Тоннель - Яна Михайловна Вагнер

не в полную силу. По-хорошему, остаться бы ему в патрульном Форде; есть все равно не хотелось, к жажде он тоже как-то притерпелся, и правильней всего было лечь спать. Спящие тратят меньше воздуха. И все-таки он прошел мимо Форда и отправился дальше, сам не зная зачем, потому что последний приказ бабы из Мерседеса выполнять уже точно не собирался. Его служба закончилась пятнадцать минут назад, когда лампы погасли, потом загорелись снова и начался новый странный отсчет, в котором ни баба-Терминатор, ни ее змеиный шеф не играли уже никакой роли, и думать про них было противно.

Сеттер заскулил и еще раз царапнул стекло. А правда, выпустить его, и всё. Или забрать с собой. Классный же пес, вон башка какая, глаза умные, жалко. Денег, наверно, отвалили за него, по выставкам таскали, ну как так-то. Уроды.

Он вытащил «макаров» и примерился рукояткой выбить окно — переднее, чтобы пес не напугался. И представил, как просунет руку, погладит шелковую голову и возьмется за ошейник.

— Сейчас, — сказал он сеттеру. — Погоди.

— Эй! Ты чего это, эй! Ну-ка, отошел от машины! — рявкнули сзади.

По проходу спешил плотный мужик в шортах и клетчатой рубашке, а за ним, чуть отставая, — немолодая стриженая тетка с платочком на шее.

— Коля, у него пистолет! Коля, стой! — завопила она и внезапно отпихнула мужа в сторону, а затем в два прыжка, как мелкий седой человек-паук, оказалась возле Ситроена и ткнула старлея острым кулачком. — А ты иди отсюда! Иди-иди, бандит! Форму еще нацепил. Коля, не подходи!

Клетчатый Коля, неуловимо похожий на толстого капитана, к чести своей, жену не послушался и безо всякой робости принялся теснить старлея выпирающим животом. Запертый сеттер, увидев хозяев, заорал еще истошней, словно звал их на помощь.

— Чарлик, детка, не бойся! Мама здесь! — голосила тетка.

И лейтенант ужасно вдруг обиделся. И за бандита, и вообще.

— Да пошли вы в жопу. Совсем ебанулись уже, — сказал он всем троим, отвернулся и скорей зашагал прочь, потому что понял, что вот-вот сейчас разревется.

Ты же сам ее туда отправил, повторил он мысленно очкастому дядьке из Тойоты. Мне-то откуда знать, что он в Газели сидит, я вообще не видел, как он туда залез. Я вам Бэтмен, что ли, успевать везде?

Воображаемый дядька в очках, как и в тот, настоящий раз у грузовика, посмотрел сквозь него, скривился и не ответил. ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 ИЮЛЯ, 14:46

— Где тебя носит? — кричал в этот самый момент старик в Майбахе своей рослой ассистентке. — Я искать тебя должен, блядь? Ждать тебя должен? Совсем охуела? Что ты за цирк там устроила с переездом, почему не доложила? Кастрюли у меня будешь мыть, курица тупая! Кофе подавать!..

Он поперхнулся, пошел пятнами и слегка завалился набок, но грузный водитель в галстуке и молчаливый охранник сидели не двигаясь, с пустыми лицами, и рассматривали потолок, как школьники в кабинете директора. Облажались, конечно, не они, а толстозадая стерва, которая вздрючку свою заслужила, причем давно. Но любое неаккуратное движение, взгляд или даже слишком громкий выдох могли заставить шефа забыть об этом.

— Шестнадцать часов потеряли, — сипел как раз тот, стуча желтым пальцем по брегету на костлявом запястье. — Толку от вас, бездельники, идиоты безголовые. Ничего не можете. Разогнать вас к ебаной матери, недоумки!..

Буря гремела уже добрых пару, если не тройку минут, и понемногу становилось ясно, что старик начинает сдуваться. Вот-вот начнет кашлять и плеваться в платок, закинется таблеткой и, по крайней мере, руками ни до чего уже не дотянется. Дед любил швыряться стаканами, пепельницами и авторучками и особенно увлекся этим пару лет назад, когда его начал мучить артрит.

