Ночь грома - Стивен Хантер

— Когда Грамли дает слово, его слово непоколебимо, как броня.

— За исключением тех случаев, когда ему вздумается забрать свое слово обратно. О да, есть этот рычаг давления, занятный сюжет о преподобном, который развлекается с мальчиком…

— Ричард, я тебя предупреждал!

— …однако почему-то передача денег никого не беспокоит. Это означает, что на самом деле никаких проблем нет и все довольны, начиная с самого верха. Чертовски любопытно. А что, если речь идет еще об одном Грамли? И в рычаге давления нет никакой злобы, это скорее не угроза, а предложение. Все чувствуют себя спокойно и уютно, в особенности те охочие до стрельбы гориллы, что сейчас дрыхнут в микроавтобусе.

— Ричард, я с тобой больше не разговариваю. Надеюсь, когда дело будет сделано, я больше никогда тебя не увижу. Тебе заплатили вперед, так что мой тебе совет: выполни свою работу и исчезни.

— Я так всегда и поступаю.

— Папа, — послышался с заднего сиденья сонный голос Калеба, — а что такое «паранойя»?

К шести утра караван прибыл на место и разгрузился. Ребята трудились быстро, потому что сейчас от них требовалась простая физическая работа. Играя мускулами на могучих руках и спинах, они вбивали колья для палаток и глубоко втыкали в землю шесты. Обладатели крепких сердец, они распаковывали и расставляли столики. С невозмутимой серьезностью они убирали коробки с неким оборудованием под столики, расстилая и скрепляя скатерти так, чтобы они надежно укрывали все, что лежит на земле. Затем ребята достали холодильники, набили их льдом и стали загружать бутылками, штук по пятьдесят в каждый, чтобы вода успела хорошенько остыть к тому времени, как поднявшееся солнце поднимет вслед за собой температуру и появятся паломники. Оставшиеся ящики были составлены позади столиков и образовали что-то вроде сплошной стены, которая надежно укроет в своей тени то, что будет происходить перед ней.

Разумеется, работали они не в одиночестве. Вдоль всего шоссе Добровольцев торговцы всех мастей раскладывали свой товар. Ибо именно по этой дороге начиная с десяти часов утра потянется к автодрому медленная процессия машин, ползущих по запруженным полосам, и пешеходов, уже вышедших из своих припаркованных машин и тысячами устремившихся к величественному колизею. Так, например, рядом с Грамли расположилось «БАРБЕКЮ ФИЛА ИЗ СЕВЕРНОЙ КАРОЛИНЫ», где Фил и его сыновья уже разжигали угли под широкими решетками, на которых будет жариться мясо, пропитанное секретным соусом из трав и специй, так что к полудню все вокруг провоняет запахом горелой свинины и тростникового сахара. С другой стороны некий высокорослый мистер Стивенс развернул палатку, предлагающую замечательные плетеные циновки с изображением водителей, стоящих перед своими сверкающими машинами, Элвиса Пресли, мемориала героев Иводзимы, башен-близнецов Всемирного торгового центра («ТАКОЕ ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ!»), флага почившей в бозе Конфедерации, пары истребителей Ф-15, рассекающих небо, коней, гордо вставших на дыбы на фоне живописной скалы в штате Юта, и Усамы бен-Ладена в перекрестии прицела снайперской винтовки (разумеется, все это китайского производства). И так вдоль всего шоссе, соединяющего автостраду с расположенным в двенадцати милях от нее Бристолем. В день гонок это шоссе превратится в застывшую реку автомобилей, ползущих вперед по дюйму за рывок.

