Последняя жатва - Ким Лиггетт

– Как я уже сказала, сейчас не самое лучшее время. – Она плотнее запахивает на талии свой шелковый халат, и я ясно вижу, что под ним на ней ничего нет. Мне вспоминается давешний сон, и я чувствую себя таким грязным, таким смущенным. Она смотрит на меня, и на долю секунды у меня мелькает мысль: а не знает ли она, что сейчас творится у меня в голове?

Она протягивает ко мне руку, но я отшатываюсь.

– Просто держитесь от меня подальше. С меня хватит. Вы меня слышали? С меня хватит!

– Клэй, – зовет она меня, но я не оборачиваюсь. Просто не могу.

Я паркую пикап в самой середине переднего ряда машин. К черту Тайлера Нили!

Достав из пикапа рабочее одеяло, я поднимаюсь в будку при табло, на котором демонстрируется счет, последнее тихое пристанище, которое у меня еще осталось. Улегшись там и глядя на паутину, скопившуюся в сырых углах, я пытаюсь вспомнить, какова была жизнь до того, как все это началось, – до того, как отец сошел с ума, – до того, как в город, возможно, явился дьявол, – но не могу вспомнить ничего.

Я пытаюсь разобраться, что к чему, но я растерян и чувствую себя в тупике.

Мисс Грейнджер начала рассказывать мне всю эту хрень, а потом бросила меня. Если все это так важно для человечества, то почему она сейчас «не одна»? Почему они до сих пор не провели этот самый экзорцизм? Я предоставил ей возможность рассказать все начистоту, а она вместо этого все продолжает и продолжает пудрить мне мозги. Да что это вообще может означать – «среди святых отцов произошел разлад»? «Ее священнослужители мне больше не доверяют»? Да они не сказали мне ни единого слова – во всяком случае, по-английски. Если подумать, то откуда мне вообще знать, что они в самом деле служители церкви?

Сейчас я чувствую себя совершенно сумасшедшим. Какая-то часть моего сознания считает, что мне надо стать пациентом Оукмура и покончить со всем этим, но что, если они все просто-напросто дурят мне голову? Что, если все это есть хитроумный заговор, направленный на то, чтобы окончательно сорвать у меня крышу? Возможно, они как раз и хотят, чтобы я оказался в Оукмуре и не мешался у них под ногами. Я понимаю одно – своими силами мне с этим уже не справиться.

Я достаю из кармана телефон и, прежде чем успеваю передумать, звоню шерифу Илаю. Он не отвечает. Я оставляю голосовое сообщение:

– Это Клэй. Клэй Тейт. Нам совершенно необходимо поговорить. Поговорить лично. Если вы получите это сообщение, то я у Мидлендской старшей школы. На игровом поле.

Отключившись, я сразу же чувствую облегчение. Я знаю, что подставлю под удар мисс Грейнджер, подставлю себя, но мне необходима помощь в этом деле.

Должно быть, я ненадолго задремал, ожидая, что шериф либо явится сюда, либо позвонит, потому что следующее, что я вижу, это восход солнца. Надо убраться отсюда прежде, чем здесь начнут появляться сотрудники школы, поддерживающие стадион в порядке. Не хочется лить воду на здешнюю мельницу слухов.

Я встаю и потягиваюсь, подняв руки над головой. Глядя на поле, я вижу какой-то странный силуэт на линии ворот, как будто между их стойками что-то парит.

Я понимаю, что могу оказаться из-за этого по уши в дерьме, но все же включаю освещение стадиона. Воздух наполняется гудением в проводах электротока с напряжением в десять тысяч вольт, но не из-за этого мои волосы встают дыбом.

Между стойками ворот висит человек. Я зажмуриваю глаза, открываю их снова, надеясь, что это всего лишь очередной сон или видение, но ветер дует в моем направлении, неся с собой металлический запах крови, и он бьет в меня, словно громадный грузовик. Это не сон, это реальность.

Я сбегаю по лестнице на поле и, спотыкаясь, бегу к линии ворот.

Трава под ногами у меня влажная, и темно-красная кровь впитывается в мои белые носки, как медленно распространяющийся яд. Я слышу глухой стук капель и поднимаю взгляд. Там, в переплетении веревок висит Бен Гилман, одетый в свою игровую форму, с его шлема капает кровь, штаны обмочены, чернильно-черные глаза выпучены. Видя его руки, вытянутые в стороны, ноги, висящие над металлической штангой, я вдруг вспоминаю преподобного Деверса в Адском доме, кардинала и архиепископа, смотрящих на меня сверху вниз с алтаря церкви Всех Святых, распятия, развешанные на стенах спальни мисс Грейнджер, моего отца, уходящего по пшеничному полю.

Билл Гилман выглядит так, словно его распяли. Я чувствую во рту вкус желчи, мои глаза застилает пелена слез, но я все равно вижу распятого Бена.

Чувствуя головокружение, тошноту и беспомощность, я падаю на колени.

Кто-то кладет руку мне на плечо, Я резко оборачиваюсь и вижу лицо сотрудника школы.

– Что тебя беспокоит, сынок?

Что-то здесь не так. Ужасно не так. Я сосредоточиваю на нем взгляд. Его глаза черны, чернильно-черны, словно бездонные ямы, уходящие в небытие, точно такие же, как у того теленка… как у Джимми… а теперь и у Бена.

Я пытаюсь закричать, но мой язык словно распухает, перекрывает поступление воздуха к моим легким. Моя голова бессильно откидывается, сознание наполняют серый сумрак и атмосферные помехи, и внезапно… я ухожу.

Когда я прихожу в себя, мои нос и рот покрывает кислородная маска, и я ощущаю под собой странную тряску. Я пытаюсь сесть, но что-то мне мешает – широкие парусиновые ремни.

– Привет, Клэй. – С моего рта снимают маску, и я вижу над собой бледное, одутловатое лицо. Это Лэрри Паркер, бывший охранник нашей школы. Он называет себя специалистом по оказанию неотложной медицинской помощи, но на самом деле он просто отвечает на телефонные звонки в здании суда и водит по городу машину скорой помощи. – Он очнулся! – кричит Лэрри через плечо кому-то, находящемуся у него за спиной.

– Погодите! – Я верчу головой, пытаясь посмотреть назад, на поле. – Бен. Как насчет Бена Гилмана… это же мне почудилось, да?

– Боюсь, что нет, – говорит Лэрри поднимая каталку и закрепляя ее в стоячем положении. – Такая жалость. Он был единственным приличным тайт-эндом этой школы.

– О, смотрите, кто наконец решил к нам присоединиться. – Помощник шерифа Тилфорд наклоняется надо мной с самодовольным выражением на лице.

– Что происходит? – спрашиваю я, хватаясь за холодную, как лед металлическую штангу, находящуюся рядом с моей рукой.

– Это тот вопрос, который должен задавать тебе я, – отвечает он.

– Извините… извините… – Сквозь толпу протискивается мисс Грейнджер. Под глазами у нее темные круги. – Я здесь, Клэй.

Лэрри возится с манжетой для измерения кровяного давления.

– Здравствуйте, мисс Грейнджер.

– Нам надо перевезти его с этого поля в больницу.

– Мне не нужна никакая…

Мисс Грейнджер обрывает меня, вновь нацепив мне на голову кислородную маску.