Медовый месяц с ложкой дегтя - Татьяна Луганцева

Лиля с Марусей последовали за ними, чтобы проследить, что с Антониной будет все хорошо. Они проходили по коридору, густо декорированному комнатными цветами, и на секунду остановились у журчащего фонтанчика, перегоняющего воду. Именно этот фонтанчик и сыграл с Антониной злую роль. Она скривилась в недовольной гримасе, словно капризный ребенок, не открывая глаз обняла за шею Кирилла и доверительно сообщила:

— Хочу пи-пи!

— О господи… — не сдержалась Маруся, но распорядилась, чтобы ребята тащили ее в туалет.

В кабинке ей с Лилей пришлось удерживать Тоньку на унитазе, натягивать трусы и снова звать парней, чтобы они отнесли ее в каптерку. По дороге Антонина открыла один глаз и изрекла, что очень всех любит, народ жаждет ее воцарения и ей надо сказать речь.

— Ты обязательно выступишь, только чуть позже, — заверила ее Маруся. — А сейчас поспать надо немного…

— Да? — удивилась Антонина.

— Ну, конечно! Ночь на дворе, — встряла Лиля.

— Так идемте смотреть на звезды! — вдруг возбудилась Антонина.

— Что? За бутылкой бежать? — тихо спросила у Маруси Лиля, но Тоня ее услышала.

— Какая бутылка? Зачем? Я не пью! Я хочу танцевать и любоваться звездным небом!

— Господи, как же нам ее угомонить? — взмолилась Маруся, с которой уже семь потов сошло.

Тоньку втащили в комнатушку, где обычно охранники смотрели телевизор и кемарили, и осторожно опустили на продавленный диванчик. Тонька тут же попыталась вскочить и даже отпихнула Кирилла. И вдруг Михаил вытащил что-то из кармана, приложил к Антонине, ту тряхнуло с каким-то неприятным присвистом, и она упала на диван с умиротворенным выражением лица. Маруся строго посмотрела на охранника:

— Что это было?

— Электрошокер, — лаконично ответил Михаил.

— Что?! — Маруся просто потеряла дар речи.

— А что тут удивительного? — удивился парень, весьма довольный собой.

— Ты с ума сошел, что ли? — Маруся стукнула его кулаком в грудь и кинулась к подруге. — Тонечка, ты жива? Господи, подруга! Очнись!

— Да жива она, — оттащила ее Лиля. — Метод жесткий, но действенный.

— Вы же сами хотели ее вырубить, — не понимал Михаил. — Вот и вырубилась… А что такого? Она в невменяемом состоянии таких дел натворила бы. Пусть лучше полежит и подумает! То есть поспит!

— Точно ничего не будет? — волновалась Маруся.

— Да всё нормально… Пошли, тебя люди ждут, неудобно! — потянула ее за собой Лиля. — Нельзя так людей подставлять! А я, если хочешь, вызову Антонине врача.

— Да вот, пожалуйста, сделай это… А то мне неспокойно, столько выпить, и потом еще электрошокером успокоили!

Они дошли до актового зала. Народу было полно. Ее сразу же увидел находившийся на сцене Руслан и с облегчением вздохнул:

— Дамы и господа, наконец! Думаю, вам не надо представлять Брошкину Марусю Александровну, вы все ее хорошо знаете. — И, наклонившись вперед, махнул Марусе призывно рукой: — Маруся, иди сюда! Поднимайся, поднимайся! А где твоя подруга? — спросил он шепотом.

— Ее не будет… — ответила Маруся, несколько стесняясь пристального внимания собравшихся. — Давай без нее.

— Как скажешь… Господа! — обратился Руслан к собравшимся. — Госпожа Брошкина с нынешнего дня ваша новая хозяйка.

— Это не так просто, держать на плаву такое предприятие, ни черта не умея делать! — выкрикнул кто-то из присутствующих.

— Успокойтесь! Она будет директором, а вот на должность главного редактора я пригласил высокопрофессионального человека, специалиста высшей категории. Знакомьтесь! Леонид Игоревич Березкин! — представил Руслан интеллигентного вида мужчину в очках и строгом костюме.

— Березкин? — раздался в зале шум, так как этого человека в журналистских кругах очень хорошо знали.

— Он возглавлял крупные издательства, а теперь согласился руководить вашим изданием.

Леонид Игоревич произнес прочувственную речь о том, как он счастлив руководить таким талантливым коллективом.

— Поприветствуем Леонида Игоревича, нового главного редактора, громкими аплодисментами! — Голос Руслана вывел Марусю из глубокой задумчивости.

Коллективу, похоже, понравились планы Березкина. Все двинулись в комнату, где был накрыт фуршетный стол. Руслан подошел к Марусе.

— Ты чего такая кислая? Что-то случилось? — поинтересовался он у Маруси. — Все прошло отлично. Ну, пришлось мне потравить анекдоты, пока тебя ждал, но ничего… Леонид Игоревич сделает все как надо, ты будешь преуспевающей женщиной! Учись у него управлению, и у тебя тоже получится!

— Я постараюсь, если Тоня все не испортит…

— А где она, кстати? — спросил Руслан. — Что-то я ее не вижу.

— Она возомнила себя владычицей морскою, — туманно пояснила Маруся.

— Я понял. Это бывает с непривычки, но потом должно пройти, когда голова благодаря жизненным тяготам и заботам приземлится на плечи. Расслабься… Выпей!

— Я не могу… я уже выпила. Пойдем со мной, я посмотрю, как Тоня, — попросила Маруся.

— А где она?

— В комнате охранников. Отдыхает…

— Хорошо, но мы еще должны поприсутствовать на фуршете, — сказал Руслан и поспешил за Марусей.

— Спасибо тебе, очень много для меня делаешь. — Маруся вспомнила, что забыла его поблагодарить.

— Мне в радость, — ответил он.

Они вошли в комнату охранников и приблизились к дивану. Антонина лежала с застывшим лицом в какой-то неестественной позе. Марусю охватило нехорошее предчувствие, сердце у нее заколотилось, и она схватила подругу за безвольно повисшую руку:

— Тонечка!

Руслан приоткрыл Антоне веко, пощупал пульс и констатировал:

— Она мертва. Черт…

— Что? — замерла Маруся. — Не может быть!

— Убедись сама… — сказал Руслан, с испугом посмотрев на Марусю.

Та опустилась на стул, ноги ее не держали.

— Я ничего не понимаю… Это я виновата! Проклятое наследство! Эти деньги! Мы напоили ее, чтобы она не молола на собрании чепуху, вот ее сердце и не выдержало! Я преступница! Тоня! Тонечка! — Маруся билась в истерике.

— Ты ни в чем не виновата.

— Это я напоила ее до смерти, а потом еще охранник огрел электрошокером! — Маруся зарыдала.

Руслан взял ее за руку и заглянул в глаза:

— Какой алкоголь? Какой электрошокер, Маруся? У нее из груди торчит нож! — сказал он, крепко прижав ее к себе.

Маруся думала, что от пережитого сойдет с ума. Ее колотила нервная дрожь, она не верила, что Тони больше нет.