Демон-хранитель. Сделка - Елена Малиновская

– Слышала? – Фабион как-то странно на меня взглянул. – Неужели читала про его похождения? Книжка, правда, запрещена, но ценителей… мм… данного жанра, так сказать, это не останавливает.

– Ну не то чтобы читала, – пробормотала я, сгорая от смущения.

– Картинки разглядывала? – Фабион остановился и уставился на меня во все глаза, словно не замечая, как от стыда мои щеки запылали багрянцем. – И как? Понравились?

– Да я даже не поняла, что там нарисовано было! – воскликнула я, больше всего на свете мечтая провалиться сквозь землю. – Какая-то мешанина тел…

– Тебе объяснить? – вкрадчиво предложил приятель. – А то я могу…

После чего потянулся было ко мне, но я так резко шарахнулась в сторону, что испугала Звездочку, которая терпеливо дожидалась окончания нашего разговора, меланхолично пощипывая траву около дорожки.

– Фабион! – прошипела я, сжав кулаки. – Прекрати немедленно! По-моему, ты обещал мне, что будешь заботиться и оберегать меня, а не позволять себе такие вольности.

– Прости, – сразу же отступился приятель. Позволил себе осторожную лукавую усмешку. – Просто ты была такой забавной в этот момент, что я не смог удержаться.

Я неполную минуту с подозрением смотрела на него, ожидая, что он вновь вернется к своим донельзя пошлым шуточкам по поводу той злополучной книги, но Фабион лишь невинно хлопал ресницами, скорчив до омерзения честную физиономию.

– Ладно. – Я махнула рукой, великодушно решив забыть об оплошности приятеля. – Проехали. Так что там дальше случилось с Роландом?

Фабион помрачнел, вернувшись к основной теме разговора. Вновь тронулся вперед.

– Увы, Арон ошибся в своем сыне, – сказал он, передернув плечами. – Задание отнюдь не заставило взяться его за ум. Конечно, без женщины не обошлось. Говорят, саэрисса Агнесса была очень красива. Белокурая, худенькая, с огромными сине-зелеными глазами. Хм… – На этом месте Фабион запнулся и уставился на меня с нескрываемым подозрением, так резко остановившись, что Звездочка едва не сшибла его с ног.

– Ты чего? – спросила я с невольным испугом.

– Да нет, просто… – пробормотал он. – Знаешь, а ведь теперь я понял, почему твое лицо мне показалось настолько знакомым, когда мы в первый раз встретились. Я однажды видел ее портрет. Что-то в вас общее есть.

– Неужели? – Я с нарочитым равнодушием улыбнулась, хотя в груди все сжалось от мучительной тревоги. – И из какого же она происходила рода?

– Увы, в документах, которые я читал, об этом не говорилось, – медленно протянул Фабион, глядя на меня во все глаза, и почему-то от столь пристального внимания мне было не по себе. – Саэрисса Агнесса настолько прославилась своими злодеяниями, что малейшее упоминание о ней на протяжении многих десятилетий вымарывалось из любых источников. Поэтому ты о ней и не знаешь, хотя родом из Фливании. Даже я в курсе той истории лишь по той простой причине, что она имела самое прямое отношение к моему предку.

– И что же такого натворила эта Агнесса? – поинтересовалась я, чувствуя, что на самом деле совершенно не хочу слышать продолжение. Что-то реакция Фабиона меня пугает. Будто он заметил определенную связь между преданиями древней старины и происходящим сейчас. И почему-то его это сильно напугало.

– О, перечислять можно долго. – Фабион с усилием отвел взгляд, очнувшись от каких-то своих раздумий, и торопливо зашагал вниз по тропинке, словно пытаясь наверстать упущенное за разговором время. – Она была, пожалуй, самой могущественной ведьмой из всех когда-либо живших или живущих ныне. Увы, но свой талант она использовала только во зло окружающим. Вроде бы искала секрет вечной молодости и красоты, а для этого принимала ванны из крови младенцев. Она настолько боялась соперничества за внимание мужчин, что любая мало-мальски симпатичная девушка, которой не повезло повстречаться ей на пути, расплачивалась за это смертью. О ее жестокости слагали легенды. Слышала сказку про девушку в красном? Ну которая приходит по ночам к непослушным детям и снимает с них живьем кожу? Это зверства Агнессы послужили основой для народных преданий.

