Хоть весь мир против нас - Сергей Зверев

Первые две цели были распределены среди офицеров морской разведки и военной контрразведки. Третью контр-адмирал Добрынин возложил на себя лично. Это была тайна за семью печатями, о которой не догадывались ни Савченко, ни Юсупов…

Едва отряд вошел в залив Русалок, как над кораблями военно-морских сил Республики Ориноко взвились гигантские букеты правительственного салюта.

Ордер перестроился, теперь во главе, как и положено флагману, величаво двигался большой десантный корабль «Кронштадт», в нескольких кабельтовых за ним пристроился «Забияка», за кормой которого виднелись очертания сторожевиков «Бдительный» и «Отважный». Как всегда, построение замыкали «Менделеев» и «Псков».

Оказавшись на середине залива, корабли, словно солдаты на строевом смотре, синхронно развернулись в шеренги и, рассекая морскую гладь, не снижая скорости, направились к серой громаде бетонного пирса, который был выделен принимающей стороной для стоянки гостей. Стоя на капитанском мостике, контр-адмирал невольно залюбовался слаженностью действий подчиненных ему экипажей. Моряки не посрамили славный Андреевский флаг.

Лишь у самой причальной стенки, обвешанной для амортизации большими автомобильными покрышками, корабли сбросили скорость и плавно ткнулись бортами о пристань. Едва матросы завели швартовочные концы, как со стороны базы оглушительно грянули фанфары и тут же появилась рота морских пехотинцев, чеканя шаг. Бойцы в яркой парадной форме походили на механических кукол. Приблизившись к «Кронштадту», боевые пловцы встали во фронт, а следовавший за ними оркестр заиграл гимн Республики Ориноко, под торжественные звуки которого на пирс въехал большой легковой автомобиль с открытым верхом. В его салоне стоял командующий военно-морскими силами республики Луис Хорхе Мартинес, вскинув ладонь правой руки к лакированному козырьку фуражки с высокой тульей.

Встреча двух адмиралов произошла возле БДК: под троекратное «ура» флотоводцы обменялись крепким мужским рукопожатием.

— Прошу простить за столь скромную встречу дорогих гостей, — едва поздравив Добрынина с прибытием в Западное полушарие, стал извиняться Мартинес. — Основные торжества намечены на открытие совместных учений, когда прибудут главы соседних государств.

— Да ничего, мы люди военные, — смущенно пробормотал Николай Николаевич. Матерый разведчик не ожидал такой встречи, к подобным «реверансам» он не был готов.

— Тем не менее, — с пафосом продолжил Луис Хорхе, — наш президент тоже человек военный, хоть и в прошлом. И хотел бы засвидетельствовать свое уважение русским камрадам. Завтра он вылетает в Нинью, и мы намерены устроить торжественный банкет в честь дорогих друзей.

Адмирал кивком указал на возвышающийся над городом утес, макушка которого, будто короной, была увенчана замком с остроконечными башнями, на их шпилях развевались государственные стяги республики.

— Приглашаем вас, господин адмирал, и всех офицеров, естественно, не заступивших на вахту, на дружескую пирушку в замок Святого Захария. Так сказать, колыбель нашего офицерского корпуса. — После короткой паузы командующий многозначительно добавил. — Кстати, президент тоже получил образование в стенах этой академии.

— Я польщен и, конечно же, принимаю приглашение. И благодарю от имени всех моряков нашего отряда, — растягивая слова, ответил Добрынин. Ничего подобного ранее не предполагалось, но отклонить приглашение он не мог, раз там будет присутствовать сам глава государства.

— Да, вот только одна небольшая просьба, — после некоторого раздумья произнес Мартинес, неловко отведя взгляд. — Пусть ваши офицеры не берут с собой кортики. Гулять будем с флотским размахом, и не хотелось бы, чтобы банкет закончился банальной поножовщиной.

— Учтем, — без тени улыбки кивнул Добрынин…

Остаток дня прошел в повседневной суете. Командиры кораблей наводили «глянец», бурно обсуждая предстоящий день, когда первой партии моряков разрешат увольнение на берег.

Адмирал Добрынин, отправив в главный штаб ВМФ радиограмму о намечающемся банкете, закрылся в своей каюте с начальником штаба составлять список счастливчиков, коим предстоит застолье с президентом Ориноко.

— Товарищ контр-адмирал, — неожиданно ожил динамик внутренней связи голосом вахтенного офицера. — На корабль прибыл капитан-лейтенант Савченко.

— Ихтиандр, — потер лоб Николай Николаевич. — Совсем забыл о нем, — нажал клавишу переговорного устройства и приказал: — Сопроводить капитан-лейтенанта в мою каюту…

Через семь минут Виктор в сопровождении вахтенного матроса, пройдя по коридорам БДК, оказался в каюте Добрынина.

— Товарищ контр-адмирал, капитан-лейтенант Савченко прибыл для дальнейшего прохождения службы.

Адмирал внимательно осмотрел боевого пловца, тот был на голову выше его и в плечах пошире. Десять с лишним лет в спецназе наложили свой отпечаток на внешность моряка: тяжелый волевой подбородок, плотно сжатые губы казались аппликацией, общее впечатление завершал глубокий, пронизывающий взгляд, будто просвечивающий собеседника рентгеном.

— Ну, здорово, Ихтиандр. — Николай Николаевич сделал шаг вперед, пожал Стрелку руку. — За свою долгую службу, можешь мне поверить, парень, я повидал немало морских чертей. Многие из которых были настоящими легендами Советского флота. Но ты… — Адмирал поджал губы и уважительно покачал головой, потом повернулся к начштабу и произнес: — Макарыч, если бы мне кто рассказал, не поверил — выжить в такой шторм и еще умудриться догнать свой корабль, чем не суворовский чудо-богатырь?

Макарыч, невысокий, лысоватый капитан первого ранга, в отличие от Добрынина, был профессиональным флотоводцем и в этом походе отрядом кораблей командовал именно он, усмехнулся:

— Как настоящий флотовоин[24].

— Флотовоин, — эхом повторил Николай Николаевич. — Я тут получил выписку из «личного дела» капитан-лейтенанта. Впечатляет. Восемь боевых орденов, и все за секретными приказами, только Герой России официально.

— И тот посмертно, — заметил Виктор, решив не упоминать о медали «За отвагу» и ордене Мужества, которые ему вручили за участие во второй чеченской кампании (во время срочной службы) еще до того, как он стал «фантомом».

— Вот каких офицеров нужно показывать нашим заграничным друзьям. Элита! В древние времена такие воины были родоначальниками аристократии! — не скрывая возбуждения, заговорил адмирал Добрынин. — Значит, так, капитан-лейтенант, все решено, ты идешь с нами на президентский прием.

— Товарищ контр-адмирал, у меня вроде специфика другая. Быть невидимым и всех видеть. Да и парадной формы для такого мероприятия нет. — Растерянно глядя на Добрынина, Виктор попытался отказаться от приглашения на банкет, но тот был неумолим.

— Как разведчик разведчику скажу: в нашей работе бывают ситуации, когда необходимо «выйти из тени», то ли чтобы врага напугать, то ли союзнику продемонстрировать свою силу. В твоем случае, капитан-лейтенант, второй вариант. А насчет формы… — Адмирал посмотрел начштаба. — Как, Макарыч, подберем парадку Ихтиандру?