Наживка для резидента - Сергей Зверев

Постепенно на собраниях новой ячейки «Меча Правоверных» слов становилось меньше. Зато появились оружие и взрывчатка. Насиб умел убеждать, так что его воспитанники с неподдельным энтузиазмом ступили на путь джихада. И стали готовить теракт против консульства США в Аль Карибе. Тогда и прозвучало среди них, избранных, пугающее и манящее слово «шахид».

Сперва Кусам не мог принять этого. Да, он готов пожертвовать собой в бою, достойно умереть под пытками неверных. Но вот так взорвать себя, покончить жизнь самоубийством — на это решиться, казалось, невозможно. Но постепенно под воздействием сладких речей Насиба и приятного чая из его рук он менял свое мнение. Сначала пришел к выводу, что это не такое плохое дело. Стал примерять на себя. И понял однажды, что готов на такое самопожертвование.

Боевая исламская ячейка состояла из семи человек. Из них трое согласились принести себя в жертву. И даже распределили, кому и за кем идти. Номер Кусама был второй. И они начали готовиться.

Насиб смотрел на своих питомцев с обожанием. Он рассчитывал, что с помощью громких терактов «Меч Правоверных» заявит о себе в полный голос и займет подобающее место среди аналогичных организаций. И ему кровь из носа нужны были шахиды. Теракт с помощью шахида имеет особую ценность. Он показывает силу тех, кто нашел слова, чтобы послать людей на верную смерть. Фанатики, готовые сжечь себя, вызывают мистический ужас, потому что противоречат обывательским взглядам на жизнь и инстинктам. Шахид — это такая обезличенная инфернальная сила. Это живое свидетельство могущества кукловодов, сумевших заставить плясать такие куклы. Так что теракты Насиб готовил самозабвенно.

Но его планам не суждено было сбыться. К нему в дом заявились сотрудники контрразведки. Сдаваться живым Насиб не собирался и мужественно погиб в перестрелке.

И боевая ячейка «Меча Правоверных» осталась без руководства. Решимость действовать не делась никуда. Хотя без должной накачки она постепенно слабела. Еще несколько месяцев, и готовность к самопожертвованию проржавеет окончательно, так что ее останется только отнести на свалку, где доживают свой век разбитые амбиции и надежды.

Промывкой мозгов у членов ячейки напрочь была отбита страсть к импровизациям, поэтому сами они не стали устраивать никаких акций. Хотя и бродили идеи что-нибудь взорвать, но они так и не воплотились. Ведь дело кинжала — служить орудием, а направлять его должна опытная рука. Эту незатейливую мысль шахидам вбили глубоко, на уровне рефлексов. Так что Кусам и его друзья ждали. Они знали, что их руководитель погиб. Но они надеялись, что он не единственный в организации, и однажды к ним придут, направят их на подвиг.

Постепенно в памяти Кусама стирались лицо и речи Насиба. Но сдаваться несостоявшийся шахид не хотел. Он сам себе не нравился в последнее время. Ожидание выматывало его и приносило равнодушие. Все чаще посещали малодушные мысли о женитьбе, о собственной лавке, о том уютном пути, который был определен ему с рождения. Еще пара месяцев, и, кто бы к нему ни пришел, парень ответит отказом.

Однажды утром он посмотрел в зеркало на свою бренную, какую-то чужую оболочку. И вдруг твердо и окончательно постановил для себя умереть в очищающем пламени в ближайшие дни, пока воля еще тверда. Умереть самому, без чьей-то подсказки. Он знал, как это сделать. Ему только нужна была цель. И он ее выберет.

Однако ничего выбирать не пришлось. Следующим утром он закончил помогать отцу в уборке и открытии магазина и шел к друзьям-соратникам. К нему на улице приблизился блеклый худощавый человек в бедуинской одежде и назвал пароль, которые оставил Насиб.

— Ты готов разговаривать со мной? — спросил человек.

— Я готов, — срывающимся от волнения голосом произнес Кусам, в чьей измученной душе вспыхнули былые страсти и надежды.

— Тогда пошли со мной.

Человек пригласил его в стоящий в стороне белый минивэн марки «Ситроен» с затемненными стеклами, где ждал молчаливый звероподобный водитель. Новый знакомый завязал Кусаму глаза. Минивэн тронулся.

Сняли повязку через полчаса. И Кусам увидел, что находится в просторном подвале. Там на офисном стуле восседал невзрачный, очень низкорослый человек. Смуглый, по виду он больше смахивал на европейца, но по-арабски говорил без малейшего акцента.

— Тяжелые времена настают для правоверных, Кусам, — объявил «европеец». — Тяжелые.

Он взглянул в глаза парню. И такая бездонная глубина открылась в его взоре, что Кусам поежился. А потом потек разговор — гладкий и обволакивающий.

Кусам видел, что «европеец» человек неординарный и странный. Но и в страшном сне ему не могло присниться, что он говорит с «потрошителем» — одним из лучших психологов русской разведки, мастером психокодирования…

Караван-баши, вращавшийся в специфической среде политиков, полицейских, бандитов и террористов, давно знал о местной боевой ячейке «Меча Правоверных» и их лидере. И когда новоявленные террористы готовили террористическую атаку, он из каких-то своих соображений, ведя многоходовую игру со спецслужбами, сдал Насиба. По идее, после ареста тот должен был выдать членов своей ячейки. Но фанатик проявил невиданную прыть и встретил контрразведчиков очередью из автомата, ранив двоих сотрудников. В перестрелке сам был убит, и терроргруппа, сформировавшаяся, готовая действовать, вооруженная, осталась не у дел. Контрразведке о ней ничего не было известно. И Караван-баши придерживал этих ребят на случай крайней необходимости, хотя в душе не принимал радикальных средств борьбы. И вот эта самая необходимость настала. Русским, которым он был обязан очень многим, понадобилась кувалда, чтобы взломать оборону американской базы. И шахид подходил для этой роли просто отлично.

Я принял это предложение. Но был один нюанс. Это оружие должно сработать как часы. И не дать сбоя. А человек — это не будильник, который заводят, и он звенит в нужное время. Заставить его стать шахидом — это искусство. И в любой момент психологическая установка может дать сбой, чего допустить никак нельзя, иначе провалим операцию.

Центр отлично понял суть ситуации. Мои командиры не лукавили, когда обещали все возможные ресурсы для проведения мероприятий. Ставки на кону были большие. Поэтому нам прислали «потрошителя».

«Потрошители» — это такие люди, профессией которых были чудеса. С помощью некоторых веществ и весьма специфических психотехнологий они могли разговорить мертвого, заставить черта окунуться в святую воду. Могли закодировать человека на совершение определенных поступков. Могли как вправить, так и покалечить мозги. От них веяло какой-то потусторонней силой.

«Потрошитель», которого нам прислали в помощь, специализировался как раз на работе с восточными фанатиками. Сам он был неизвестно какой национальности, но с явными восточными корнями и здесь с натяжкой даже мог сойти за своего.

Исполнителем мы выбрали Кусама. Сначала была идея использовать и остальную группу для создания шума, стрельбы и отвлечения внимания, но потом отказались от нее. За время после гибели лидера группы поставленные им блоки ослабели. А на новую обработку всех исполнителей не было времени. Кроме того, шанс сбоя с каждым новым человеком возрастал, достигая в итоге неприемлемого уровня.