Тихий уголок - Дин Кунц
Шрифт:
Интервал:
С бутылкой в руке он толкает распашную дверь и, подпевая испаноязычному вокалисту, проходит по холлу первого этажа. Он заучил слова и повторяет их, не зная, что они значат.
Поднимаясь по лестнице и изображая нечто вроде самбы, Стерлинг с удовольствием думает, что судьи, перед которыми он выступал, удивились бы, узнав, каким игривым он бывает. И адвокаты ответчиков, которых он выпотрошил, употребив острую, как скальпель, стратегию. В зале судебных заседаний он безжалостен, как тигр, как и с женщинами, которые покорны ему; единственное отличие в том, что женщинам нравится его крутизна, а адвокатам ответчиков – нет.
Его спальня площадью тысяча четыреста квадратных футов – настоящий шедевр стиля двадцатых годов, вдохновленный интерьерами дома, некогда принадлежавшего мексиканской актрисе Долорес дель Рио. Это классическое сооружение, построенное в 1929 году, все еще стоит в конце тупика в Санта-Моника-Каньоне. Стерлинг с детства был очарован Голливудом. Если бы не тяга к юриспруденции, он стал бы актером, киногероем. Законы покоряют его своей мощью и бесконечным количеством способов, с помощью которых можно манипулировать системой для достижения желаемого результата.
В большой гардеробной он переодевается в голубую тенниску с красным кантом от «Гуччи» и голубые штаны от «Офисин женераль», после чего босиком входит в свой личный мир. Позднее он примет душ и проведет долгий насыщенный вечер в «Аспасии», делая то, что умеет делать лучше всего.
Когда он выходит из гардеробной, тихонько мурлыча мелодию сальсы, ему кажется, что Аспасия пришла к нему. Он стоит лицом к лицу с самой необыкновенной девушкой на свете: анилиново-черные волосы, глаза такой пронзительной голубизны, словно они могут вскипятить воду лучше любой газовой горелки. У нее в руках пульверизатор, словно она хочет донести до него новый аромат для мужчин от «Армани» или «Живанши».
Он замирает от удивления, потом отходит на шаг назад и снова удивляется, когда жидкость из пульверизатора летит в нижнюю часть его лица. Что-то сладковатое, с легким запахом хлора, внезапно погружает его во мрак.
18
Стерлингу снилось, что он тонет, и поначалу он испытывает облегчение оттого, что проснулся.
Сальса придает живость этому мгновению, но ведь он никогда не ложится в постель под такую праздничную музыку. Перед глазами – туман, он морщится от какого-то химического привкуса и несколько секунд не может понять, стоит он, сидит или лежит.
Он моргает, снова моргает, туман рассеивается, в голове тоже проясняется, но только отчасти. Он лежит на спине, на полу в туалете (надо же, в туалете!), рядом с дорогой его сердцу подлинной ванной в стиле ар-деко.
Он пробует пошевелиться, но понимает, что ограничен в движениях. Запястья связаны прочной кабельной стяжкой. Вторая стяжка соединяет первую с третьей, а третья закреплена на ножке ванны, которая стоит на шарах, стиснутых свирепыми когтями стилизованных львиных лап. Голени тоже прикручены одна к другой и, кроме того – при помощи еще нескольких стяжек, – к канализационной трубе из нержавеющей стали, подведенной к раковине.
Раковина вырезана из редкого кварца янтарного цвета. Кажется, будто она плывет, хотя в действительности опирается на хитро спрятанные дюймовые стальные штанги, прикрепленные к стальной балке внутри стены. Канализационная труба и две водопроводные трубы, тоже из нержавеющей стали, образуют изящные параллельные арки, начинаясь от днища кварцевой раковины и исчезая в облицованной гранитом стене. Он всегда гордился элегантным и необычным видом этой раковины.
Мысли проясняются еще немного, и он понимает, что лежит на своей одежде, а на нем самом одежды нет. Рубашку от «Гуччи» с него сняли, изумительно удобные штаны «Офисин женераль» на каждой ноге разрезаны до пояса, материал развернут по обе стороны от его тела, а паховая часть вообще вырезана.
Эти первоклассные штаны обошлись ему в тысячу двести пятьдесят долларов. Он должен был возмутиться, но в нынешнем полусонном состоянии удовлетворяется сознанием того, что хорошо выглядит в серых с черным поясом трусах от «Дольче и Габбана», плотно и безупречно облегающих его хозяйство.
Кто-то выключает музыку.
Чувства понемногу возвращаются к Стерлингу, когда девица заходит в туалет из его спальни. Ее лицо бесстрастно – настолько же, насколько красиво. Она возвышается над ним, как богиня. Потом встает на колени, кладет левую руку в необычной черной перчатке на его мускулистую грудь и медленно опускает ее на живот. Стерлинг связан, но угрозы он не чувствует. Но потом в левой руке девицы появляются ножницы, она пощелкивает ими – лицо по-прежнему бесстрастное, как у манекена, глаза ярко-голубые, словно подсвеченные изнутри. Голосом таким же невозмутимым, как выражение ее лица, она говорит:
– Что бы еще такого отрезать?
Теперь Стерлинг окончательно приходит в себя.
19
Глаза у Овертона были зелеными, цвета болиголова, с крохотными фиолетовыми полосками. Джейн никогда не видела более ядовитого взгляда.
Но злость в них была приправлена страхом, и это ее порадовало. Большинство нарциссов – бесхребетные трусы, но некоторые заходят так далеко в упоении собой, что считают себя неприкосновенными. Даже в такой отчаянной ситуации самые безумные из них, возможно, не способны представить себя мертвыми.
А ей требовалось, чтобы этот адвокат представил себя мертвым.
Каким он вполне мог стать.
Овертон напустил на себя самый свой отчаянный адвокатский кураж:
– Вы совершили большую ошибку, и у вас чертовски мало времени, чтобы все исправить.
– Разве я ошиблась и пришла не к тому человеку? – спросила она.
– Тысячу раз ошиблась, детка.
– Разве вас зовут не Уильям Овертон?
– Вы знаете, как меня зовут, и прекрасно знаете, что я имею в виду.
– Тот самый Уильям Овертон, которого друзья называют Стерлингом?
Его глаза широко распахнулись.
– Кого из моих знакомых вы знаете?
Об этом факте она прочла в журнале. Как странно: люди, любящие находиться в центре внимания, порой делятся подробностями своей личной жизни, чтобы снискать расположение интервьюера, а потом забывают, что́ они сказали.
– Вы воспользовались услугами хакера, работающего в Темной сети. Может быть, собирались украсть секреты какой-нибудь корпорации и потом угрожали им разорением, принуждая к досудебному урегулированию. Вроде этого, да?
Он ничего не ответил.
– Вы никогда не встречались с этим хакером, никогда не видели мерзавца, которого наняли. Он пользовался именем Джимми.
– Вы несете чушь. Отталкиваетесь от непроверенной информации.
– Джимми не только работал на вас, но и собирал о вас сведения. И узнал один из ваших главных секретов.
В зале суда, одетый, а не связанный, он удостоил бы ее убийственным взглядом. Но в нынешних обстоятельствах было трудно сохранять хладнокровный вид. Все его секреты пронеслись в голове, словно стая акул, и, разумеется, их набралось столько, что не было надежды угадать, какой именно заставил эту девицу нарушить его покой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!