Кошмар за счет отеля - Алексей Макеев

— Мне пришлось обить не один порог, чтобы добиться этого самого официального документа. Теперь он у меня на руках, но я все равно уверена, что Роман попал в беду. Он не мог бросить меня. Только не сейчас, понимаете? Кому, как не мне, знать, на что способен человек, с которым ты прожил двадцать пять лет!

— Вашим ощущениям есть какое-то более существенное подтверждение? — мягко спросил Лев.

— Я понимаю, как все выглядит. Понимаю и ваш скептицизм. — Ольга вздохнула, откинула волосы со лба, покопалась в сумочке и извлекла на свет лист розоватой бумаги. — Вот, взгляните.

Гуров даже не пошевелился. Тогда она развернула листок и двумя пальцами подтолкнула его к полковнику. Он опустил глаза. На мятом от долгого использования клочке ровным почерком было выведено: «Люблю тебя. Скоро все изменится».

— Похоже это на то, что мой муж решил меня бросить? — с вызовом спросила Ольга. — Похоже на то, что он обзавелся молодой любовницей и сбежал?

— На мой взгляд — да, — понимая, что слова звучат безжалостно, произнес Лев. — Хотите услышать, как это выглядит со стороны? Ваш муж действительно нашел тепленькое местечко и просто ушел. А записка — всего лишь дань тем годам, что вы прожили вместе. Мой вам совет: забудьте о нем. Начните жизнь с чистого листа. У вас еще может получиться. Зациклитесь на его поисках — пустите свою жизнь под откос. Это уничтожит вас. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Этого не будет! — Ольга смяла записку, затолкала в сумочку. — Я не успокоюсь, пока не увижу его. Живого или мертвого. Либо он посмотрит мне в глаза и скажет, что я ему больше не нужна, либо я взгляну на него и поцелую дурацкий красный овал на его лбу. Вот тогда можно будет ставить точку.

— Красный овал? О чем это вы? — В мозгу Гурова что-то щелкнуло.

— Родимое пятно, предмет насмешек в детстве, подколок в юности и семейных шуток в зрелом возрасте. — Слабая улыбка тронула губы Ольги. — Роман ненавидит его. Из-за этого он всю жизнь носит длинную челку, чтобы прикрывать «особый знак», как называла родимое пятно его мать. Я пыталась с этим бороться, без устали повторяла, что это всего лишь пятно, до которого никому нет дела. Кроме самого Романа, конечно. Но он не желал слушать и упорно отращивал челку, чтобы скрыть этот дефект.

— Понятно. — Лев напряг память, пытаясь вспомнить, где и когда он слышал о подобном знаке, но слова Ольги отвлекли его от этих мыслей.

— Вы спрашивали, есть ли у меня что-то посущественнее интуиции. Так я вам отвечу. У меня есть все основания считать, что Роман не уехал из города. Я разбирала бумаги мужа и нашла материалы дела, над которым он работал. Он его не закончил. В его компьютере наброски речи, в отдельной папке бумаги без обязательного штампа «выполнено». Роман жуткий педант, он никогда не бросает дело на полпути и не выносит недоделок. Там какие-то документы, списки фамилий, разного рода пометки. Посмотрите хотя бы это. Встретитесь с его последним клиентом, пообщаетесь с ним, и, если останетесь при своем мнении, я больше вас не потревожу. Найдите его клиента, вот все, о чем я прошу.

— Это может ни к чему не привести, — покачал головой Гуров. — Я хочу сказать, что встреча с клиентом не гарантирует того, что это прольет свет на причину исчезновения вашего мужа. Что, если он заявит, что отказался от услуг Романа? Это объяснит, почему дело не закрыто, но никак не приблизит вас к пониманию того, что же произошло.

