Не время для драконов - Ник Перумов

— Позвольте-ка, господин хороший… — раздалось где-то сбоку,и из стенной ниши вынырнул гном. В волосатой лапе он держал здоровенный чайник.Отстранив Виктора, гном спустился вниз и, важно раздвигая толпу, смешнозаковылял к вокзалу.

Самое время Водным ударить, подумал Виктор. Перехватил мечпоудобнее. И… продолжал смотреть, не в силах больше ни на что решиться. ИскатьТэль в этой толпе можно было очень долго.

Над вагоном нависали голые черные ветки. Громадныйраскидистый дуб, устоявший, несмотря на подлинное экологическое бедствие.

Виктор не знал, что заставило его поднять взгляд. Ровно замиг до того, как по крыше что-то слегка стукнуло — не сильнее упавшего кускакоры или отломившегося сучка. Он замер, инстинктивно отступая в глубь тамбура,острие меча смотрело вверх. Во всяком случае, если они решили ломать крышу, онуспеет…

Негромко скрипнуло железо. Потолочный лист отполз в сторону,в темной дыре показалась пара небольших сапожек, за которыми последовалиширокие, стянутые понизу синие шаровары, словно у опереточных запорожцев, белаярубаха и, наконец, короткие рыжие волосы. Блеснул золотой лак ногтей.

Миг спустя Тэль мягко спрыгнула на пол. В руке — плотнозакрытая плетеная корзинка.

— Закрой, — чуть слышно шепнула она, так, словно с Викторомони расстались всего минуту назад или даже, скорее, не расставались вовсе. —Гном сейчас придет… чтобы не подвести старика…

Виктор мысленно вставил на место отвалившуюся (правда, тожемысленно) от удивления челюсть и сделал все, как надо. Железный лист повернулсяудивительно легко и бесшумно, словно на хорошо смазанных петлях. Когда Викторвошел в купе, Тэль уже была там. Сидела, забравшись с ногами на плюшевый диван,ловко раскладывая на столике какую-то снедь, настолько аппетитного вида, что уВиктора немедленно заныло под ложечкой. И недостойное истинного мужчины желаниекак следует отшлепать эту паршивку по голой заднице куда-то сгинуло.

— В Рянске нам надо будет сойти, — впиваясь белоснежнымизубками в зеленую мякоть какого-то плода, полушепотом сказала она. — За«Стрелой Грома» теперь следит слишком много глаз.

— А… э… — только и смог сказать Виктор.

Тэль деловито сунула ему в протянутую для патетическогоораторского жеста руку здоровый бутербродище с толстенным шматом ветчины изеленью.

— Так было нужно, — сказала она. — Не обижайся, Виктор. Нуможешь… можешь отлупить меня, если хочешь. Выпороть как сидорову козу. Штаныснимать?

Виктор поперхнулся бутербродом. Склонным к педофилии содновременной флагелляцией он себя раньше не считал.

— Если бы я осталась, Готор прикончил бы меня, — простосказала Тэль, не сводя с Виктора пристального взгляда. — Пришлось отдать емуразбойников.

— Отдать? Ты позволила им умереть? Даже ребенку?

Тэль поморщилас??, словно вслушиваясь во что-то неслышимое.

— Мальчишка жив, Виктор. За него не переживай.

— Откуда ты знаешь?!

— Чувствую, — с непоколебимой уверенностью сказала Тэль. —Ранен, потерял много крови, но ничего. Выходят. Гномы, они знаешь какНаказующих не любят… Впрочем, кто их любит, извергов!

— Так ты знала, что Наказующие нас догонят?!

— Конечно. С самого начала. Это было необходимо, Виктор. Я итак не сомневалась… и все же требовалась небольшая проверка. Осталось последнеедело. На мосту.

— На каком еще мосту? — беспомощно спросил Виктор. Злостьбесследно исчезла.

— В Рянске мост есть, — охотно пояснила девчонка. — Там всеи решится.

— В каком смысле? — Отчего-то Виктор внутренне похолодел.Было в словах Тэль что-то темное… и пахнущее кровью, кстати.

— У Готора приказ — покончить с тобой во что бы то ни стало.Но приказа связываться с гномами у Готора нет. Путь неприкосновенен. Собственноговоря, Готор возьмется за тебя, как только ты сойдешь с поезда.

— Это я и так знаю, — вырвалось у Виктора.

— Готор наложил на тебя дозорное заклятие. Оно не слишкомсильно, однако позволяет все время держать тебя на поводке. Поэтому он может нерисковать. Наказующих, во избежание стычки, он оставил внутри. Готор атакует,как только ты спустишься с лесенки. Ты поступил очень благоразумно, небросившись искать меня в Луге. Ты должен был понимать, что я тебя отыщу сама.Нам надо Готора обхитрить. И мост для этого — лучше всего. Магу Воды никогда непридет в голову, что ты попытаешься улизнуть от него на реке, где волшебствоГотора особенно сильно. А мы попытаемся и именно там.

— Да, но как…

— Очень просто. Слушай и не перебивай, — Тэль смешносдвинула брови, точно играя в строгую учительницу. — Когда мы поедем черезмост… Впрочем, нет. Говорить не буду, а то еще Водный подслушает. Когда яскомандую, делай просто как я, и все. Я заранее прошу у тебя прощения, мнепридется командовать… Но это, надеюсь, в последний раз. А теперь давай есть, —закончила она.

— Давай, — оторопело сказал Виктор.

Некоторое время они сосредоточенно жевали.

— О Предельнике и его сыновьях жалеть не надо, — неотрываясь от еды, сказала Тэль. — Они умерли счастливыми, потому что защищалисамое для себя дорогое.

— Но, Тэль… почему они называли меня «Владыкой»? Почему далиэтот амулет? Что он вообще значит?

Девчонка наморщила лобик, сосредоточенно разглядываямедальон.

— И вправду, очень похож, — озабоченно сказала она. — Надоже… никто и не знал, что стражи так верны древним клятвам…

— Каким? — жадно спросил Виктор. Он, конечно же, все времяпомнил о том, что на особо дотошные расспросы наложен запрет, — но пока ничегострашного.

Тэль пристально взглянула на него — словно удивилась.

— Не будем пока об этом говорить. Не зови лихо, пока спиттихо. А что это значит… Вслушайся в себя, Виктор, — можно ли тебе меня об этомспрашивать? Медальон означает, что мы на верном пути. Что ты — человекСрединного Мира, а не отравленной Изнанки. Помнишь, что я говорила тебе о нашихпредках?

— Что они воевали вместе…

— Правильно. И вот тебе доказательства.

— Но ты же сама сказала — «похож»! А похожих людей можетбыть сколько угодно! — возопил Виктор. От всех этих высоких материй ум у негоявно заходил за разум. — Сколько в мире двойников!

— Правильно, — кивнула Тэль. — Может быть, простоесовпадение. А может быть, и портрет твоего предка. Например, деда или прадеда.

— Ну хорошо, — не выдержал Виктор. — А почему Водные хотятменя убить?