Близнецы. Тариф на друга - Андрей Анисимов

– Он пришел один? – Перебил Ерожин.

– Да, совершенно один. – Подтвердил карлик: – Попросил меня, чтобы я закрыл кабинет и никого к нам не пускал. Мы сели, как сейчас сидим с вами. Натан Маркович достал из кармана кассету и положил на стол. Тогда он мне и рассказал, что хочет устроить хохму, разыграв байку со своим похищением. Вы же понимаете?! У меня глаза на лоб.

– Он хотел собрать деньги? – Ерожин достал свой блокнот и начал записывать.

– Нет, в деньгах Натан Маркович не нуждался. Он хотел проверить своих друзей на вшивость. Кто сколько положит на его выкуп. Хотел прояснить свой тариф на рынке дружбы. И мне велел во время свадьбы для правдоподобия теребить с деньгами Сазонова, но так, чтобы слышал их бухгалтер.

– Хорошенький экзамен. – Покачал головой Петр Григорьевич.

– Он же готовил команду для нового бизнеса и хотел разобраться ху из ху. К концу указанного срока Натан Маркович решил собрать самых близких и вернуть им деньги. Остальные, по его замыслу, получили бы их в понедельник в офисе компании. Там Веселый намеревался закруглить спектакль. Он считал, что людям, принявшим участие в его судьбе, не следует до конца открываться. Подобная шутка могла их обидить. Боже мой, он был очень тактичным мужчиной.

Ерожин вспомнил ночных посетителей пятиэтажки на Сереневом бульваре. Никита Васильевич Бобров зря сомневался. Приглашения они получили подлинные. Их написал сам покойник. Теперь смысл позднего визита становился сыщику понятен:

– Кроме вас, кто еще знал истинное положение вещей?

– Кто же еще? Его заместитель Сазонов. Но тот, я вам скажу, должен был разыграть полного идиота.

– Выходит, что Сазонову Натан Маркович доверял больше всех. – Сделал вывод сыщик.

– Вас это удивляет? Они дружили со студенческих лет. – Кивнул карлик.

– Вы исполнили просьбу Веселого и сыграли роль в его инсценировке. – Подвел итог Петр Григорьевич.

– Как я мог ему отказать? Я слабый артист и очко у меня во время спектакля на свадьбе сыграло сильно. Но Сазонов был в курсе, а второй, их бухгалтер, мужик без воображения. Он всему поверил. Таки был один трудный момент, когда возник директор ресторана. Он тоже принял все за чистую монету и отказался брать деньги. Я потом кое-как выкрутился и с рестораном рассчитался.

– Но Натан Маркович мертв. – Напомнил подполковник.

– Это вы мне говорите? – Возмутился Бесков: – Я потерял почти отца.

Ерожин понял, что получил всю информацию и перед тем, как попращаться с Бесковым, спросил:

– Вы верите в самоубийство Веселого?

– Вы шутите?! Конечно, нет. Натан Маркович столько работал над нашим новым проектом и столько уже сделал, что всякому здравомыслящему индивиду ясно: после этого не стреляются. Натан Маркович ценил свое время и все доводил до конца. Нет, он в начале пути дверью бы не хлопнул, это я вам говорю.

– Спасибо, вы мне очень помогли. – Поблагодарил Ерожин хозяина кабинета и поднялся с кресла.

– Приходите, поплаваем вместе. Я вообще-то, вам скажу, не любитель компании, но с вами мне таки понравилось. – Предложил карлик и крикнул охранника.

Ерожин пожал маленькую, еще не успевшую просохнуть после бассейна ручку и, в сопровождении Слава Громадина, покинул оздоровительный центр.

* * *

Глеб Михеев ждал шефа в директорском кабинете, разложив на столе снимки. Подполковник просил помощника напечатать все, что тот сумел отснять. Иван Григорьевич с любопытством рассматривал фотографии и, увидев входящего Ерожина, спросил:

– Может, мы, Петро, фотоателье откроем? Дело прибыльное, фотограф у нас уже есть и хлопот куда меньше.

– Не стоит, конкуренция на этом рынке большая. – Возразил сыщик устраиваясь за стол.

– Не скажи Петро. Дамочки свою личность снимать могут часто и много. В одном платьице, в другом, а то и вовсе без платьица. Ты будешь им на уши лапшу вешать. Я принесу из дома свое чучело в генеральской форме, что кукольник Кеша вылепил и поставлю у стены. Какая красотка откажется с генералом в обнимку сняться?

– Что-то ты Иван Григорьевич сегодня слишком разговорчив. – Ерожин рассортировал снимки и выложил их на стол в том порядке, как они были сделаны.

– А эту девчонку я знаю. Ее мамаша приходила. Ты, Петро, ей слезу утирал. Помнишь, третьего дня? – Обрадовался генерал, заметив знакомое лицо.

– Вот и ошибся Григорич. Это вовсе не дочка переводчицы Табаровской, а любовница Сазонова, заместителя погибшего клиента. – Злорадно сообщил подполковник.

– Надо же. Такое сходство. – Расстроился генерал.

– Да, Сазонов нашел себе куколку, которая ему первую любовь напоминает. А его первая любовь та дамочка, что ты у меня видел – Пояснил сыщик и, вынув фотографию Елизаветы Груздь, отдал ее генералу: – Задание тебе Григорич. Эта девица летит на Кипр. Она очень долго конючила у кассы, требуя рейс семнадцать двадцать один на десятое июля. Выясни пожалуйста не собрался ли с ней наш приятель Сазонов? Думается мне, что они намылились вместе.

– Сделаем, Петро. – Пробасил генерал и записал цифры на бумажке: – Память стала иногда паскудничать. Числа забываю. – пожаловался он.

Ерожин не ответил. Он крутил в руках снимок лысоватого мужчины:

– Помнишь Глеб, где ты его щелкнул?

– Конечно помню. На Старой площади. Они вместе с Сазоновым один квартал прошагали. – Ответил помощник.

– Покарауль его у работы. Он, наверняка, раньше шести не кончает. Просеки на чем поедет домой, запиши номерок и если сможешь, доведи его до подъезда. Только не навязчего. Он человек государственный. – Наказал сыщик.

– Смотри, Петро, засекут ФСБэшники что ты за государевыми людьми слежку затеял, оторвут нам яйца. – Предостерег Иван Григорьевич.

– Жуть какая! – «Испугался» Ерожин, но приказа не отменил.

– Будет сделано. – Заверил Михеев: – Сейчас ехать?

– Сейчас рано. Сейчас мы к мадам Сазоновой поедем. Пора соломенную вдовушку навестить. – Ухмыльнулся Ерожин и потребовал чая.

– Буфетчик заказ принял. – Проворчал генерал и удалился на кухню.

– Мужики, я в магазин слетаю. Жрать охота. – Предложил Михеев и выразительно посмотрел на шефа.

– Время одиннадцать! Ты же дома завтракал? – Удивился сыщик.

– Ну, это когда было. Я с восьми утра уже об этом забыл.

– Знаешь, Глеб, я тут такое место на Тверской надыбал. Вот бы тебе с Любой сходить. «Елки Палки» называется. Сам себе в миску кладешь сколько хочешь и при тебе жарят. – Поддразнил помощника Ерожин: – И всего за двести рубчиков.

– За двести рубчиков Люба меня два дня кормит. Это для нас дорого. А потом, ребенка куда? – Ответ помощника напомнил подполковнику о Наде.

Он отправил Глеба за продуктами и позвонил в Самару.