— Пусть так. — Ольга устало потерла виски. — Хотя бы попытайтесь. Знаете, сколько раз за последние две недели я рассказывала эту историю? Со счета сбилась. И всякий раз получаю отказ. Выть хочется от бессилия, но я все еще держусь. И все еще надеюсь, что смогу помочь ему, моему Романтику. — Она снова потерла виски.

— Вам нехорошо? — забеспокоился Гуров. — Голова болит? Скажите, когда вы в последний раз ели? Наверняка толком и не спите. Вам нужно отдохнуть.

— Я в порядке, — остановила его Ольга. — Вернее, буду в порядке, когда узнаю, где мой муж.

— Хорошо, — сдался наконец Лев. — Я попытаюсь вам помочь. Ничего не обещаю, но попробую. Мне нужны записи вашего мужа. Все, что найдете в компьютере и на рабочем столе. Сможете принести их завтра в мой кабинет на Петровку?

— Назначайте время, — облегченно вздохнула Ольга.

— Я прихожу к восьми, но вы можете прийти часиков в девять. Успеете выспаться.

— Я буду в восемь, — твердо проговорила Ольга, подхватила сумочку и, не прощаясь, ушла.

Гуров еще какое-то время сидел за столом, размышляя над тем, как странно устроен человеческий мозг. Порой он не может воспринять очевидные факты, возводя стену из домыслов, ощущений, ложных надежд, и эти самые надежды защищают его от потрясений. А потом что-то происходит, осознание происшедшего сносит хрупкие стены дамбы, построенной на хлипком фундаменте, и волны очевидных фактов топят все: и любовь, и верность, и ту самую надежду. Это ждало и Ольгу Камову, Лев считал именно так, но отказать ей в помощи уже не мог.

Во вторник Гуров пришел в Управление ровно в восемь. Справился у дежурного, не искал ли его кто из посетителей. Получив отрицательный ответ, засел в кабинете. Еще вечером он снова пытался вспомнить, где слышал о родимом пятне красного цвета в виде овала. В итоге, когда стрелка часов перевалила за полночь, ему это удалось. Ответ не всплыл сразу по той простой причине, что личность адвоката никак не вязалась с тем списком, в котором имелось упоминание красного овала. Оказавшись в кабинете, Гуров первым делом извлек список, который только вчера упрятал глубоко в ящик стола и поклялся никогда больше не притрагиваться к нему. Третий лист подтвердил его догадку. Среди прочих особых примет одного из умерших в подмосковном доме бомжей имелось описание следующего характера: «Мужчина, возраст около пятидесяти лет. Рост средний, волосы русые, глаза голубые, крепкого телосложения. Имеет шрам в области аппендикса, глубокий порез в нижней части бедра. В правой части лба имеется родимое пятно красного цвета в форме овала».

Лев дочитал до конца, отложил бумаги в сторону и крепко задумался. Как так вышло, что у безвестного бомжа оказалась та самая примета, о которой вчера упомянула Ольга Камова? Адвокат вдруг заделался другом бомжей? Но зачем? Еще неделю назад, при обсуждении обстоятельств смерти группы лиц без определенного места жительства, Гуров обратил внимание на тот факт, что в подвале заброшенного здания была обнаружена новехонькая канистра с остатками технического спирта, употребление которого и привело к смерти десяти человек. Откуда бомжи взяли такую прорву пойла? Этот «подарок» им явно кто-то преподнес. Теперь появление этой самой канистры выглядело еще более подозрительно. Может ли быть совпадением столь характерная примета? Сомнительно.

Без четверти девять Гуров начал беспокоиться. Женщина сказала, что придет к восьми. Прошло три четверти часа, а ее все не было. За это время он дважды справлялся у дежурного, не появлялась ли она в дежурке, но всякий раз получал отрицательный ответ. «Не нравится мне все это, — беспокойно думал он, протягивая руку к телефону внутренней связи. — Подожду еще пятнадцать минут, а потом начну действовать». Набрать номер дежурки он не успел, в дверь ввалился Крячко.