– Жуть какая! – совершенно искренне воскликнула я. – И что Роланд? Неужели пал жертвой ее любовных чар?

– Не сразу. – Фабион криво ухмыльнулся. – Вначале он действительно пытался навести порядок во Фливании. Взял под стражу нескольких ближайших приспешников Агнессы, разгромил парочку святилищ Темного близнеца, где служили кровавые мессы. Затем явился к ней в дом в сопровождении вооруженной охраны, чтобы арестовать и отправить в столицу для показательного скорого и жестокого суда. Не было никакого сомнения, что Агнессу ждал костер. Но… – Фабион тяжело вздохнул, оборвав рассказ на самом интересном. Зачем-то огляделся по сторонам, словно кто-то мог нас подслушать в глухой лесной чащобе, и продолжил намного тише: – Агнесса попросила оказать ей маленькую любезность. Совсем пустяк на первый взгляд: один танец и ничего больше. Мол, кто знает, когда еще она услышит музыку, и услышит ли вообще. Роланд, естественно, не смог устоять перед просьбой белокурой красавицы, менее всего похожей на злобную ведьму, как о ней говорили окружающие. Никто даже не подумал его остановить. Действительно, что может быть дурного в вальсе?

– Она околдовала его? – спросила я, когда Фабион в очередной раз сделал томительную паузу, задумавшись о чем-то своем.

– Да, – негромко обронил он. – Когда музыка перестала звучать, то Роланд стал верным рабом Агнессы. Ее преданным псом, готовым за улыбку госпожи разорвать голыми руками любого. Знаешь, Катарина, это очень страшно. Пожалуй, я больше не знаю примеров того, как человек может так резко и навсегда измениться. Когда эту кровавую парочку наконец-то поймали, лучшие маги страны бились над тем, чтобы снять заклятие с Роланда, и все зря. Его отцу пришлось отправить собственного сына на плаху, но даже перед смертью принц не раскаялся в своих преступлениях. Естественно, судили его тайно, чтобы не выносить сор из избы, так сказать. Народу усердно вдалбливали, что принц Роланд погиб намного раньше в схватке с ведьмой, а тот, кто все это время представлялся им, всего лишь наглый самозванец. Агнессу же сожгли на главной площади столицы в присутствии многотысячной ликующей толпы. Дрова специально взяли влажные, чтобы ведьма мучилась как можно дольше. Но знаешь, никто так и не услышал от нее ни единого стона или крика. Она смеялась, Катарина! Горела заживо и хохотала над всеми собравшимися поглазеть на ее смерть.

Фабион почти выкрикнул последнюю гневную фразу, вспугнув тем самым с ближайшей ели ворону. Та сорвалась с ветви и закружилась над нами, негодующе каркая.

– Не понимаю. – Я растерянно пожала плечами, уже жалея, что позволила Фабиону рассказать мне всю эту мерзость. Однако оставалась самая главная вещь, не выяснить которую я просто не имела права. – Роланд был твоим прапрадедом. А твоя прапрабабка, получается, Агнесса?

– Хвала небесам, нет. – Фабион покачал головой. – Светлый близнец, видимо, позаботился о том, чтобы у этой отвратительной парочки не было наследников. Агнесса настолько исчернила злом свое нутро, что оно стало непригодно для вынашивания и рождения детей. Оно и к лучшему, наверное. А насчет появления на свет моего прадеда… Как ты и сама знаешь, Роланд вел весьма беспутную жизнь и до своей отправки во Фливанию. И одна из его случайных любовниц забеременела. В общем-то для тех времен в этом не было ничего удивительного. Тогда практически в каждом знатном роде было некоторое количество внебрачных детей. Да и сейчас… – Я зло фыркнула, и Фабион благоразумно замял окончание фразы, не упомянув о моей единоутробной сестре Реане. Вместо этого он проговорил: – О существовании сына Роланда вспомнили после казни мятежной парочки. Благо, что сам принц никогда не проявлял способностей к магии, поэтому не стоило волноваться о том, что в его ребенке может пробудиться проклятый дар и склонность к темной магии. Арон заплатил огромные деньги матери ребенка, чтобы она, по сути, отказалась от дитя и позволила королю и королеве воспитать его в память о погибшем сыне.