Нас больше нет - Арина Вильде

Тогда его бывшая любовница прискакала ко мне и сказала, что у Давида есть другая и она ждет ребенка. Я повелась, словно дура, проследила за ним, чтобы удостовериться. Вот только понятия не имела, что беременная девушка, с которой он обнимался и пришел на прием к гинекологу,— его сестра. Потому что Давид никогда не считал нужным делиться со мной хоть чем-то. Недомолвки, недосказанности, вранье и страсть — то, на чем был построен наш брак. Он даже с друзьями и родными меня не познакомил. Только родителей его и знала. Хоть на этом спасибо.

—Объясни, почему нет?— тяжело вздыхает он, легко касаясь губами моей шеи.

—Просто…— я замолкаю. Не могу выдавить правду из себя.

—Просто?

—Пойти на прием к гинекологу означает раздеться перед ней. Оголить свои шрамы. Я не хочу видеть в глазах людей отвращение, жалость. Не хочу этих участливых вопросов: ой, а что случилось? Понимаешь?

Давид скатывается с меня. Долго молчит. А потом его рука касается моей ноги, ведет вниз. Я вся леденею. Пытаюсь вырваться, но он усиливает хватку.

—Шрамы — это такая мелочь, Лер. Ты знаешь, я тогда чуть не сдох, когда услышал не самые хорошие прогнозы на твой счет. Хотел доктору в лицо заехать — правда, злился не на него, а на себя. Что допустил это. Я уверен, все не настолько плохо, как ты себе навыдумывала. Покажешь мне?

—Не надо, прошу. Не хочу об этом говорить.— Отворачиваюсь от него, а потом поднимаю с пола одеяло и накидываю на ноги. Чтобы у него не было лишнего соблазна включить свет.— Таблетки, Давид,— холодно напоминаю я.

Матрас пружинит, когда Леонов поднимается с кровати. Он шарит по полу, и я думаю, что он ищет свои вещи, чтобы одеться. Этот разговор получился тяжелым, убил все послевкусие после секса, и я хочу, чтобы он скорее ушел.

Но Давид возвращается обратно. Все так же голый. С телефоном в руках. Яркий свет от экрана бьет в глаза, Леонов тут же ставит подсветку на минимум, что-то печатает. Я лежу и не двигаюсь.

—Вот, почитай,— тычет мне в лицо свой телефон.

—Что?— с недоумением смотрю на него, потом забираю смартфон.

Листаю вниз страницу.

—Ты что, ввел в поисковике «страшные последствия экстренных контрацептивов»? Не уверена, что стоит верить россказням на форуме.

—Зато это отражает полноту картины. Почитай и подумай, стоит ли игра свеч. На сорок седьмой день цикла точно никакой беременности не наступит, поэтому не стоит принимать эту дрянь,— сквозь зубы цедит он.

А потом встает с кровати, оставляя меня наедине с ужасными рассказами девушек, у которых вылезла побочка от принятия таблеток, а сам же идет к окну. Открывает раму, садится на подоконник, достает сигарету из пачки и прикуривает.

—Ты бы хоть прикрылся. Есть вероятность, что твою голую задницу сейчас лицезрит охрана через камеры наблюдения,— качаю головой, откладывая в сторону телефон.

Давид криво усмехается, делает глубокую затяжку и стряхивает пепел в окно. Потом вдруг говорит:

—У меня в квартире вещи твои остались. Альбом с фотографиями и все такое. Может, там есть что-то нужное? Не хочешь забрать?

—Я думала, ты все выбросил.— Сажусь в постели, придерживая одеяло на груди, и удивленно на него взираю.

—Все на месте.

—Три года прошло.

—Это не повод выбрасывать твои вещи.

Я не знаю, когда Леонов покинул мою комнату. Я уснула, а он все сидел на подоконнике и курил. То, что эта ночь мне не приснилась, доказывает боль в мышцах и пара черных мужских носков на полу у письменного стола.

Я совсем из ума выжила. Поддаюсь на его провокации, даже не пытаясь оказать сопротивление. Прикасаюсь пальцами к шее, где в отражении зеркала алеет засос. Это плохо. Очень плохо. Особенно учитывая тот факт, что мне завтра с Дамиром встретиться нужно.

Я одеваюсь не торопясь. Если б организм не начал требовать еды, вообще предпочла бы весь день в своей комнате провести. Но приходится спуститься. При этом предварительно прикрыв волосами шею. На случай, если кого из домашних встречу.

Гостиная встречает меня тишиной. Дом словно вымер. Я прохожу на кухню, достаю из холодильника ветчину, сыр и масло. Щелкаю кнопкой на чайнике. Пока ем, листаю новостную ленту, но смысл прочитанного ускользает от меня на третьем слове. Все мысли сейчас занимает Давид. А еще сомнения насчет того, стоит в аптеку поехать или нет.

Я все еще злюсь на него из-за этого. Хотя сама тоже хороша. Всего одно прикосновение — и поплыла. Закрываю глаза, вспоминая, за чем именно меня вчера Давид застал. Сейчас вдвойне стыдно становится.

Стоит мне о нем подумать, как телефон оживает. Я не спешу брать трубку. Смотрю на телефон, как на ядовитую змею. Хочется бежать подальше от Давида. Он как зыбучие пески: чем сильнее сопротивление, тем больше тебя затягивает. Еще несколько недель в таком темпе — и не выберешься.

—Да?— все же принимаю вызов, решая, что избегать его будет глупо. Тем более охрана наверняка доложила, что я уже проснулась.

—Привет, Лер. Как дела?

—Ты будешь задавать глупые вопросы или скажешь, в чем дело?— как обычно, не в силах удержать в себе девочку-язву, спрашиваю я. Отчего-то рядом с Леоновым у меня вырастают колючки и появляется потребность перейти в нападение.

—Это всего лишь вежливость,— ровным голосом отвечает он.

—Опустим ее. Так в чем дело?

—Мы ведь вчера о твоих вещах говорили,— вздыхает он, и я четко могу представить его сейчас. Скорее всего, с трудом сдерживает себя, чтобы не нагрубить в ответ.— Ну, которые в моей квартире остались. Если хочешь, можем за ними поехать.

—Прямо сейчас?

—Я в домике для охраны. Как будешь готова, позвони,— ровным тоном говорит он.

—А, ясно. Хорошо, тогда через полчаса у ворот встретимся.— Подношу чашку к губам и делаю глоток. Где-то внутри голосок нашептывает, что зря согласилась. В ту квартиру мне лучше никогда не возвращаться. Слишком много связывает меня с ней. Но если бы я всегда поступала по уму, то вряд ли сейчас распивала бы чаи на кухне в доме отца и по телефону с Давидом беседовал.

—Договорились,— произносит он и сбрасывает вызов первым.

Я заставляю себя завтракать медленно, чтобы не осталось времени на выбор одежды и глупые мысли перед зеркалом. Прихорашиваться ради Леонова не стоит. Только не для него.

Я поднимаюсь на второй этаж, проверяю, на месте ли кошелек и документы, закидываю на плечо рюкзак. Через окно замечаю мужскую фигуру у ворот: Давид уже ждет меня рядом со своим внедорожником.

Спускаюсь вниз и не спеша пересекаю двор. Давид в солнцезащитных очках, куда направлен взгляд — не поймешь, но отчего-то уверена: смотрит прямо на меня. Выглядит свежо, словно это не он до утра бодрствовал. Не совсем понимаю, как с ним теперь себя вести. Все еще сгораю со стыда, и в то же время внизу живота при одном взгляде на него разгорается тепло.