Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу - Дмитрий Шпаро
Шрифт:
Интервал:
Похоже не на речь адвоката, профессионально защищающего людей, а на речь хорошо подготовленного прокурора, адресованную присяжным. Уошборн возносит Раска: «Подвел итог трагедии доктора Кука столь мудро и кратко, что никто не сравнится с ним» {78}. Брайс вторит: «Клод Раск – один из тех редких людей, кто сумел смотреть в лицо правды и сохранять сострадание» {12}.
Неспроста враги Кука рукоплещут Раску. Палач, выполняя свою работу, тоже может сохранять сострадание, что же касается «лица правды», то Раск точно отворачивается от него.
Все началось с письма Клода Раска доктору Куку 26 октября 1909 года[81]:
Дорогой сэр, я являюсь горячим поклонником большого спорта – альпинизма, и поскольку вы – один из учредителей Американского клуба альпинистов, я взял на себя смелость написать вам, несмотря на то что ваша корреспонденция, должно быть, и так огромна. Добавлю, что я с самого начала верил в вас и не придавал значения тем, кто пытался отнять у вас триумф ваших достижений.
Я прочел в ежедневных газетах, что вы собираетесь на гору Мак-Кинли следующим летом, чтобы достать ваши записи с вершины. Смогу ли я стать одним из членов вашей команды? Я хочу взяться за любую работу, где смогу принести самую большую пользу. При этом в моем активе 20-летний опыт горных восхождений на Западе.
Если вы решите сделать меня одним из участников экспедиции, то я предоставлю рекомендации в отношении моих возможностей как альпиниста.
По-видимому, Кук не ответил Раску, да и что он мог ответить? Обещание доктора снарядить новую экспедицию на Мак-Кинли было всего лишь защитной бравадой. Датчане, изучавшие полюсные отчеты Кука, в декабре 1909 года заявили, что в них нет достаточных доказательств. В Америке это нейтральное заключение европейских ученых приравняли к обвинению во лжи, и травля Кука достигла апогея. Спасая в буквальном смысле слова свою жизнь, он инкогнито уехал из Соединенных Штатов и вернулся только через год. Вряд ли во время отсутствия доктора Кука нашлись бы люди, готовые отправиться на Аляску, чтобы подтвердить там его успех и честность. Можно смело поручиться, что таким борцом не был и Раск, и его красивые слова «Я принял участие в экспедиции на Мак-Кинли абсолютно без какого-либо предубеждения к Куку» {72} не соответствуют действительности.
Раск написал письмо Куку через 12 дней после публикации клятвы Баррилла, и, значит, его слова о том, что он не придает значения попыткам опорочить Кука, распространялись и на показания погонщика. Но это совсем не так.
Начиная путь на берегу Токоситны, Раск был твердо уверен, что Кук – мошенник. Он шел вовсе не по маршруту Кука, он точно следовал наветам Баррилла, и чтобы убедиться в этом, надо прочесть целиком его статьи, напечатанные в Pacific Monthly в октябре и ноябре 1910 и в январе 1911 года, а не растиражированные цитаты из них. Скорее всего, сами статьи были продуманным ударом по доктору Куку.
Маршруты экспедиций 1910 года Белмора Брауна – Гершеля Паркера, Клода Раска, нанесенные на современную карту
Итак, статьи Раска. Он цитирует Кука:
«Поднимаясь по Чулитне, мы внимательно отмечали каждый склон огромной горы. Три многообещающих маршрута были тщательно прорисованы в наших записных книжках со всеми возможными ориентирами» {72}.
И возмущается:
Это абсурд. Пик Мак-Кинли можно увидеть с большого количества точек вдоль реки Чулитны, но расстояние настолько огромно, а промежуточные горы так высоки, что любой человек, говорящий о составлении карты маршрута восхождения от любой из этих точек, демонстрирует свое невежество в области альпинизма {72}.
Раск забывает, что Кук исследовал Мак-Кинли со всех сторон в общей сложности пять месяцев. Маршруты, о которых он пишет, он придумал отнюдь не во время плавания по Чулитне. Вообще, альпинист с 20-летним стажем и путешественник с большим разнообразным опытом, но не альпинист, далеко не всегда найдут взаимопонимание. Раск написал Куку, что он приверженец большого спорта – альпинизма. Мур говорит о Раске как об «одном из самых опытных и отважных альпинистов на Западе и в то же время настолько уравновешенном и осторожном, что у него никогда не было несчастных случаев» {52}.
И Раск, и Мур, и Уошборн – профессиональные альпинисты. Кук же – не альпинист, он – полярный исследователь, врач. Для него не существует альпинистских правил, традиций, аксиом и канонов. Он идет к цели, полагаясь на свои знания, силу и интеллект. И как минимум это вызывает раздражение профессионалов.
Раск рассуждает об обуви Кука, вынося ему строгое порицание, с апломбом говорит о недостаточности рациона Кука и так далее. Похожих упреков в адрес Кука бесконечно много в статьях и книгах Уошборна. Много раз Раск возвращается к теме скорости Кука.
Статья Раска:
Теперь каждый день был похож на предыдущий. Утром после завтрака мы клали тюки на плечи и отправлялись в путь по снегу, или по льду, или по скалам, и с трудом пробирались вперед до полудня, когда выбирали место для стоянки, и мы возвращались, чтобы повторить процесс на следующий день. Каждые три дня мы переносили наше снаряжение {72}.
Передвигаясь подобным образом, чуть-чуть быстрее неторопливых соседей из экспедиции Брауна – Паркера, Раск с негодованием говорит о скоростях, названных Куком, и, наоборот, с доверием – о свидетельствах под присягой Баррилла. Раск пишет:
Эдвард Баррилл заявил, что он и Кук добирались от Токоситны до этого пика [район Глейшер-пойнта] за пять дней, что почти соответствует времени, затраченному нашей командой {72}.
Но ведь Кук и Баррилл не перетаскивали тяжести в несколько приемов. Скорость их – очевидно – должна была быть минимум в три раза выше скорости Раска. Тут-то бы справедливому адвокату и усомниться в показаниях Баррилла.
Раск рассуждает вроде бы отвлеченно, а на самом деле повторяя показания Баррилла:
Говорят, что Кук добрался до места на леднике Руфь, находящегося напротив седьмого пика, и затем повернул обратно из-за бесчисленного количества расселин, в которые он и его товарищ могли упасть в это время года {72}.
Но участники экспедиции Раска и люди из другого, параллельного отряда, войдя в Амфитеатр ледника Руфь, труднопроходимых трещин не встретили. Казалось бы, тут-то и стоит задать себе вопрос: а правду ли говорит Баррилл? Нет, нет и нет!
Ставя перед собой цель найти путь к Мак-Кинли, Раск в первую очередь ищет место, где Кук фотографировал Баррилла. Кстати, он отдает предпочтение не той вершине, которую Браун и Паркер назвали Фальшивый пик, а другой, назвав ее пик Мазама.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!