Интуицио - Лоран Гунель

Анна поморщилась, застегивая пальто, чтобы защититься от влажной прохлады парка.

В поисках уголка природы с ее особой атмосферой, прежде оказывавшей благоприятное воздействие на мои способности предвидения, мы отправились в Вашингтон-Сквер-парк, расположившийся вдоль Нью-Йоркского университета, в пяти минутах ходьбы от ресторана. Обычно в летнее время здесь собиралось множество студентов, но сейчас парк был почти безлюден, и мы устроились за садовым столом с инкрустацией в виде шахматной доски, который был окружен скамьями из дерева и кованого железа, под деревьями с набухшими почками. Это, конечно, не слишком походило на природу: воздух без всяких признаков свежести казался мертвым, вдалеке слышался шум машин.

Я хорошо знал этот район, поскольку жил здесь несколько лет назад. Чтобы сбросить с хвоста возможного преследователя, мы предварительно совершили небольшой маневр, войдя в магазинчик «Мортон Уильямс»[14] на площади Ла Гуардия, чтобы выйти через второй выход на Бликер-стрит.

– Бананы, корабль, вода и красная металлическая штуковина, – еще раз неуверенно подытожила Анна.

Все это, очевидно, не имело никакого смысла, и тем не менее это все, что я мог дать.

– Быть может, это была не слишком хорошая идея устроить сеанс прямо здесь, – сказал я. – Это место не назовешь пасторальным. Вероятно, его аура влияет на результат…

– Почему ты так думаешь?

– В конце восемнадцатого века этот сад был местом казней. Виселица стояла вон там, где теперь находится фонтан, – ответил я, указывая пальцем.

– Правда?

– Мало кто знает об этом, но да, это так.

– Какой ужас…

Ее обескураженный вид вызвал у меня улыбку.

– И это еще не все. В начале девятнадцатого века в Нью-Йорке вспыхнула эпидемия желтой лихорадки. Мертвецов хоронили наспех, как попало, в этой же земле. Под нашими ногами около двадцати тысяч трупов.

– Ты шутишь?

– Нет, честное слово.

– О боже…

Я услышал позади себя какой-то шум и резко обернулся.

Ничего. На земле лежала небольшая ветка. Видимо, только что упала…

Я стал слишком нервным из-за того, что за мной, возможно, установлена слежка.

– Ладно, не будем вдаваться в подробности, – сказал я. – Итак, корабль, вода, бананы и красный металл. Что тебе это напоминает?

– Ну… конечно, я думаю о тропиках и Карибах, но это уже совсем ни в какие ворота… Еще это может быть судно, на каких возят бананы, только это не лучше…

– Банановый корабль?

– Да, но это не здание, и потом, я не вижу никакой связи с экологией.

– Именно.

Я попробовал найти еще какую-нибудь зацепку, которая могла бы объединить эти разрозненные элементы, но в голову ничего не пришло.

– Может быть, – сказал я, – это финансовая компания с бананом на логотипе, как синий орел у «Барклайс».

Анна расхохоталась:

– Серьезно? Ты доверил бы свои деньги фирме с бананом на логотипе?

– Ну да… чушь какая-то.

– Еще идеи?

– Это могла бы быть компания, название которой косвенно наводит на мысль о банане. И там же есть еще корабль…

– Да, но ты же не хочешь звонить Роберту и Гленну, а у нас нет команды, способной составить список всех финансовых контор страны, чтобы проанализировать их названия.

– Само собой… Это также может быть финансовая компания, расположенная в здании, которое находится в порту, рядом с водой, неподалеку от которого пришвартовано банановое судно.

– Не так уж глупо.

– Да.

– Вообще говоря, это лучшая идея из тех, что у нас были до сих пор.

Я подумал еще немного, но в голову ничего больше не приходило.

– Ну что, попытаем счастья? – сказал я. – Посмотрим на месте? Других вариантов у нас, похоже, нет…

– Да, но… в какой нам порт? В этой стране их десятки…

– В своем ультиматуме поджигатель заявил, что будет поджигать по небоскребу каждые два или три часа. Раз уж он в Нью-Йорке, он не может отсюда уехать, иначе ничего не выйдет.

– А где находится торговый порт?

– В Бруклине, на другой стороне залива, как раз за Говернорс-Айленд. Я на машине, наверно, мы можем быстро доехать туда по подводному тоннелю. Точно не знаю, но с этим легко разобраться с помощью навигатора на смартфоне.

Через десять минут мы двинулись в путь. Анна взяла мой телефон, чтобы быть штурманом.

На первом же крутом повороте сильная боль в плече дала о себе знать.

– Черт… Ты сможешь сесть за руль?

– Конечно, но ты пожалеешь об этом через пять минут!

– Я тебе доверяю, – солгал я.

Примерно полчаса спустя машина медленно въехала на набережную, вообще говоря, предназначенную для грузовых автомобилей. Лучи заходящего солнца прятались в море позади статуи Свободы, бросая на темные волны последние золотые отблески.

– Тут, кажется, никого нет, – сказала Анна.

– Ясное дело, суббота, конец дня…

Огромные ангары, длинные и низкие, чередовались в этом заасфальтированном пространстве. Некоторые шли параллельно набережной, другие были расположены перпендикулярно, третьи находились на плавучих платформах прямо в море. Выстроившиеся в прямую линию грузовики на приколе, утонувшие в сумерках и поднимавшемся в доках тумане, казалось, были брошены водителями на произвол судьбы.

– Мрачноватое место, – заметила Анна.

– Не то слово. С трудом представляю себе финансовую фирму в таком антураже. Думаю, это ложный след.

– Я тоже так считаю.

Я представлял себе громадные суда с горами контейнеров, но здесь не было ничего подобного. Лишь несколько кораблей скромных размеров стояло вдоль одного из ангаров. Выглядели они весьма плачевно и, скорее, наводили на мысль об обломках кораблекрушения, чем о судах действующего торгового флота.

Мы продолжали двигаться пешком и вскоре подошли к офисному зданию современного вида, вполне ухоженному; здание располагалось справа от дороги и напротив ангара, возведенного на набережной, тянувшейся слева от нас.

– Возможно, тут что-то есть, – сказал я, показывая на него.

– Попробуем посмотреть.

Мы медленно прошли перед зданием, света не было ни в одном окне. Парковочные места перед ним тоже пустовали.

– Попробуем проехать дальше, – сказал я. – Если ничего не найдем, вернемся и поищем список фирм, расположенных в здании.