Уроки Икара. Как высоко вы можете взлететь? - Сет Годин

Каждый человек может ощущать одиночество во враждебном мире и понимать, что окружающие принимают его за обманщика. И я чувствую себя обманщиком, когда печатаю эти строки, и когда чищу зубы, и когда выступаю с речью перед аудиторией.

Это просто часть нашего человеческого естества. Это нужно принять! Но что же делать дальше?

Жаловаться глупо. Либо действуй, либо забудь.

Стефан Загмайстер

Около ста лет назад скандинавский писатель Аксель Сандемусе написал книгу «Беглец пересекает свой след» («En flyktning krysser sitt spor»), посвященную обычаям его родного городка, носящего название Нюкёбинг, места, где следование установленным нормам является обязательным и никто не может ничего ни от кого скрыть. Он привел десять правил (от имени одного из персонажей книги по имени Янте), которые действуют и по сей день и которым учат во многих школах и во многих странах.

Не думай, что ты какой-то особенный. Не думай, что ты лучше нас.

Не думай, что ты умнее нас.

Не хвались, что ты лучше нас.

Не думай, что ты знаешь больше нас. Не думай, что ты важнее нас.

Не думай, что ты хорошо умеешь что-то делать. Не вздумай смеяться над нами.

Не думай, что кто-то будет о тебе заботиться. Не думай, что ты нас можешь чему-то научить.

Еще есть дополнительное, но бьющее в самую точку правило, которое выдвигает на первый план свойственный каждому из нас страх стыда.

Не думай, что мы не знаем о кое-каких твоих делишках! Подобная идеологическая обработка направлена на то, чтобы в зародыше убить в человеке какой-либо творческий порыв. Это как раз то, что старается привить нам индустриальная система и что она использует всякий раз, когда нужно заставить нас поверить в ее правоту. Но больше этому не бывать.

У Джой Ито, главы «MIT Media Lab», возникли кое-какие проблемы относительно одной из легенд об Эрнане Кортесе.

Согласно этой легенде, Кортес приказал своим солдатам «сжечь корабли». Вот суть его идеи: раз нет пути назад, солдаты будут биться ожесточеннее, поскольку знают, что теперь у них нет альтернативы.

Но альтернатива всегда есть.

В современной экономике, приводимой в движение новыми идеями, цена эксперимента стала ниже, чем была когда-либо прежде, а возможность координации усилий, наоборот, стала огромной, не говоря уж о значении результатов.

Как следствие, все усилия по сожжению кораблей теперь не дают прежних результатов. Этого просто не нужно делать, поскольку теперь даже самая простая идея, захватив сначала воображение немногих, затем широко распространяется и овладевает массами.

Прошу вас, поймите это главное различие: очень важно научиться ловко применять тактические ходы, подходы, выбирать способ, с помощью которого вы рассчитываете оказать воздействие. Но при этом ни в коем случае не подвергайте сомнению свою позицию творца.

Творчество – это единственно возможная стратегия. И мы должны всеми силами защищать наше право заниматься творчеством независимо от того, кто нас критикует и принимает ли нашу работу рынок.

Да, тактику следует менять, причем достаточно часто. Нужно быть проворным. Но только не за счет стратегии, суть которой в том, чтобы заниматься творчеством.

Есть работа, которую можете сделать только вы.

Вы можете оказаться самым важным звеном в этом процессе, и мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы вы вышли вперед и предложили нам свою работу.

Это лучший вид творчества. Это творчество, взяться за которое способны только вы.

Как говорил Франклин Делано Рузвельт, «суть не в том, чтобы увидеть то, что будет через тысячу лет, а в том, чтобы построить прочное основание для такого мира, который приемлем для жизни в наше время, для ныне живущего поколения». Да, такой мир уже ждет нас, если только мы сможем одолеть этот негативистский гул, который исподволь разрушает заложенное в нас творческое начало.

Вам будут говорить, что это легко. Но это не так.

Вам будут говорить, что это смешно. Возможно, это и так, но лишь иногда.

Вам будут говорить, что с этим нужно родиться. Это не так.

Вам будут говорить, что ваше время еще не пришло. Это неправда.

У меня печаль.

У меня бородавки. У меня простуда.

У меня сломана рука.

Но, что интересно, мы никогда не говорим: «Сломанная рука – часть меня». Мы понимаем, что все это случается с нами, но не является частью нашей сущности.

А вот когда мы говорим «я боюсь» или «я провалился», то отождествляем себя с этими событиями. Естественно, страх – это настолько же часть нашего существа, насколько его частью являются бородавки; страх – это что-то такое, что с нами случилось. И провалиться на экзамене – это просто случай, а не характеристика человека.

Вот единственное, что следует считать нашей неотъемлемой частью: «Я – творческая личность».

Когда вас критикуют, когда отвергают ваш проект или когда не удаются все ваши попытки что-то продать, легче всего принять это как что-то, связанное с вашей личностью (и происходит это автоматически, так сказать, согласно заложенной в нас издревле программе).

В конце концов, если ваш проект принимают, у вас возникает такое чувство, как будто принимают вас, и наоборот, когда его отвергают, вы воспринимаете это как негативное отношение лично к вам, как проявление неприязни, потому что кому-то не нравится ваша работа.

Но для творчества это все равно что самоубийство.

Нельзя ставить вопрос так: творить иль не творить (как жить или умереть). Вы творец, а ваша работа – это ваше проявление, которое не может характеризовать вас как человека. Единственный путь быть уязвимым – идти до края, за которым понимаешь, что если твое творчество не срабатывает, то нужно вернуться назад и снова творить. И тогда завтра ты сделаешь эту работу намного лучше, чем сегодня!

Стива Джобса, фигуру почти мифическую, часто хвалят за его безошибочный инстинкт. Говорят, у него была фантастическая способность предвидеть, что получится хорошо, а что плохо, понимать, каким должен быть правильный ответ, что он мог раскусить любую проблему, чтобы найти верное решение.

Да, все это прекрасно, вот только это – неправда. Тим Кук, руководитель высшего звена компании «Apple», недавно выдал тайну о своем шефе: «Он мог внезапно воодушевиться относительно чего-нибудь так быстро, что можно было легко забыть о том, что он был тем, кто за день до того занимал прямо противоположную позицию».