Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945 - Олег Романько

В первую очередь, это пресловутый национальный вопрос, которому выше было уделено уже достаточно внимания. Здесь мы остановимся только на его влиянии в деле создания и использования белорусских частей охраны правопорядка. Как известно, перед началом войны на территории Белоруссии проживало несколько крупных национальных групп, которые, наряду с коренным населением, также играли значительную роль. На западе это были поляки, а на востоке — русские. Когда немцы стали организовывать местную администрацию и вспомогательную полицию, то первоначально они делали это на добровольной основе и по своим планам, «совершенно не советуясь с местными белорусскими организациями или авторитетными лидерами белорусского актива». Поэтому в Западной Белоруссии в полицию «просто массово» стали вступать поляки, причем создавалось впечатление, что у них была какая-то своя цель. Немцы охотно принимали их, так как среди местных поляков было много тех, кто знал военное дело, а часто и немецкий язык. Поляки быстро захватили в свои руки всю администрацию и весь аппарат вспомогательной полиции почти во всех западных районах генерального округа и с его помощью начали уничтожение белорусских националистов, представляя их перед немецкими властями скрытыми коммунистами[52]. Нередко полицейские формирования, состоявшие из поляков, участвовали в карательных акциях против белорусского мирного населения. Выше уже было показано, что эта борьба наложила свой отпечаток на почти все стороны политической жизни в этой части оккупированной Белоруссии. Не могла она не затронуть и военную сторону. И борьба за придание местной администрации и полиции «белорусского вида» была кульминацией того белорусско-польского конфликта, который имел место на территории генерального округа в 1941–1944 годах.

Каковы же были результаты этого конфликта применительно к интересующей нас теме? Следует сказать официально победа осталась за белорусскими националистами. Так, по словам современного белорусского историка Юрия Грибовского, к 1943 году им удалось белорусифицировать практически всю местную администрацию от района и ниже. Кроме того, под белорусское влияние попало почти все народное образование. В целом, к этому периоду доля участия националистов в управленческом аппарате увеличилась с 30 до 80%. Справедливости ради стоит отметить, что такой высокий процент появился не без помощи немцев (как в центре, так и на местах). Здесь совпали два одновременных (но параллельных) события. Во-первых, так называемая «польская акция» немецких карательных органов по удалению активных поляков из органов управления в Польше и на территориях расселения польского этноса. Финалом этой акции должно было стать поголовное физическое уничтожение всех тех, кого принято называть элитой нации. Во-вторых, быстрой белорусификации местного самоуправления поспособствовало начало политики генерального комиссара Вильгельма Кубе. В исторической литературе эта политика получила название «Белоруссия для белорусов»{252}.

Тем не менее, в отличие от гражданской администрации, где белорусским националистам удалось достигнуть определенных успехов (и это следует признать), вопрос с «деполонизацией» полиции выглядел несколько хуже. Известно, что на тот же период лица белорусской национальности составляли всего 60% ее личного состава. Не удалось националистам окончательно избавиться от «польского засилья» и в последующий период. Например, по состоянию на декабрь 1943 года доля поляков в полиции Брестского округа составляла 22%, а в Барановичском округе процентное соотношение было следующим: 77, 6% белорусов, 21, 2% поляков и 1, 2% остальных. Однако наиболее неблагоприятная для белорусов ситуация сложилась в Лидском округе, где польское влияние было традиционно очень сильным. В связи с этим заслуживает внимания случай, который имел место во время инспекции лидской полиции Францем Куше-лем. Так, он позднее вспоминал: «Еще перед общим сбором полицейских начальник окружной полиции просил меня говорить так, чтобы не углублять существующий белорусско-польский антагонизм. Когдаличный состав был построен, я сказал, чтобы все белорусы подняли руки… Оказалось, что их было не больше 20%, остальные были поляками»{253}. К слову, даже на март 1944 года в Лидском округе поляками были 21 из 25 начальников местной полиции и 2/3 личного состава всех полицейских гарнизонов{254}.

До более интенсивной ликвидации польского влияния в полицейском аппарате дошло только в августе 1943 года, когда представители белорусской администрации приняли решение «об очистке рядов белорусской полиции от поляков». В нем, в частности, говорилось: «Все без исключения лица польской национальности, которые находятся на службе в полиции, должны быть уволены». В дальнейшем такие чистки планировалось проводить постоянно. А чтобы решить проблему кадров, на место изгнанных поляков и ополяченных белорусов предлагалось набирать молодых белорусских учителей и членов военизированной организации «Союз белорусской молодежи, речь о которой пойдет ниже. Как видно, будущий новый контингент должен был быть не столько обученным полицейскому ремеслу, сколько отличаться преданностью «белорусскому делу»{255}.

И тем не менее, как показал последующий опыт, белорусские национальные лозунги и далее не находили в полиции достаточного отклика. Причина тому — значительное количество агентов подпольной Армии Крайовой (АК), которые действовали в рядах белорусской полиции практически до самого конца немецкой оккупации. Только бороться теперь с ними было значительно трудней, так как, в отличие от польских полицейских, сторонники «аковцев» действовали тайно. Ущерб же от их деятельности был не меньшим, если не более значительным. И прежде всего в идеологической сфере: все-таки АК представляла собой разновидность антинацистского Сопротивления. Свидетельством этому яшіяется множество фактов. Например, в ходе столкновений белорусской полиции и польских партизан очень часто происходили случаи перехода первых на сторону последних. Выше уже говорилось, что в Лидском округе белорусским националистам практически ничего не удалось изменить в свою пользу, так как польская агентурная сеть охватывала почти все полицейские участки на указанной территории. Типичный для такой ситуации случай произошел в Щучинском районе. В декабре 1942 года местный школьный инспекторат жаловался в Минск, что начальник полиции поляк Голомбек самовольно арестовал по обвинению в коммунизме и расстрелял учителя Андрея Душа, который был очень активным белорусским националистом. В связи с этим школьный инспекторат просил прислать нового начальника полиции, белоруса по национальности, который бы защищал права своих соотечественников.

Чтобы хоть как-то нейтрализовать влияние польской агентуры, белорусские националисты и немцы применяли разные методы. К примеру, кандидаты в 13-й белорусский батальон при СД проходили очень строгую селекцию. В целом здесь им сопутствовал успех. Эта часть по праву считалась наиболее боеспособным формированием военно-полицейского образца. Еще одна белорусская часть СД — рота охраны Калдычевского лагеря — имела подобные условия набора личного состава. Но даже и это, сверхлояльное к немцам формирование, не было избавлено от агентуры АК. В качестве примера можно привести случай с разоблачением и арестом в 1943 году полицейского Яна Сухажевского, который возглавлял польскую агентурную ячейку в Калдычеве{256}.