Ты любишь сверху? - Лана Пиратова

И вот тут у полицейских срабатывает нужный тумблер.

- Звони Лисовой, ее клиент, - кричит дежурный своему коллеге.

- Из «Скандалов»? – уточняет тот.

- Да! Пусть с деньгами едет!

Получилось. Журналистка из «желтой» прессы приезжает буквально минут через двадцать. Вот, это оперативность! Приезжает с фотографом, который делает снимки закрывающихся от камеры подростков, включая меня. Но в отличие от моих соратников я лицо свое не прячу, с удовольствием позирую в объектив. Фотограф даже немного увлекается и Лисовая его одергивает:

- Мы не на фотосессии, хватит девчонку снимать.

После того, как журналисты уезжают, нам разрешают сделать по одному телефонному звонку. Я звоню Антону. Даже по телефону слышу, как он взбешен. Но это лучше, если позвонить папе.

Практически всех нас забирают домой родители или родственники. За благодарность сотрудникам полиции. Реальное наказание никому не грозит. Но менты скромно умалчивают о нашей фотосессии и посещении нас журналистом.

 Дома меня ждет грандиозный скандал. Папа в ярости. Ссылка в загородном доме Григория кажется мне теперь милым приключением.

Тяжелее всего мне дается разлука с Кириллом. У меня нет с ним связи. Я сижу в этом долбанном доме у Григория, как в тюрьме: без телефона, без интернета, без права на общение даже с родной тетей.

Все разговоры вокруг о предстоящей свадьбе. И тут хоть какое-то разнообразие.

В комнату ко мне вбегает Антон.

- Ну, что, доигралась? – кричит он и трясет какой-то газетенкой.

Я удивленно смотрю на него, изображая саму невинность и полное непонимание.

- Прославилась? – Антон никак не успокоится и кидает мне на кровать газету, выходит из комнаты также стремительно, как и забежал в нее, громко хлопнув дверью.

Я беру газету и на самом развороте вижу свое фото за решеткой. А я неплохо смотрюсь в тюремном антураже. Я отлично подыграла фотографу, изображая страх на своем лице. Рядом с моим снимком красуются мои дружки по неудачному нападению на отделение полиции. Получились они гораздо хуже меня. В отличие от меня у них на лицах страх неподдельный.

С этого самого момента я отца не видела. Ко мне приезжал только Антон. Именно от него я узнала, что папа слег в больницу. Из-за меня, специально делал акцент на этом Антон. По его словам, я опозорила семью. Но, думаю, дело было немного в другом.

После публикации помолвка с Пашей Гросс была разорвана. Не пристало такой благочестивой семейке родниться с порочащей честь и достоинство девчонкой. Примерно так озвучил их решение Антон. В принципе, я на это и рассчитывала, но все равно было как-то даже немного обидно.

Одной проблемой стало меньше. Я так наивно полагала. Теперь оставалось как-то выйти на связь с Кириллом. Из дома меня не выпускали и после того моего ночного побега охранников особо проинструктировали на мой счет. Так что, выйти из замка Григория мне было не под силу.

Даже с Анжелой я не могла переговорить. Единственный, кто ко мне заезжал и хоть что-то рассказывал, был Антон. Но он ни на какие мои просьбы не реагировал. Хотя я видела по его глазам, что он сочувствовал мне. Мне казалось, что еще чуть-чуть и он сломается. Надо было просто дожать его.

Но судьба распорядилась иначе.

После разговора с отцом Ксюши мне хотелось врезать в морду потенциальному тестю. Он, не стесняясь, откровенно, поведал мне о том, что моя с Ксюшей любовь, ну, совсем никаким боком не вписывается в его планы. Что для его дочери Паша – идеальный вариант. И что только его хорошие отношения с моим отцом дают мне возможность сидеть сейчас в его кабинете и слушать весь этот бред.

Я честно пытался переубедить его. Но наш разговор закончился чуть ли не дракой. Я понял, что его поддержки нам не стоит ждать. Но это только еще больше укрепило меня в моих чувствах к Ксюше. Я знал, что мы будем вместе.

Но мне еще предстояло разобраться с Ларисой.

- Здравствуй, дорогой, - приторно слащавым голосом приветствует она меня в трубку.

- Ларис, зачем? – я сразу перехожу к сути разговора.

- Ты о чем? – включает дурочку она.

- О Ксюше. Не тяни резину. Ни тебе, ни мне этот разговор не приносит удовольствия. Я лишь хочу понять мотивы.

- Мотивы?! – ее, наконец, прорывает. – Ты бросил меня! Променял на первую же, кто дал тебе, пока меня не было рядом!

- Я думал, мы все решили тогда, в ресторане, - пытаюсь внести в наш разговор хоть долику разума.

- Решили, - соглашается Лариса. – Но потом мне стало жалко эту юную дуреху. Ты же ее тоже бросишь. Ты не знаешь, что такое любовь, Кирилл. И она слишком хорошая для тебя.

- Ты откуда знаешь, какая она?

- Рассказали. Есть человек, который любит ее по-настоящему.

- Паша? – тут и гадать не надо.

Лариса в ответ молчит.

- Лариса, это он дал тебе ее номер? – спрашиваю я. – Что он тебе еще наговорил?

- Я лишь решила помочь одному хорошему парню. К тому же, это была отличная возможность отплатить тебе той же монетой. Каково это, Кирилл?

Я кладу трубку. Дальше разговор не имеет смысла. Я узнал, что хотел.

Где работает Паша, я знаю, но не уверен, что он впустит меня в свой кабинет, а бороться с его секретарем я не собираюсь. Поэтому терпеливо жду, когда он выйдет из здания в конце рабочего дня.

Паша заканчивает работу раньше и вот я вижу его, лощенного, с укладкой, в дорогом костюме и с такой самодовольной рожей, что обед подкатывает к горлу.

Я выхожу из машины и встаю перед ним.

- Что тебе надо? – грубо говорит он вместо приветствия. Лишний раз убеждаюсь, что мальчика совсем не научили хорошим манерам.

- Поговорить надо, - твердо говорю я, хотя вместо разговора готов просто врезать ему.

- Мне не о чем с тобой разговаривать, - он пытается обойти меня. Я хватаю его за руку и останавливаю. У него такая худая ручка, что мне кажется, надави я еще чуть-чуть, и она сломается, хрустнет.

- Я так не считаю, - пока вежливо говорю я.

- У нас нет с тобой общих тем.

- Их, действительно, не будет, если ты отъебешься от Ксюши. Она не выйдет за тебя.

И тут его лицо кривится в ехидной улыбке.

- Ах, ты об этом, - он пытается вырвать свою ручонку из моего захвата и трепыхается как птенец. Я выворачиваю руку и наклоняю его ниже. Он безропотно повинуется. У него просто нет выбора.

- Слушай, сюда, долбоеб, - мое терпение кончилось, - я прощу тебе и мою бывшую, и Ксюшу, если ты просто исчезнешь из нашей жизни. Тихо откажешься от свадьбы. Скажешь, что не хочешь.