Но Грамли заняли самое лучшее место, и для этого пришлось потрудиться, поскольку разрешение на этот участок земли на протяжении нескольких лет принадлежало другой баптистской церкви, которая также торговала здесь сувенирами, однако удалось убедить ее уступить разрешение в обмен на щедрое пожертвование. Так что Грамли устроились практически в эпицентре взрыва НАСКАР: прямо напротив деревни НАСКАР, на противоположной стороне шоссе, чуть в стороне от дороги, идущей от здания администрации гонок, модернистского сооружения из алюминия и стекла. Работая, ребята видели в лучах восходящего солнца громадину самого автодрома, размерами уступавшего только горам, которые начинались сразу за деревней НАСКАР, подступившей вплотную к гигантскому стадиону.

Все было готово к восьми утра: бутылки с водой, шляпы, футболки и так далее, выставленные под большим плакатом, на котором было написано «БАПТИСТСКИЙ МОЛЕЛЬНЫЙ ЛАГЕРЬ ПАЙНИ-РИДЖ. ВОДА 1 ДОЛЛ. ШЛЯПА 10 ДОЛЛ. ФУТБ. 15 ДОЛЛ.», а внизу более мелким шрифтом: «ПРИХОДИТЕ В МОЛЕЛЬНЫЙ ЛАГЕРЬ, УЗНАЙТЕ ИСТИННЫЙ СМЫСЛ ЕВАНГЕЛИЯ И НАЙДИТЕ ДОРОГУ К БОГУ».

Наконец наступил день гонок.

Верн постучал в дверь. Послышалось неуклюжее, неохотное шарканье, наполненное сомнением, возможно, даже страхом, но в конце концов дверь приоткрылась дюйма на два, удерживаемая цепочкой. Верн и его напарник увидели пару старых раскосых глаз на старом азиатском лице. Мамаше-сан, судя по виду, было за семьдесят, с английским дела у нее обстояли плохо, и она чувствовала себя беззащитной.

Верн, со своим умением убеждать, со своей дешевой привлекательностью, с самого начала был в этом деле главным.

— Мэм, — начал он, улыбаясь и излучая глазами тепло, — извините за беспокойство, но мы официальные инспекторы. Нам нужно осмотреть вашу квартиру, понимаете? Это займет совсем не много времени.

Лицо старухи сморщилось в смятении. Внезапно за дверью показалось другое азиатское лицо, значительно более молодое, принадлежащее очень миловидной девочке лет четырнадцати, не старше. «Ого, — подумал Верн, — привет, привет».

Кожа у девочки была светлой, глаза напоминали миндалины, волосы были зачесаны назад. Она была нежная, как персик, и крохотная, словно сказочная принцесса.

— Моя бабушка не понимает по-английски. В чем дело?

— Милая, — сказал Верн, присаживаясь на корточки перед девочкой, — мы официальные инспекторы. Из управления официальных инспекций. Вот, взгляни сюда. — Он показал водительские права штата Алабама, выданные на имя Гортона Ван Лира. — Видишь звезду? Она означает, что это важный документ. Нам нужно заглянуть к вам на секундочку, и мы сразу же уйдем. Мы должны составить отчет. Ты ведь не хочешь ссориться с нашим управлением, правда?

— Такой вещи, как управление инспекций, не бывает, — решительно заявил ребенок. — А это водительские права штата Алабама, а не удостоверение и не полицейский значок. Уходите.

С этими словами девочка захлопнула дверь.

К несчастью, Эрни, работая быстро, уже успел выбить болты петель, и, когда девочка резко потянула дверь на себя, та едва не свалилась на нее. Подхватив падающую дверь, Верн протиснулся в квартиру. Эрни с трудом удерживал дверь, которую в этот момент соединяла с косяком лишь цепочка. Помогая своему напарнику, Верн с улыбкой снял цепочку, словно говоря двум перепуганным женщинам: «Видите, вот и все». На его взгляд, этот жест удался ему настолько, что он посмотрел на женщин, ожидая услышать одобрение. Войдя следом за ним в квартиру, Эрни быстро и умело повесил дверь на петли, вернул на место болты, закрыл дверь и запер ее. Женщины в ужасе смотрели на незваных гостей. Эти двое сейчас олицетворяли для них все зло Америки.