1661 - Дени Лепе

— Дело это не простое, — оправдывался архитектор. — Вы же сами говорили, что опасность слишком велика, да и враги повсюду. Наш единственный шанс — он не должен ничего о нас знать.

— Привези его, — повторил Понбриан. — Это знак, и мне никак нельзя его упустить. Я так долго ждал. Палачи кардинала Мазарини не успели забить меня до смерти, но память о себе они все же оставили — и не только сломав мне ногу. Не для того сбежал я от этого пса, чтобы умереть, не узнав о том, что же, в конце концов, происходит, — прошипел он, в то время как его глаза загорелись холодным гневом. — Пятнадцать лет, Франсуа, я живу один, как затравленный зверь, — неужели ты думаешь, что от меня теперь никакой пользы? И если мне хочется повидаться с сыном, который был ребенком и остался таким в моей памяти, — разве это преступление?

Он отпустил плащ.

— Я хочу помочь горю, которое им причинил, когда бросил их, а еще хочу помочь нашему братству открыть тайну, которую оно хранит. Если бы не мои ошибки, у братьев наверняка уже все давно бы получилось… Позволь, я объясню сыну, почему он прожил пятнадцать лет без отца.

Заметив как старик пошатнулся, д'Орбэ хотел его поддержать, но тот отстранился.

— Ты был учеником, а я учителем. Ты со мной все так же на «вы». Но теперь я всего лишь обуза, а ты — учитель…

Франсуа д'Орбэ опять протянул руку Андре де Понбриану, и на этот раз тот за нее ухватился.

Пока они брели между надгробий, впервые за утро выглянуло солнце — бледный ореол, едва проглядывавший сквозь белесые полосы тумана.

Исаак Барте знал все. Впрочем, такова была его обязанность — все знать. Много лет назад он поступил на службу к кардиналу Мазарини и стал при нем дознавателем по особо важным делам. А с некоторых пор Исаак Барте тайно служил и суперинтенданту — вел двойную игру, полагаясь на хрупкое равновесие между добытыми и предоставляемыми сведениями для первого министра и Фуке. Сейчас он спокойно дожидался хозяина поместья в маленькой гостиной с незавершенным убранством, разделявшей два крыла замка Во-ле-Виконт. Фуке поручил ему собрать полные сведения о юном Габриеле. Агент сработал быстро и, как всегда, с толком. Он точно установил, откуда юноша родом и что он как-то связан с Луизой де Лавальер, хотя утверждать, что она его возлюбленная, он не брался. Самое главное — он узнал, что полиция Кольбера во главе с Шарлем Перро следит за комедиантом, подозревая его в причастности к краже во дворце кардинала. Благодаря широкой агентурной сети, охватывавшей весь Париж, Исаак Барте узнал и тайну нападений на Габриеля. Так, ему стало известно, что библиотеку кардинала подожгли какие-то сектанты, искавшие брачный договор между Анной Австрийской и Мазарини. Они, как и полицейские, считали, что Габриель имел какое-то отношение к истории с пожаром. Исаак Барте был доволен собранным «урожаем» и решил отправиться прямиком в Во-ле-Виконт с подробным отчетом; среди прочего он намеревался сообщить Фуке о последних шагах и действиях Кольбера.

* * *

Между тем Габриель прогуливался по имению, воспользовавшись редкими солнечными просветами в тучах после нескольких дней почти беспрерывных дождей.

Поселившись в Во, он мог наконец разобраться в событиях прошедшего месяца. Габриель только сейчас понял, какая ему угрожала опасность, вздумай он хранить у себя бумаги из папки гранатового цвета, которую наверняка потеряли налетчики, ограбившие библиотеку кардинала. Он постоянно думал о том, как на тех бумагах появилась подпись его отца, и решил во что бы то ни стало раскрыть тайну кодов в безрассудной надежде отыскать следы человека, которого ему так недоставало с самого детства. В глубине души юноша чувствовал, что Андре де Понбриан, быть может, не умер. Однако то, что вся его юность в Амбуазе прошла без отца, вызывало у Габриеля не меньше вопросов, чем у его домочадцев, которых он совсем еще мальчишкой донимал расспросами о без вести пропавшем родителе.

Погруженный в свои мысли, Габриель, гуляя, добрел до мельничного ручья, протекавшего через все имение. Миновав громадную статую Гелиоса, возвышавшуюся над садом, он, к своему удивлению, наткнулся на дверцу, которая вела в хитроумное сооружение, объединявшее несколько прудов в одну систему водоснабжения. Он спустился по узкой железной лесенке и осмотрел сооружение изнутри, уже более тщательно. Там Габриель и нашел подходящее место, где можно было спрятать кожаную папку, поскольку ему совсем не хотелось оставлять ее в своей комнате в замке. «Сдвину этот здоровенный камень, освобожу укромное местечко и спрячу там бумаги», — решил он, осмотрев глыбу со всех сторон. Покончив с этим, он дал себе слово вернуться сюда с наступлением темноты, когда садовый участок покинут работавшие там мастеровые. Обратный путь юноша проделал так же, в задумчивости. Ведь, кроме всего прочего, он с самого утра беспрестанно вспоминал Луизу.

* * *

Заметив Габриеля, Исаак Барте обрадовался нежданной встрече и решил воспользоваться случаем, чтобы испытать юношу — проверить его реакцию.

— Хорошо ли гулялось в саду? — поинтересовался у него подручный Фуке.

— Благодарю, замечательно, — ответил Габриель, удивленный подобным обращением к себе незнакомого человека.

— Вы, по-моему, секретарь господина Мольера? — продолжал Барте.

— Совершенно верно, — подтвердил Габриель, приходя в еще большее недоумение.

— И живете здесь уже несколько дней.

Настойчивость Барте вызвала у Габриеля чувство неловкости.

— Прошу прощения, сударь, но у меня тут еще кое-какие дела, к тому же я не большой любитель играть в «вопросы-ответы».

— Жаль, — как ни в чем не бывало заметил Барте. — Значит, вы не в курсе, что ваш хозяин, даровитый господин Мольер, был вчера вечером у господина Кольбера и перешел к нему на службу? Так что, молодой человек, вам тоже предстоит выбирать, кому хранить верность. Вы меня не знаете, — прибавил он, — а я вас знаю. Я служу господину суперинтенданту, а зовут меня Барте — Исаак Барте. Так что можете на меня положиться, к тому же, замечу без ложной скромности, я слыву самым осведомленным человеком при дворе!

— Мольер перешел на службу к Кольберу! — не веря своим ушам, повторил Габриель. — Этого просто быть не может, ведь он сейчас пишет пьесу для суперинтенданта!

— Выполнять почетный заказ и соблюдать клятву верности Мазарини, мой мальчик, вовсе не обязывает менять лошадей на переправе в угоду политическим ветрам. Вы, похоже, человек простодушный. А Кольбер человек могущественный и скоро станет еще сильнее. За один только вчерашний день он обратил в свою веру Люлли, а потом вашего Мольера!

Габриель был сражен. На карте стояло его актерское будущее в знаменитой труппе. Неужели его детская мечта выйти однажды на подмостки рухнула в одночасье?

— Кстати, есть и другие новости: известно ли вам, что король обзавелся очередной любовницей? — нарочито веселым тоном продолжал Исаак Барте, делая вид, что не заметил, как юноша смутился. — И первое их свидание прошло в строжайшей тайне вчера вечером в Версале.