Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии - Анита Жарова

же у кланов действительно возникали серьезные проблемы с объединениями стихий, а вот причину этой напасти никто так понять не смог. Точнее причины просто не разглашались. Сам Харт был уверен, что высокородные пятерых кланов скрывают информацию. Да и вообще, поводов ее разглашать не было. Зачем? Ничего ж ранее плохого не происходило для необходимости слияния резервов. 

Но ничто не вечно под луной. 

Тут темный намекнул на грядущие перемены, которые он чует, а у меня от таких заявлений холодок змейкой пробежал по позвоночнику. 

Я еще спросила о том, может ли невозможность объединиться и проблемы с истощением источников быть связаны. На это Харт развал руками. 

— Ладно, Ксю, мне пора. Я передам твоим, что с тобой все хорошо. Отдыхай, а мне надо как-то из лечебного крыла выбраться. Ты не представляешь, на какие хитрости пришлось пойти, чтобы попасть в палату  над тобой и по дереву спуститься к тебе. Я в соседнюю метил, но ее заняли. Твоим сказал так: “гадом буду, но до Ксю доберусь”. 

Я засмеялась. Так мило с его стороны. 

— Ребятам привет. 

— Конечно. 

— Харт, подожди, — я окликнула его, когда он поднялся на ветку и собирался взобраться выше, — можешь помочь мне в библиотеке с поиском информации? 

— Могу, но врядли ты найдешь много, если я правильно понял, что тебя интересует. 

— Вдруг… 

Он нахмурился, видимо прикидывая в голове, стоит ли соглашаться на авантюру,  но на мою радость — кивнул. 

Двадцать третья глава

Мне снился странный сон. 

Я бежала и бежала и весь бег был словно в никуда. Какая-то непонятная безысходность, будто я обязана попасть куда-то, но времени осталось так мало, что подсознательно чувствовала как секунды истекают, раздирая душу страхом — не успеть. 

Куда надо успеть? 

Куда я спешу? 

Я ведь даже не понимаю, куда я бегу и тело словно не мое. 

Бег в пространстве резко оборвался, первые детали прояснились. 

Темно, холодно, грустно.

Рука касается холодного камня. С пола поднимается густой ледяной туман. 

«Будь проклят ты и весь ваш род! Вы заплатите за то, что сделали!» 

Гулким эхом разносится по затуманенному залу. 

«Ты не сможешь ничего сделать» — звучит в ответ. Тяжелый и властный голос. 

«Где он? ГДЕ ОН? О нет…» — раздается надрывное. 

Перед глазами, сквозь клубы едкого тумана, прослеживаются силуэты. 

Их двое. Кажется мужчина и женщина, но тембры их голосов неразборчивы и сложно понять, кто из них говорит.

«Что ты сделаешь?» 

«Не прощу…»

Голоса обрываются. Световая вспышка разгоняет дымку. Но все происходит настолько быстро, что я успеваю рассмотреть только женщину и отлетевшего в сторону мужчину. Промелькнула мысль, что он высокородный. 

Светлые волосы волной накрывают лицо, с вытянутой руки срываются серебристые искры, но пламенный сгусток отбрасывает его во мрак. 

Женщина, сжимая что-то в руках, прыгает в раскрытый портал и туман снова опускается непроглядной завесой. 

Лунный тусклый свет касается век. 

Передо мной лес. 

Дерево и по его ветвям расходится свет, стекаясь к моей ладони, прижатой к коре. 

Золотистое плетение змейкой окутывает руку до локтя, впитывается и формируется в узор. Вытягиваю вперед вторую руку и ее тоже обвивают тонкие нити, но серебристые, они тянутся откуда из чащи. Узоры словно притягиваются друг к другу желая сплестись воедино. 

Тело наполняется энергией и теплом, а также непониманием и отрицанием. 

Я пытаюсь стереть узор, убрать с кожи, но не выходит.

Эй! 

Что это? 

Из сна меня выбросило с ощущением, будто я вынырнула со дна реки.

Почему-то мне показалось, что я в комнате не одна. 

Лежала, смотрела в потолок, а чувство только укреплялось. А еще поймала себя на мысли — наличие постороннего не пугало и не вызывало беспокойство. 

Странно…

Нет, мне точно не кажется. 

Этот взгляд, направленный на меня сквозь полумрак… 

Повернув голову, рассматриваю статный силуэт у окна. 

— Не спишь? — знакомый голос рассекает тишину. 

— Что ты тут делаешь? — повернувшись на бок, подминая под щеку подушку, приглядываюсь и убеждаюсь в том, что это действительно Найтвейн. 

— Зашел узнать как ты. Тебе снились кошмары? 

— Возможно. Давно ты здесь? 

Молчит, словно сам не знает ответа. 

— С чего ты решил, что мне снились кошмары, я так сильно ворочалась? 

— Нет, — он приблизился и на его лицо упал приглушенный свет из окна, очертив скулы и веки, — ты спала слишком спокойно, будто снов и не было. Но я почувствовал, что тебя что-то беспокоит. 

— В каком смысле почувствовал? — от такого заявления я окончательно проснулась и поднялась, приняв сидячее положение. 

Высоководный опустил подбородок и освещение с его лица сместилось, но мне показалось — он улыбнулся. 

— Правда, как? — я продолжала всматриваться в темень, стараясь рассмотреть его черты, угадать, о чем он думает.

Пристальный взгляд пробился сквозь мрак и Найтвейн вдруг ответил. 

— Я чувствую твои эмоции. С недавних пор. Сейчас - это беспокойство. Почему? 

У меня другой вопрос — почему он их чувствует? 

Высокородный отвернулся, словно смутившись от своего откровения. 

А я сжав край одеяла, осторожно напомнила:

— Кириэль, ты не можешь чувствовать мои эмоции, мы с тобой больше не связаны. 

Его ответная усмешка заставила меня вздрогнуть и растерянно подтянуть одеяло к подбородку. 

— Спокойной ночи, Колючка, — неожиданно мягко произнес он. 

Проходя мимо моей кровати, остановился, ударив пальцем по крышке бутылочки снадобья на тумбочке. 

— Зря ты его не выпила. Тебе к завтрашнему дню нужно хорошо выспаться. 

Больше ни слова не говоря, он направился к выходу. 

Моргнув раз, затем второй, я перевела взгляд с бутылочки на удаляющуюся  спину Найтвейна. 

— В смысле? — окликнула его, — я не поняла, а что будет завтра? 

Высокородный приложив ладонь к двери, обернулся, одарив меня цепким взором, ощутимым даже в темноте. 

— До завтра, — гортанным голосом попрощался он, толкнув дверь. 

***

— Доброе утро, ректор Эштер, — поздоровавшись, прошла в кабинет. Мне не терпелось побыстрее добраться до корпуса и своей комнаты,