Погоня за хвостом - Александра Малинина

Ответ был короткий:

– Нет.

Значит, явился с охраной, наверняка парни дом окружили и Альбинос даже внутрь зайти не успеет, как его схватят. Если он сюда вернется, конечно. И если не заметит всю эту катавасию с охраной, хотя это очень сомнительно, у парня репутация даже в нашем городе уже легендарная. Я покосилась на Андрея: нет, не может быть, что он об этом не подумал. Значит, дом не окружен. Скорее, с ним явился Данил, которому он так доверяет, вот его Альбинос вполне может пропустить.

Вишневский поднялся еще выше и сел рядом со мной.

Мы не разговаривали, напряженно ждали развязки.

У Андрея завибрировали часы. Он посмотрел на экран и сказал:

– Приготовься.

К тому моменту я уже находилась в полудреме. И на дверь смотрела, но мало что соображала. Но в себя пришла за мгновение. Перехватила пистолет еще крепче и замерла. Андрей стоял рядом и выглядел на удивление спокойным.

Дверь вновь открылась. Андрей сделал мне знак не торопиться и заставил опустить пистолет вниз. Делать этого мне категорически не хотелось, но наш спор мог привлечь внимание, не хватало еще в очередной раз упустить Альбиноса.

Тот как раз зашел в дом. И что-то в его позе меня насторожило: он шел вперед медленно, держа руки перед собой. Но эта странность легко объяснилась, когда следом за белесым в прихожую шагнул Данил, он же прижимал пистолет к затылку убийцы.

– Теперь можно и свет включить, – Андрей указал на выключатель, предлагая мне сбегать. Но в итоге дошел сам, я и с места не сдвинулась.

Вспыхнул свет, все мы дружно поморщились. Вишневский пришел на помощь Данилу и они вместе довели Альбиноса до гостиной и кинули на диван, предварительно перерыв все подушки в целях безопасности. Пойманный убийца же воспринимал происходящее спокойно, не дергался и даже не говорил ничего, выполнял указания молча. И все время улыбался такой леденящей душу полуулыбкой. И смотрел он чаще на меня, чем на мужчин, он даже Вишневского такой чести не удостоил! И улыбался, и улыбался… против воли мне стало жутко.

– Раз уж мы его скрутили, разумно будет отдать его Славе, – рассудила я. – Так и Трошина можно будет достать, точнее, упрятать навечно.

– Ты, кажется, переобщалась с полицией, раз уверовала в их бесконечную силу, – скривился Андрей. – Но тут немного другая ситуация, змейка моя ядовитая. Он ничего и никому не скажет, а в итоге сбежит, как всегда это делал. И к тебе вернется, потому что он псих.

Альбинос как раз продолжал смотреть на меня и улыбаться, подтверждая все обвинения в свой адрес. Выглядел натуральным сумасшедшим.

Меня в очередной раз передернуло.

– И что ты предлагаешь? – спросила я у Андрея, исключительно чтобы отвлечься.

– Поговорю с ним сам. И разберусь сам, после он никогда тебя не потревожит. Но разговорить его будет непросто, в этом лучше участвовать мне и Данилу.

– А мне пойти на кухню и кофе вам приготовить?

– Было бы здорово.

– Это была шутка, Вишневский.

– Да я понял.

На помощь Андрею пришел его подручный:

– Сентябрина Евгеньевна, на вашем месте я бы…

– Сварил кофе? – подняла я брови. – Отлично, вот и займись. Раз уж тебе деньги за работу платят, нечего бездельничать и нервировать меня.

Не знаю, как долго продолжался бы этот глупый спор, но внезапно заговорил Альбинос. Все еще глядя на меня, он с улыбкой произнес:

– Тик-так.

И по коже побежали мурашки.

– Тик-так.

– Что это значит? – спросила я. – Время уходит? Это верно, придурок.

– Тик-так.

– Не обращай внимания, у него такая особенная манера общения, – бросил Вишневский, повернулся к Маттиасу и перешел на немецкий: – Заткнись, пока я терпеливый. Еще слово в ее сторону и будешь мечтать о смерти.

– Так она твоя любимая подружка? – захихикал Альбинос. – Тем лучше. Тик-так. Тик-так. Тик-так… тиииик-тааааак. Тик-так.

Андрей подошел к дивану и вмазал белесому кулаком по лицу. Точно и очень больно, до крови. Маттиас только захихикал еще более мерзко, сплюнул кровь на ковер и посмотрел на меня.

– Тик-так.

– Где ты был сейчас? – вырвалось у меня. – Черт, я плохо знаю немецкий! Переведи ему, спроси! Где он был сейчас?

Вишневский не растерялся и быстро перевел.

Альбинос засмеялся и повторил:

– Тик-так. А фройляйн у тебя не дура, да. Тик-так.

Мысли Андрея явно вертелись в том же направлении, что и мои, жестом он приказал Данилу оставаться с белесым и приглядывать за ним, сам же схватил меня за руку, пытаясь остановить. Я вывернулась из его хватки и выскочила на улицу. В голове все билось «тик-так, тик-так…».

– Я позвоню Марту! – крикнул Вишневский в спину. Он что-то еще говорил, кажется, вообще не затыкался, но я ничего не слышала, кроме злополучного «тик-так». Просто бежала вперед, не разбирая дороги.

Не успела.

Я даже до конца улицы не добежала, как прогремел взрыв. Душераздирающий, сильный, под ногами земля затряслась от его мощи, завопила сигнализация соседних машин, всех разом. Шума резко стало много, словно наступил апокалипсис. Но я ни на секунду не остановилась, а только побежала быстрее. Вишневский держался рядом, он прижимал телефон к уху, одновременно пытаясь остановить меня, все хватал за руки и плечи. Каждый раз я давала отпор и двигалась вперед, иногда таща его за собой, точно на прицепе. Андрей здорово тормозил меня, я вцепилась ему в лицо, лишь бы отпустил. А он терпел, говорил что-то и не давал уйти в одиночестве. Думаю, он вообще пытался увести меня в другую сторону, спрятать обратно в дом и держать там, пока все сам не выяснит. Так глупо, как будто такое вообще могло произойти в реальности.

Взорвался родительский дом, я это знала. Из-за улыбки Альбиноса знала.

Мы свернули на знакомую улицу, я рвалась к воротам. От них мало что осталось, снесло взрывной волной. И часть забора тоже. На месте дома осталась груда кирпичей, много дыма и местами огня.

– Март, – пробормотала я. – Дома был Март.

– Я знаю.

Приехала пожарная, скорая… да кто только не приехал. Я пыталась пробраться через забор, найти брата, но все время кто-то оказывался рядом и цепко держал меня. Кто это был, я уже и не видела толком, так, досадное и глупое препятствие на пути. Я спрашивала про брата у всех, кто попадался мне на пути, но никто не отвечал. На меня смотрели с сочувствием. Почему-то многое я пропускала, а именно сочувственные взгляды видела каждый раз, цеплялась за них с липким страхом.

В конце концов я оказалась возле машины скорой помощи. Мужчина хлопал меня по руке и задавал какие-то вопросы. Отвечала на них не я. Доктор попытался вколоть мне что-то, но я не позволила. Мне больно вывернули руку и сделали укол. Я обмякла в чужих объятиях.