностью посвятить себя служению духу, а не плоти.

Много лет назад Онуфрию, тогда еще Валерию Курбатову, приснился странный и страшный сон. Его маленькая дочь заблудилась в лесу, населенном тенями. Стоило ей взглянуть на одну из теней, как та обретала бледный образ, а затем плоть и кровь. Там были люди, чудовища, гномы, русалки и фантастические животные. Они преследовали Ларису, вовлекали в неприятности и даже покушались на ее жизнь.

Подобные кошмары снились Курбатову с пугающим постоянством. Он пытался самостоятельно разгадать смысл ужасных сновидений, потом обращался к психологам, которые не сумели облегчить его состояние. Потом нашел утешение в религии.

Эти сны наложили отпечаток на его отношения с дочерью. Он пытливо приглядывался к ней, вслушивался в ее болтовню, вызывал девочку на откровенность в надежде отыскать источник своих кошмаров. Лариса как будто ничем не отличалась от сверстниц — разве что была более задумчива и мечтательна, чем другие. И еще — лотерейные билеты, которые она выбирала, почти всегда выигрывали. Правда, суммы были небольшими. Интереса к выигрышам дочь не проявила, а Курбатов не придал этому значения.

Делиться с женой своими страхами он не стал. Не хватало, чтоб еще и она заразилась ночными кошмарами. Курбатов решил, что страдает особой формой безумия, которая может развиться и перейти в более острую фазу. Это отчасти и привело его в монастырь. Он надеялся если не излечиться, то принести пользу дочери. Вдруг сны окажутся вещими?

Годы, проведенные в трудах и молитвах, примирили Онуфрия с его кошмарами. Он перестал воспринимать их как Божью кару.

— Скорее, это предупреждение, — успокоил его настоятель, которому монах исповедался. — Внемли ему, и ты поймешь, в чем состоит твоя миссия.

Брат Онуфрий принял совет к сведению. Судьба дочери зависит от высших сил и божественного провидения. В нужный момент его молитвы сослужат свою службу.

Со времени последнего свидания с Ларисой, чем бы инок ни занимался — его мысли возвращались к дочери. Тени обступили ее со всех сторон, подобрались слишком близко…

В минуты просветления Онуфрий видел горную обитель и ламу, читающего священные тексты. В Тибете тоже существуют монастыри, где ищущие постигают истину и проникают в скрытую суть бытия. Все это было как-то связано с Ларисой.

С тех пор как Курбатов ушел из семьи, они с дочерью отдалились друг от друга. Она изредка приезжала проведать его, но прежних задушевных бесед между ними давно не было. Отец не знал, чем она живет, не считая себя вправе задавать ей вопросы. Если захочет, сама расскажет.

Лариса молчала. Он чувствовал ее смятение и неуверенность, однако исповеди так и не дождался. Порой ему казалось, что он близок к разгадке тайного смысла своих снов, а порой ощущал бессилие перед будущим, коего не может предотвратить.

Нынешняя незримая возня в келье напомнила ему о дочери. То, что свеча потухла, было дурным знаком. Поэтому Онуфрий прилежно молился. Он просил Всевышнего заступиться за Ларису. Не важно, в какую западню она попала. Важно, чтобы Всевышний его услышал…

Ренат знал, что Соня не уступит. Он должен добыть для нее брошь, тогда, возможно, ему не придется убивать Зою. Или все-таки придется? Денежный долг висел над ним дамокловым мечом.