И все же угроза пока не рассеялась, так что бледный телохранитель профессионально окаменел и опять стал похож на выдернутого из розетки робота. А Валера потел в водительском кресле и старательно пучил глаза, так как был абсолютно уверен в том, что шеф и со спины, через затылок способен определить градус его благоговения.

А вот женщина в синем костюме неожиданно сделала странное: прямо посреди обещания бросить ее подыхать как собаку потянулась и взяла со столика бутылку воды. С хрустом отвернула крышку и начала пить — шумно, прямо из горлышка. Валера, не смея ни обернуться, ни моргнуть, считал глотки (четыре, шесть, десять, двенадцать) и ждал, когда разверзнутся небеса.

Спустя два бесконечных десятка секунд большая женщина вернула полупустую бутылку на столик и вытерла рот.

— Снаружи примерно пятьсот человек, — сказала она. — Точнее сказать не могу, я пока переписала только треть, ну или чуть больше. У них кончилась вода и нечего есть, а полчаса назад отключилось внешнее электроснабжение. Там тридцать градусов жары, пять трупов и сбежавший уголовник с пистолетом. Знаете, почему они еще не топчут друг друга? — Она наклонилась вперед, упираясь локтями в расставленные колени: — Потому что я с ними работаю. Я остановила панику. Предотвратила бунт, собрала группу адекватных добровольцев, на которых можно рассчитывать. Я даже нашла медика. Но я надеюсь, вы понимаете, насколько это нестабильное положение, и, чтобы они продолжали сотрудничать, они должны быть уверены...

— Ты методичку мне сейчас мою будешь пересказывать? — оборвал старик брюзгливо. — Работает она. На часы посмотри, дура. Ты возишься. Нельзя тянуть, все быстро надо делать, пока они тебя еще слушают.

— Я делаю! — сказала ассистентка таким голосом, что Валера у себя за рулем на всякий случай зажмурился и перестал дышать. — Но я не могу заставить их просто выстроиться в очередь и диктовать свои данные. Меня слушают потому, что я обещала раздать им еду и воду. Сейчас начнем раздачу и продолжим перепись, но быстро не получится. Мне нужно еще два, может быть, три часа.

Желтый старик на эту непочтительную реплику не отреагировал, как будто потерял к разговору интерес. Он смотрел в окно, вид у него снова был больной и сонный.

— А еще мне нужен он, — сказала большая женщина и кивнула на своего тихого соседа в черном. — Очень мешает ситуация с оружием, пора решать.

Телохранитель не шевельнулся, но как-то весь подобрался, как если бы к нему все-таки подключили питание.

Какое-то время в салоне Майбаха было тихо. Пауза тянулась — необычная, странная. Забыв об осторожности, Валера позволил себе бросить короткий взгляд в зеркало.

— Медик какой? — наконец спросил шеф, отвлекаясь от бронированного окна. — Специализация у него какая?

— Стоматолог, — ответила белобрысая стерва с явным удовольствием. ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 ИЮЛЯ, 14:59

— Я, когда была маленькая, ужасно боялась, что сбросят бомбу, — негромко сказала красавица из Кайен. — Мне лет десять было, я прямо спать перестала. Лежала в кровати и слушала самолеты. Мы на «Юго-Западной» жили, там же Внуково рядом, и какой-то воздушный коридор у них был прямо над нами, один за другим летали, часто-часто. И вот я лежала и про каждый самолет думала: это они, летят нас бомбить. Почему-то уверена была, что они именно ночью прилетят, чтобы их не заметили. — Она глотнула «Абсолюта» из тяжелой бутылки и поставила ее на асфальт. — Кто-нибудь помнит вообще, как тогда было страшно? Или это я была ненормальная?

— Да ладно, чего сразу ненормальная, — сказал Патриот галантно и потянулся к водке. — Тогда самая жесть была