Короли диверсий. История диверсионных служб России - Михаил Болтунов

Задание у Ливкина было непростое. Дело в том, что в Индии разразилась эпидемия чумы, и это вызвало серьезное беспокойство российского правительства. Создается специальная комиссия, на границе с Афганистаном разворачиваются карантинные отряды. Однако на их обустройство в глухих, труднодоступных районах требовались огромные суммы из казны.

В свою очередь точной информации об эпидемиологической обстановке в Индии и в приграничных районах Афганистана не было. А это значит, невозможно определить объем затрат и провести противочумные мероприятия.

Давиду Ливкину предстояло выяснить истинное положение вещей и доложить об этом в Петербург. Чтобы выполнить это своеобразное задание, разведчику пришлось провести большой комплекс сложных оперативных мероприятий: найти соответствующих помощников, обследовать районы, подверженные распространению чумы, изучить потоки населения, которые перемещаются из Индии в Афганистан, Персию и Среднюю Азию. Наконец сделать вывод и дать грамотные рекомендации специальной комиссии в Петербурге.

За время пребывания «в командировке» Давид Ливкин побывал в Порт-Саиде, на Цейлоне. В Индии он посетил город Карачи, где находился самый опасный очаг эпидемии. Здесь смертность достигала более трех десятков случаев в день. После этого разведчик едет в Бомбей, тоже крупный очаг эпидемии.

На основании собранных данных он делает вывод, что англичане и индийские власти умело и квалифицированно борются с эпидемией и это дает свои результаты. В то же время он находит единственный канал, по которому чума может попасть из Индии в Среднюю Азию — это Кашмир и верхняя долина Инда. Но этот канал уже перекрыт усиленным пограничным контролем.

Возвратившись в Петербург, он предлагает комиссии приостановить формирование карантинных отрядов вдоль афганской границы в связи с отсутствием реальной опасности распространения чумы на территорию Средней Азии. Таким образом, благодаря самоотверженной работе разведчика Ливкина Россия сэкономила крупные финансовые средства.

Это лишь несколько имен, несколько судеб первых российских разведчиков и дипломатов. Кстати говоря, большинство из этих судеб глубоко трагичны.

Иван Висковатый был казнен по навету врагов как «заговорщик», Ордин-Нащокин отстранен от руководства приказа и сослан во Псков, Артамон Матвеев кончил жизнь на пиках стрельцов, защищая молодого царя Петра, князь Андрей Хилков умер от туберкулеза вдали от Родины.

Давид Ливкин получил под Мукденом тяжелую контузию, потерял речь, был долго прикован к кровати. Его уволили в отставку в чине полковника.

В последние годы жизни он находился в бедственном положении. Маленькую пенсию из-за бюрократических проволочек получал не всегда. Ливкин не раз обращался с просьбой установить полагающуюся ему по заслугам и чину пенсию, но услышан не был.

В 1912 году он писал государю:

Неизвестно, дождался ли государева милосердия разведчик Ливкин. Вскоре он скончался.

Выпадает из этого списка разве что Александр Иванович Чернышев. Он заканчивает карьеру председателем Государственного совета.

За ними в разведку пришли другие, не менее яркие фигуры — Яков Толстой, Николай Игнатьев, Альфред Редель.

Разведка всегда была сильна личностями.

«ЗАГОВОР ПОСЛОВ»

XX век предъявил новые требования к разведке. И разведка к тому времени во многом соответствовала этим требованиям. Особое значение придается военным вопросам. Потому вся информация стекается в Статистическое отделение генерал-квартирмейстерской части Главного штаба. Разумеется, «статисты» выполняют сугубо разведывательные функции — от контроля за вербовкой агентуры до сбора и обработки военно-стратегических материалов по армиям потенциальных противников.

В 1903 году этот разведывательный центр получает новую «крышу». Теперь он именуется 7-м отделением военно-стратегического отдела. По штату также замыкается на генерал-квартирмейстера.

Канун русско-японской войны — нелегкое время для разведки, и, в первую очередь, из-за скудного финансирования. Назову лишь несколько цифр. Главному штабу по 6-й смете («негласные» расходы по разведке) ежегодно выделяется 56 000 рублей. Эти деньги скудно распределялись по военным округам. «Счастливчикам» перепадало по 10 000—12 000 рублей, остальным и того меньше.

Для сравнения скажу, что Япония, готовясь к войне с Россией, затратила на свою агентуру 12 миллионов рублей золотом.

Отсюда и плачевные итоги. Полковник Главного штаба Гурко так охарактеризовал наши разведданные по Японии накануне войны: «Наша информация о военных приготовлениях Японии против России была просто безобразной».

Справедливости ради надо сказать, что не вся разведка работала столь слабо, как на японском направлении. Так, предвидя войну с Германией, Главный штаб направляет туда самых способных, наиболее опытных своих профессионалов.

Успешно работала в Берлине группа полковника А. Михельсона. Она занялась вербовкой агентуры среди сотрудников и технического персонала ряда ведущих фирм Германии, которые выполняли армейские заказы.

Михельсон сумел организовать «стажировку» артиллерийский специалистов и электротехников инженерного управления российской армии в таких крупнейших центрах германской военной индустрии, как фабрика «Карл Цейс Йена», заводы Круппа «Рейнметалл».

Достаточно привести классический пример с агентом нашего разведчика капитаном М. Костевичем, когда немецкий специалист секретного КБ передал чертежи новейших гаубиц, забыв предупредить, что передает не копии, а оригиналы.

Агент был арестован. Костевич на время тоже оказался в тюрьме, а Михельсона объявили «персоной нон грата» и выдворили из Германии.

Накануне войны и вплоть до 1917 года наша разведка запустила свои щупальца даже на африканский континент. Война в Африке давала серьезную пищу для размышлений и анализа. Там англичане впервые применили автоматическое оружие, новые взрывчатые вещества. Поэтому в России живо интересовались событиями на далеком «черном» континенте. Имена некоторых из тех, кто поставлял объективную информацию, известны — это А Гучков, будущий председатель Государственной думы, известный русский поэт Н. Гумилев.

Революция 1917 года перевернула судьбы многих русских разведчиков, как, впрочем, и судьбу самой разведки.

Долгие годы в нашей прессе, литературе, научных исследованиях утверждалось, что большевистская разведка ничего общего с разведкой царской, буржуазной не имела. Мол, выросла она сама по себе, исключительно благодаря таланту ее создателей Дзержинского, Менжинского, Трилиссера, Артузова, опираясь на богатый опыт нелегальной работы партии большевиков. Это, конечно, неправда.

Да, судьба той, «царской», разведки трагична, многие сотрудники генерал-квартирмейстерской службы, агенты-нелегалы не приняли большевизм, более того, боролись с ним. Но были и другие.