Причеши меня. Твой текст. Редактура художественной прозы: от стиля до сюжета - Екатерина Звонцова

простого украшения, без которого можно обойтись. Большое может прятаться за малым и наоборот.

Как работать с символами

Начнем с прояснения терминов. Символ в нашем контексте — некий образ со вторым дном. «Не то, чем кажется», «знак, наполненный неочевидным значением», «скрытый намек на…» — всё про него. Они с метафорой родня, но я делю их по следующему принципу: символ — все же образ, а метафора — скорее, то, как он работает в связке с другими сюжетными элементами (возвращаясь к Хемингуэю, большая рыба — символ, но странствие Сантьяго с ее трупом — уже метафора). У них общий механизм воздействия: оба запускают наше абстрактное и магическое мышление. Заставляют выстраивать связи, которых на поверхности вроде бы нет, то есть пристальнее вглядываться в литературную тень.

Простейший «атмосферный» символ, что приходит на ум, — покровители факультетов Хогвартса. Лев и Барсук, Орел и Змей — сами по себе мощные образы, отзывающиеся в нас благодаря вековым пластам фольклора. Автор строит на них дух школы. И хотя нельзя сказать, что основательница Рейвенкло правда такая уж Орлица, да и к «барсучности» Хельги Хаффлпафф у меня вопросы (кто читал «Ветер в ивах» или хотя бы уж «Ветер странствий», знает, почему любой барсук в принципе кто угодно, но не трудолюбивый недалекий лапочка), с задачей дать школе уникальную атмосферу эти символы справляются.

Чтобы поговорить об уровне раскрытия героев, от «Гарри Поттера» даже уходить не надо. Идем дальше — и рассматриваем патронусов: его, Снейпа, Тонкс, Чжоу Чанг. Да и у многих других персонажей они подобраны с большим смыслом, подсвечивают черты, травмы прошлого, скрытые чувства. Дальше автору достаточно бросить пару намеков — и символы всё дорасскажут за него. По кому скучает наш угрюмый профессор-зельевар? В кого влюбилась эта добрая и позитивная девочка с цветными волосами?

Символ на уровне сюжета, тот, что становится осевым, — чудесная редкость. На таких построены библейские предания; такие часто встречаются в большой литературе: вспомним, например, олениху из «Белого парохода» Айтматова. Но с ними можно работать и в жанровых произведениях. О том, как важна алая роза у Кинга и как во всех мирах ее оберегают, а она в благодарность придает своим защитникам сил, можно прочесть все в той же «Темной Башне». Без розы в этом сюжете не было бы очень многого.

Когда и почему символы не работают

Умение и желание считывать такие вещи индивидуальны. Что-то, что не сыграло лично для меня, вполне может вызвать отклик у кого-то еще, пронзить его и поразить. Символы — это не только про абстрактное мышление как таковое, это про личный опыт. Своя палитра образов, отзывающихся и абсолютно проходных, есть у каждого из нас. И каким бы ни был мастером слова автор, не все в работе с символами и литературной тенью в принципе зависит от мастерства. Но есть здесь и универсальные нюансы. Довольно простые, и их мало.

Вполне возможно, символ себя не оправдает, если:

• Слишком сложен: утка как символ зайца, заяц как символ медведя, а медведь как символ тщетной патриархальности бытия героев. А вот символы с единым смыслом вполне могут органично перетекать друг в друга, как та же роза перетекает в зверей — хранителей Луча, а Лучи — в саму Темную Башню, и уже за той скрывается настоящий баланс миров. Но важно, чтобы это перетекание прослеживалось.

• Понятен только автору. Такое тоже можно обыграть, но сложно, очень. Встречаются истории, где подобные вещи выглядят как минимум странно, как максимум — жутковато. Такими они становятся, как правило, именно из-за того, что контекста не хватает. В моем романе «Письма к Безымянной» образ слона из шенбруннского зоосада накладывается в голове Людвига ван Бетховена на образ казненного короля Франции. И если бы не было сцены, раскрывающей эту смысловую связь, читатель задался бы вопросом: «Автор, ты чего, при чем тут слоны? Царь зверей же вроде… лев?»

• Просто недокручен. Вот душит кто-то чьего-то кролика… а дальше как ни в чем не бывало идет пить колу, жить жизнь и запускать воздушных змеев. И то, что кролик был переломной точкой, символом детской невинности и наивности, за всеми этими шалостями как-то меркнет: ну задушил и задушил… Не делайте так, делайте как одна из моих авторов, писательница Эли Фрей. У нее с кроликом все получилось в романе «Ты убит, Стас Шутов».

Как работать с метафорами

Метафоры — еще одна классная часть литературной тени. Как мы уже решили, нередко это символ или сразу несколько, но в динамике, уже не картинка, а то, как она «живет». Запретный плод — символ. То, как его сорвали и слопали и чем все закончилось, — уже метафора.

Она тоже может работать на разных уровнях: и на атмосферу, и на характеры, и на сюжет, и даже быть его осью. И во всех вариантах это добавляет тексту глубины. Что еще в метафорах интересно? Они нередко выбиваются из реальности, абсурдны или по меньшей мере гротескны. Хотя не всегда, разумеется.

Один из лучших атмосферных примеров для меня — то, как в начале «Питера и Венди» Барри герои дарят друг другу «поцелуи»: он ей — желудь, а она ему — наперсток. Их диалог, выбор предметов, то, что в итоге «поцелуй» Питера спасает Венди от выстрела, — всё про тонкую грань, когда ребенок перестает быть ребенком, а ведь именно о ней — и о сопряженных с этим травмах, страхах и сомнениях — в сущности книга. Разговор о взрослом. Но пока почти невинный.

Метафоры, раскрывающие характеры, разбросаны по литературе еще щедрее. Барон Мюнхгаузен вытаскивает себя из болота за свою же косу; Дон Кихот сражается с ветряными мельницами; Иван Карамазов беседует с чертом, а Холден Колфилд мечтает ловить детей над пропастью во ржи, чтобы они не переломали себе ноги. Каждое из действий (или навязчивых желаний) — важный штрих к психологическому портрету. А главное — вопреки наличию вроде как канонических трактовок литературоведов все это каждый из нас может трактовать по-своему.

Сюжетообразующая метафора — высший пилотаж. Есть что-то грандиозное в том, чтобы построить на ней голый реализм с глубинной психологией и целой галереей отнюдь не абстрактных образов. Пример напрашивается сам собой: это «Чума» Альбера Камю. В эпидемии, вывалившейся на прогрессивный город из темных веков, можно увидеть абсолютно любую беду, с которой сталкивается человечество, — и наглядную картинку того, как оно реагирует. Спасателей и жертв, отрицателей, приспособленцев, инфлюенсеров-пророков… 2020-м пахнуло, да? А ведь сам автор намекал на такую чуму своего времени, как нацизм. Вот так-то.

Когда и почему не работают метафоры

Метафорам везет.