Во власти любви - Линда Френсис Ли

Но стоило Мэтью увидеть девочку, которая стояла у окна в коридоре с куклой в руках, как злость будто рукой сняло, а глаза засветились любовью.

– Мэри, – промолвил он тихо.

Девочка вздрогнула и обернулась.

– Прости, что испугал тебя.

Тень пробежала по лицу Мэри.

– Я люблю тебя, малышка, и очень жалею, что не сказал тебе об этом давно.

Финни так хотелось, чтобы Мэри бросилась в отцовские объятия, обвила его шею ручонками.

Однако этого не случилось.

Малышка настороженно смотрела на отца. А Финни досадовала на себя за свою глупость.

– Мэри, – промолвил Мэтью, – я не знаю, что мне делать.

Девочка еще крепче прижала куклу к груди.

– Ночью шел снег. Помнишь, куда мы ходили после снегопада?

Глаза Мэри блеснули и снова померкли. Мэтью между тем продолжал:

– Идем в общественный парк.

Мэри не проронила ни слова.

На его губах заиграла улыбка.

– Будет весело, обещаю тебе.

Мэри нахмурилась:

– Но ведь у тебя все болит. Ты только что сам сказал!

Мэтью рассмеялся, бросил взгляд на Финни и заговорщически улыбнулся Мэри.

– Я приму ванну со снадобьями Финни, и боль как рукой снимет. А потом отправимся в парк. Согласна?

– Согласна, – прошептала наконец девочка после долгого молчания.

Готорн протянул руку к Мэри, но тут же отдернул ее – Мэри от него отшатнулась. Сделав вид, будто ничего не заметил, Мэтью, проглотив обиду, с улыбкой сказал:

– После обеда встретимся в вестибюле.

В четверть второго они вышли из особняка и направились к общественному парку. Финни хорошо понимала, чего стоит Мэтью прятать за беспечным видом терзавшую его боль.

День выдался холодный, но ясный. Нападавший за ночь снег искрился под яркими солнечными лучами. Когда миссис Готорн сказала Мэтью, прежде чем они отправились на прогулку, что ему не следует выходить в мороз, он лишь спросил:

– Разве ты не этого добивалась?

– Да, то есть нет.

– Да или нет?

– Я хочу, чтобы ты проводил время с Мэри в тепле, дома, а не подвергал себя лишним страданиям.

– Не ты ли говорила, что если я все время буду сидеть дома, то никогда не поправлюсь?

– Я не то имела…

– Кроме того, – перебил он ее, – мы с Мэри, как только выпадал снег, отправлялись в парк лепить снеговика. А ведь зима скоро кончается. И мне так захотелось погулять с Мэри.

Мэтью говорил так, словно их мир не рассыпался в прах. Финни хорошо его понимала.

Они шли молча, только снег хрустел под ногами.

– У тебя новое пальто? – спросил Мэтью у дочки.

Мэри опустила глаза, затем посмотрела на отца с волнением, настороженно, но без страха.

– Да, новое. Бабушка купила. Оно из тонкого шевиота. В Париже все носят такие.

Мэтью нахмурился:

– Так всегда говорила твоя мать.

Девочка снова посмотрела на отца. На этот раз вопросительно. Но он не сказал больше ни слова. Глаза его потемнели и сверкали от гнева. Финни едва сдерживалась, чтобы не дать ему хорошего пинка.

– По-моему, пальто потрясающее, – заявила она.

Однако Мэри не успокоилась.

У входа в парк Мэтью пропустил их вперед, и Мэри побежала.

Мэтью остановился.

– Я ей чем-то не угодил?

– А чего ты ждал после своего замечания в адрес ее матери? – произнесла Мэри.

– Вот уж не думал, что дочка пойдет в Кимберли.

– Господи Боже! Мэри – чудесная девочка! – воскликнула Финни. – И как бы ты ни относился к ее матери, она не должна знать об этом. Ребенку о родителях надо рассказывать только хорошее.

В этот момент они услышали смех Мэри. Она бросила в Финни снежок. Финни застыла от изумления, а Мэтью расхохотался.

– Ты когда-нибудь играла в снежки? – спросил он.

– Во что?

– В снежки! – звонко крикнула девочка.

– Да, в снежки, – сказал Мэтью и тоже бросил в Финни снежок.

Переглянувшись, Мэтью и Мэри рассмеялись.

– Давай повалим ее в снег, – громким шепотом предложил Готорн.

И не успела Финни опомниться, как уже лежала в сугробе, глядя в бездонную синеву неба.

– О Боже!

Она не шевелилась, и Мэтью с Мэри встревожились.

– Финни? – окликнула ее Мэри.

Молчание.

Они опустились на колени и склонились над ней.

Тут Финни залепила им лица двумя полными пригоршнями снега.

Вскоре все трое стали походить на посыпанное сахарной пудрой фигурное печенье. После того как они слепили снеговика, Мэри предложила:

– Давайте лепить ангелов!

Мэтью помог Финни подняться и, держа ее руки в своих, прижался лбом к ее лбу. Обоих на миг охватил благодатный покой.

– Благодарю тебя, миссис Готорн, – прошептал Мэтью.

Никогда еще Финни не чувствовала себя такой счастливой.

– Эй, вы, ну же! – крикнула Мэри.

Мэтью повернулся к дочке:

– Лепить ангелов придется вам с Финни. А я пока посижу.

Финни заметила, что у Мэтью усталый вид, и встревожилась.

– Не беспокойся, Финни. Я просто хочу понаблюдать за вами со стороны. Слепите ангелов, и сразу уйдем, – пообещал он.

Мэри и Финни уже слепили несколько фигурок, когда услышали стон. Мэри пришла в смятение, а Финни, увязая в снегу, бросилась к Мэтью и, когда бежала, увидела, как вылетевший из-за деревьев камень угодил Мэтью в шею. Финни пришла в отчаяние. Мэри стояла не шелохнувшись.

До них донесся смех. У края дорожки стояли двое мальчишек с камнями.

– Чудовище! – кричали мальчишки.

У Мэри задрожали губы. Она сорвалась с места и быстро зашагала, как в тот день, когда ее бывшие подружки и друзья насмехались над ней. Но сегодня девочка не пробежала мимо отца, а остановилась перед ним и повернулась к обидчикам.

– Мой отец не чудовище! – Ее голосок гулко разнесся по парку. – Мне известно, что ты здесь, Таддеус Пенхерст!

Такой оборот событий застал мальчишек врасплох. У Таддеуса округлились глаза. Бросив камни на снег, они с другом убежали прочь.