Тень мессии - Иван Кузнецов

Призрак выдал неожиданно сложный каскад движений и едва не провалился на развороте. На миг появилась возможность нырнуть под перламутровую ферию и полоснуть самоучку по ребрам, но я сдержался. Неизвестно — удастся пробить живую броню или нет, а раскрыться придется. Лучше не рисковать. Перекрутив Тень, я воспользовался промашкой противника и отхватил от червя приличный кусок.

Ко мне окончательно вернулась уверенность. Не важно, кто скрывается за броней невидимости, — продавшаяся Паразиту элианка или еще какой слуга нового порядка. На одном темпе ему меня не одолеть. Слишком велика разница в классе. Попытайся противник усложнить бой — сам начнет ошибаться, а базовая техника чересчур примитивна, чтобы доставить неприятности.

Я сделал вид, что повелся на очередной финт, и в последний момент вывернул кисть, выбрасывая Тень вверх. Белая змея бессильно впилась в черную полоску в считанных сантиметрах от лица, зато я оказался буквально в метре от призрака. Отклонившись назад, я перенес тяжесть тела на левую ногу и полоснул клинком тьмы по шевелящейся кольчуге.

Удар отдался болью в руке, но эта боль была приятной. Призраку пришлось куда хуже. Размытая фигура отпрянула. Черви, принявшие на себя удар, тянули слепые головы в мою сторону.

Я ухмыльнулся. На плывущем, едва различимом силуэте появилась широкая, в ладонь, полоса — Тень вырвала из скафа приличный кусок. Вот и конец маскировке. Интересно, насколько глубока рана?

Я попытался развить успех, но призрак сумел удержать дистанцию и даже поймал меня на противоходе. Пришлось демонстрировать чудеса гибкости, уходя от укола в плечо.

Короткая пауза. Призрак замер, обдумывая следующий ход. А затем, потеряв всякую осторожность, очертя голову бросился в атаку.

Смена ритма была настолько неожиданной, что после первой же связки я едва не пропустил косой рубящий удар снизу вверх. У меня ушло почти две секунды на то, чтобы подстроиться под заданный темп и перейти от глухой обороны к атаке.

Не знаю, рассчитывал ли противник ошеломить меня или просто пошел ва-банк. Как бы то ни было, вести бой в таком режиме он не мог. Не хватало ни техники, ни практики. Обрывочные движения оборачивались все новыми дырами в и без того не идеальной защите.

Вот белая ферия прошла слишком высоко. Вот слишком поспешный нырок и на миг открывшееся бедро. Вот призрак недоработал предплечьем, и дуга, описанная червем, вышла слишком короткой.

Будь на мне скаф, поединок давно бы завершился. Но скафа не было, и разницу в скорости приходилось учитывать. Да и смысла рисковать не было. Рано или поздно призрак допустит серьезную ошибку, тогда все и закончится.

Словно в ответ на мою мысль размытая фигура выдала сложный каскад приемов. Как по учебнику: выпад, кистевой финт, ложная атака в корпус… Все правильно. Вот только на первом элементе противник не сумел правильно выйти на удар ногами. Попытался компенсировать быстрым вращением, потерял позицию и начал проваливаться на собственной обманке… Сейчас! Ошибки в классических комбинациях опровергаются классическим образом. Даже придумывать ничего не надо.

Я шагнул навстречу, развернул корпус и коротким рубленым движением сбил червя. Призрак дернулся, попытался закрыться тем обрывком, что остался. Я сместился в сторону и внешне небрежным движением махнул тенеферией. В какой-то момент черная и белая струны переплелись, затем я резко рванул Тень вниз и вбок. Широкий, опасный для исполнителя мах. На долю секунды я остался без защиты — слишком далеко ушла тенеферия. Только чего бояться, если в руках призрака остался тридцатисантиметровый огрызок? Вернуться в позицию — дело нескольких мгновений. А потом прямая атака, отразить которую невозможно…

Я успел заметить, как прямо передом мной из ниоткуда возник серебряный клинок, и, кажется, попытался уклониться…

Живое лезвие вошло в грудь. Глупо, поймали, как ребенка. Заставили забыть, что ферии лишь форма, а исходные силы способны проявиться в любом месте по желанию того, кто способен ими манипулировать. Как глупо…

Время остановилось. Я ожидал обжигающей боли, потери сознания, раскрывшейся под ногами зубастой глотки гигантского червя. Ничего. Я по-прежнему стоял на радорианском складе, передо мной в нелепой позе застыла элианка Айя Сиини, а мягкая податливая сосулька, Пробившая меня насквозь, стремительно втягивалась под кожу.

Попытка сдвинуться с места успеха не принесла. Казалось, меня намертво вморозили в пространство. Допустим. А как насчет Тени? Я потянулся к протекающему сквозь меня потоку тьмы, почувствовал, как заныли зубы. Боль была не физической, да и вряд ли это можно назвать болью. Скорее искажение восприятия: какая-то часть меня не желала иметь ничего общего с Тенями. Я решил не обращать на нее внимания.

В воздухе неторопливо разлилась бесформенная чернильная клякса. В отличие от меня и элианки разрушительная сила не была связана ни временем, ни законами физики. Сгусток тьмы вытянулся, затвердел, превратившись в длинное антрацитовое копье. Миг — и Тень прошила элианку насквозь, сделалась жидкой и подобно серебристой сосульке начала всасываться в плоть. Я не стал церемониться — Паразита следовало выжечь дотла.

На смену зубной боли пришел зуд. Покалывание тысяч маленьких иголок. Шуршание, постепенно перерастающее в однообразный гул.

Я ощутил беспокойство. Проблема не в том, что я превратился в живую статую, не в замершем на стоп-кадре мире. Нечто большое. Далекое и близкое одновременно. Странно. Мысли… нет, сам способ мышления казался чужим. Я попытался собраться. Бесполезно. Пам-там, там-пам. Однообразный ритмичный стук несуществующих барабанов не давал сосредоточиться. Лишал жизнь всякого смысла. Пам-там, там-пам. Даже неослабевающий зуд не имел больше никакого значения.

Приди в себя. Очнись. Не поддавайся! Ты должен… Должен ли? И кто такой я?.. А, помню! Я — Геннадий Павлов. Человек с планеты Земля. Человек — это звучит гордо. А гордыня — это смертный грех…

Слова превратились в набор букв. Только задумаешься, а они рассыпаются на кусочки алфавита. Альфа-бета. Или вита? Вита ностра, а еще ностра бывает коза. Не важно. Ничто уже не важно. Пам-там, там-пам… Тень, ты меня слышишь? Тень?! Нет ответа. Даже послушная тьма не желала являться засыпающему хозяину. Я разозлился. Тень — моя! Вселенная может гореть синим пламенем, но Тень — часть меня и обязана подчиниться!

Пам-там, там-прабн. Барабаны внезапно сбились с ритма. Пелена дремы растерянно дрогнула. Попыталась снова убаюкать, утянуть на дно мягкого теплого болота. Но было поздно. Тень! Тень! Тень!

Мир раскололся. Чем-то это походило на поливариантное будущее, пропущенное через призму предвидения, только проще и сложнее одновременно.

Две реальности. Два Геннадия Павлова — силуэт, вырезанный из черной бумаги, и фигурка из жидкого белого пламени. И за каждым след, уходящий далеко в будущее, — последствие сделанного выбора. Какого выбора?!

Видение дрогнуло. Подернулось рябью. Два Геннадия Павлова повернулись ко мне лицом. И в следующий миг свет и тьма соединились.