Везувиан - Эли Фрей

Свою комнату я показала последней. Она заинтересовала Яна больше всего. Он внимательно осматривал пол и стены, шкаф с полками, кровать, занавески, будто здесь все было ему знакомо. Мне было неуютно и хотелось уйти. Мысль о том, что Ян столько времени следил за мной именно здесь, в моем родном и уютном гнездышке, вызывала отвращение. Мою комнату превратили в детскую. Костик перетащил сюда свои игрушки. Он схватил Яна за рукав и потащил к большому зеленому грузовику.

Я услышала, как через стенку на кухне мама дает папе наставления:

– Иди прикрой на веранде хлам занавеской и подмети. Достань из погреба помидоры и убери во дворе какашки Марселя. Стеша не предупредила, что будет с женихом, стыдно… Ты видел, какая у него машина? Не знаю, насколько у них со Стешей все серьезно, но сегодня мы должны выглядеть просто образцовой семьей. Поменьше болтай и будь поласковее, не пугай человека своими грубостями и глупостями…

Я посмотрела на Яна. Знала, что он все слышит. Невозможно не услышать то, что происходит в соседней комнате, если стены картонные. Ян улыбался. По-моему, он совсем не обиделся. Его улыбка была немного высокомерной. К чему бы это? А потом я вспомнила, что он любит смотреть на людей как на муравьев, и все стало на свои места. Моя семья для Яна – еще один любопытный муравейник, не более.

Я ушла на кухню и стала помогать маме.

Ужинать мы сели перед домом за большой деревянный стол под яблоней. Перед нами открывался чудесный вид на огромное водохранилище. Я заметила на столе дорогую кружевную скатерть, посуду, которую мама выставляла на стол только в исключительные дни. Яна усадили в лучшее – папино – раскладное кресло. Мама суетилась вокруг Яна и заваливала вопросами. Не холодно ли ему? Принести ли плед или вторую подушку? Ян вежливо отказался. Я тихо смеялась про себя. Папа сидел рядом на скамейке, недовольный тем, что у него забрали любимый стул.

Нас облепил целый рой комаров, Люда подожгла две спирали, поставила их на разные концы стола, и скоро комары перестали досаждать.

Разговоры за ужином вертелись вокруг нас с Яном. Всех интересовали подробности нашего знакомства, чем Ян занимается, где живет, что любит, чем занимаются его родители, есть ли у него браться и сестры, почему он решил завести енота.

– Не понимаю, Стеша, вы познакомились так давно, почему ты так долго скрывала Яна от нас? – спросила мама.

Врали мы с Яном профессионально. Он коротко и в общих словах рассказал о своей работе и заграничных командировках. Умолчал обо всем, что касалось нарушения закона. Думаю, все подумали, что Ян – компьютерный задрот, который живому общению предпочитает сидение дома за монитором. Только очень богатый задрот. Пусть так. Да это и недалеко от истины.

Наконец от нас отстали.

Мама рассказывала о том, какие она посадила цветы, Люда – как они с Костиком сходили в парк аттракционов, Миша пошел за фотоаппаратом, а папа сыпал шутками и хлопал Яна по плечу, когда говорил, по его мнению, что-то особенно смешное.

– Ян, почему ты не ешь мясо? Оно невкусное? – спросила мама расстроенно.

– Уверен, оно превосходное, но я в принципе не ем мяса, – сказал он. Все посмотрели на Яна.

– Как это? – тупо спросил папа. – Ты что, болеешь? Проблемы с желудком?

Я была готова провалиться сквозь землю. Спокойно и вежливо Ян сказал, что он вегетарианец. Все смотрели на него как на инопланетянина. Особенно папа, для которого «вегетарианец» и «марсианин» были примерно одинаковыми понятиями.

Снова посыпались вопросы: почему да как. Ян терпеливо рассказывал о оволактовегетарианстве. Родные кивали, но я видела, что они не понимают Яна.

Кончились салат и колбаса, мы с Людой пошли на кухню дорезать остатки.

– Как тебе он? – спросила я, счищая кожицу с огурцов.

– Немного чудной и угрюмый, но зато умный и на «Мазерати», – ответила Люда, нарезая колбасу. – Тебе надо держаться за него. А ты такая холодная с ним. Будь поласковее! А то спугнешь его.

Я вздохнула. Если бы только можно было рассказать ей правду…

Мы вернулись на улицу. Мама отобрала у Миши фотоаппарат и громко крикнула:

– Семейное фото! Ну-ка все быстро сели теснее, вот так. Младшая дочь, обними жениха и покажи счастье на лице!

– Мам! – покраснела я. – Мы просто друзья!

Я упрямо не желала прижиматься к Яну, но на нас напирали с обеих сторон, и мне ничего не оставалось, как сесть к нему близко. Я заметила, что Ян улыбается. Он вовсе не был против, и это разозлило меня. Столько времени увиливал от моих вопросов, столько раз говорил, что не хочет со мной никаких отношений, а сейчас ему нравилось, что его посчитали моим женихом!

– Ну-ка все обнялись! – потребовала мама.

Ян неловко обнял меня за плечи.

Раздался щелчок фотоаппарата. Мама сделала несколько снимков.

– Вот так, молодцы! Хорошие кадры, еще не слишком темно, все хорошо видно.

Я с любопытством разглядывала фотографии. Было так странно видеть Яна среди моих близких.

Ужин проходил довольно напряженно. Я очень стеснялась, ведь Ян абсолютно не вписывался в нашу семью. Он был из другого мира, и все это понимали.

Я думала о том, каково Яну находиться среди чужих людей? Он привык жить один в большой квартире, в тишине и покое. Каково ему было в маленьком доме среди кучи шумных людей, кошек и собак?

Под конец вечера нам удалось познакомить Бухса и Марселя. Марсель выразил радость знакомства своим традиционным приветствием – облизал Бухса. Бухс был недоволен, ему не очень-то хотелось пахнуть слюнями Марселя. В конце концов они нашли общий язык.

Поздно вечером мы с Яном вышли на крыльцо с чашками чая и сели на ступеньки. Я смотрела на водохранилище. Из будки вылез Марсель, подошел и растянулся на дощатом полу крыльца, положив мохнатую морду мне на колени. Бухс сидел наверху, на широких лестничных перилах.

– Раньше я часто воображала, что живу на берегу океана, – сказала я, смотря на серебристую гладь воды, освещенную лунным светом. – Представляла себя героиней голливудского фильма. Почему-то в этих фильмах часто показывают, что герои живут в домиках на берегу океана.

Ян ничего не ответил и задумчиво смотрел вдаль.

– Как тебе моя семья?

Он немного помолчал, думая над вопросом. Сердце тревожно забилось.

– Они милые. Видно, что держатся друг за друга. Я вижу, ты стесняешься своего дома и семьи. Тебе неудобно передо мной? Тебе нечего стыдиться, Стефа. У тебя замечательный дом и семья, о которой можно только мечтать.

Я обнаружила, что последние тридцать секунд не дышала, а теперь жадно ловила воздух. Ян говорил искренне, и я была рада, что он так думает о моей семье.

– Мы не успели уехать, но твоя мама уже активно зазывает меня в гости.