Скверное дело - Селим Ялкут

— Кульбитин и заплатил. Только воспользоваться плодами не успел.

— А ему зачем?

Неожиданно разговор пошел на равных. Балабуев не давил, и Картошкин чувствовал себя свободно.

— Эта Берестова, будь здоров. Всеми заправляла. Света (Картошкин запнулся, а потом продолжил) говорит, она Плахова у англичанки увела. Таких красоток только в диспансере и содержать. Непонятно только, в каком.

— А папаша уверяет, что ангел…

— Ангелы тоже разные. По этой причине их с небес на грешную землю стряхивают. Я этот вопрос изучал. А встанет, и как ни в чем не бывало. Дева неземной красоты. Вот вам и ангел. Смутит так, что за всю жизнь потом не раскаешься. Будешь в диспансере кресты в крови считать.

— Что имеешь в виду?

— Сами должны понимать, Сергей Сидорович. Что-то они с папашей своим чудят…

Картошкин выговорился и замолк. Балабуев тоже молчал, размышлял. Принесли еще чаю и пирожных. — Может, пива возьмем, — предложил Картошкин. — А то неудобно как-то.

— Ничего. — Утешил Балабуев. — Пей чай. А я тебе сейчас цветы подарю. Для конспирации.

— Только этого не хватало. — Картошкин закашлялся.

— Это видел. — Балабуев выложил под раскрытое меню. Приоткрыл.

— Пистолет?

— Натуральный. Тула выпускает. Точная копия. Зажигалка. Дал бы прикурить, но здесь не курят. И не хочется народ пугать. — Балабуев все так же скрытно нажал на курок. Действительно, оказалась зажигалка.

— Опасная вещь. — Оценил Картошкин. — Глупая может получиться шутка.

— А, может, и не шутка. Лекарство от нервов. Наследие одной дамы. — Балабуев замолчал и высказался сам себе. — Все врут.

— Я не вру. — Возразил Картошкин.

На это Балабуев отвечать не стал, задумался и забормотал что-то почти про себя. Если все же попытаться понять, то звучало так. — Шутки вздумали шутить над Сергеем Сидоровичем. Умные стали. Крутят, как нос у покойника. Только я вам не….

Тут Балабуев встряхнулся, и подвел итог. — Значит так, Федя. Если чего не случится, завтра встречаемся здесь. А если случится, телефон есть. Иди на службу, а то перерыв у тебя затянулся. (Кафе было неподалеку от музея). Думай ты, и я подумаю… А то мы что-то с тобой раскисли…

Не принято смешивать личное с общественным, хоть многие загадочные истории движутся вперед именно так.

Письма, записки и прочая лирическая бижутерия (иногда они называются вещественными доказательствами), позволяют выявить неочевидные связи между действующими лицами. Так что если размечтались кого-то прикончить (а такое бывает, ужас, как хочется), воздержитесь сообщать об этом в письменном виде, упивайтесь своими страстями в одиночестве. Хорошо, что в нашей истории ничего подобного нет. Или почти нет (если придираться). И сердечные отношения (куда без них) сложились в ходе раскрытия преступления.

Общение Наташи и Леонида Шварца продвигалось именно в таком направлении, потому ограничимся дневными часами, когда молодые люди трудились бок о бок, а ночные оставим без внимания. Случается ведь где-то (на зависть) просто любовь… Именно Наташа подсказала Лене идею, до которой он непременно должен был додуматься сам. Найти программки этих Византийских конференций. Собственно, программки были с объявлением докладов, и все действующие лица этой истории в ней были представлены, и сборники трудов были, но всплыла одна неучтенная мелочь. Всплыла именно благодаря Наташе и ее желанию помочь своему возлюбленному.

— Там были вкладыши на страничку с перечнем разных мероприятий. Только каждому участнику. Я относила печатать на красивой бумаге и вручала Павлу Николаевичу. И не всякому доставалось, сам Павел Николаевич распределял по своему усмотрению.

Леня к тому времени уже зашел в тупик. Просмотр музейных архивов ничего пока не дал. Глаза болели от этих бумаг. Он и программки конференций просмотрел, отложил в сторону (ничего это не дало), и вот теперь оказалось. — Должен быть вкладыш.

Должен — это понятно. Но где? Никаких следов. Если бы не любовь… ее сила не знает преград… Наташа вывернула все ящики и, попутно изгоняя тараканов (единичные были), нашла тот самый листок. На плотной меловой бумаге с непонятным вензелем. И еще такой же должен быть с предыдущей конференции — Ежегодных чтений, посвященных все той же теме — истории Византии.

Текст на английском и русском. Та же программа конференции с указанием экскурсий и обедов. Всего один пункт привлекал внимание. Организационные вопросы. Отчет.

Кого с кем? Чей отчет? — Ясно, что Леня ответ не получил и отправился к Балабуеву. Сергей Сидорович вернулся после встречи с Картошкиным и находился не в лучшем расположении духа.

— Водят, Леня, нас с тобой за нос. — Пожаловался Шварцу.

Леня выложил перед Балабуевым находку.

— Ладно. — Сказал Балабуев, последнее время он демонстрировал видимое безразличие (которое не стоит переоценивать). — Пора Плахова навестить. Поехали, пока рабочий день не закончился.

Леня только успел сказать. — Я только оттуда. Чего взад-вперед ездить.

— Согласен. А то разглядит тебя Плахов. — Балабуев отпустил Шварца и отправился сам.

— Просмотрели, Алексей Григорьевич, все, что возможно. Мой сотрудник, замечательный работник. Можно сказать, нам с вами в помощь. И вот, что нашел. — Балабуев выложил перед Плаховым бумагу.

— Да, была такая. А что? — Плахов равнодушно рассматривал вкладыш.

— Ничего. Это я так, для справки. Что значат организационные мероприятия и отчет? Никаких отчетов мы не видели.

— А это… — Протянул Плахов, не меняясь нисколько в лице (Балабуев наблюдал). — Кульбитина заботы. Вы же видели — он ответственный секретарь конференции. Всю бухгалтерию вел.

— Бухгалтерию? Деньги то есть. Я думал, вы из бюджета питаетесь.

— Того, что из бюджета, — грустно рассмеялся Плахов, — не хватит, лампочку в туалете вкрутить. Из своих приходится доплачивать. И все равно — копейки.

— А кто еще такой добрый?

— Энтузиасты, интересующиеся историей Византии. Спонсоры, по нынешнему.

— Есть такие?

— Как видите.

Вообще, Балабуев мог бы и не спрашивать. Ведь были желающие оплатить Шварцу командировку в Стамбул. — Вы говорите, на адрес музея поступали деньги от третьих лиц? (Плахов плечами пожал, соглашаясь). Нигде эти средства не документировались.

— Такое условие. Иначе больше половины на налоги уйдет.

— Понятно. Но вы, строго между нами, может, поясните. Кто эти ваши спонсоры?

— Павел Николаевич дела вел.

— И не догадываетесь?

— Понятия не имею. Экспедиции ЮНЕСКО оплачивало.