Ирка Хортица и компания - Илона Волынская

простонала Оленька. – Лизочка, тут… ничего!

– Halt! – проламываясь следом, выкрикнул колонист и вскинул ружье к плечу…

– Не может быть! – тоном твердой уверенности сказала Лиза и… подтянувшись на руках, перевалила непослушное тело через невысокий земляной вал и выкатилась на поляну.

Изодранная ветками, окровавленная щека прижалась к земле…

Пронзительный свист вдруг резко оборвался и пикирующее на них кресло с генеральшей отшвырнуло в сторону как от удара ракеткой для игры в волан.

– Хооортица! – протяжной медью пропел невидимый колокол. – Хоооортица!

– Wo sind Sie?30 – испуганно прокричал немец с ружьем, вертясь на краю поляны как потерявший след пес.

Но Лиза уже не видела его. Прямо под ней, пробиваясь сквозь твердую как камень землю, полыхнуло пламя и было это пламя ярко-изумрудным. Оно завилось неровной восьмеркой, сложилось разомкнутой буквой «С», завертелось кругами алтарей, взметнулось зыбкими силуэтами стел.

– Хооооортица! – снова протяжно прозвенело.

– Оленька! Они там, внизу, под землей! – выкрикнула Лиза и помогая себе руками, поползла – прямо сквозь призрачное пламя, греющее, но не обжигающее. – Хортица! – одними губами шепнула она и запрокинув голову к темному, обложенному тучами небу, яростно и требовательно закричала. – Хортица!

Огненные призраки алтарей кружились, сплетаясь друг с другом: раскинув крылья, прянул в небо громадный змей. Пламя завертелось, танцуя, точно стройная, гибкая женщина с двумя хвостами вместо ног. Из огня, как из пещеры, проступил силуэт девчонки в звериных шкурах и скрылся. Вознесся над островом громадный мужик с молотом на плече и тут же рассыпался искрами. Пронеслась по кронам яблок колесница, запряженная пылающими скакунами и возница, привстав, метнул молнию в Лизу. Огонь ринулся к ней и охватил со всех сторон. Из пылающего костра донесся отчаянный крик… и пламя провалилось сквозь землю, исчезнув в один миг и оставив свернувшуюся в калачик девочку лежать на земле.

Оленька гулко сглотнула и на подгибающихся ногах побрела к Лизе. Рухнула на колени, протянула руку… отдернула, боясь коснуться плеча подруги – и наконец дотронулась.

– Аххха! – Лиза шумно, взахлеб вздохнула и села.

Оленька кинулась ей на шею.

– Я так испугалась, так испугалась! – она плакала и вытирая глаза и нос ладонью.

– Фи, барышня Ольга Вадимовна, где ваши манеры? – улыбаясь, прошептала Лиза и… отерла лицо подруги неимоверно грязным подолом своей рубашки.

– О Боже! Прекрати немедленно, Лиза, ты меня еще больше пачкаешь! Нам нужна ванна и… – растерянная Оленька развела руками. – …и где мы ее возьмем?

– Дома. – опираясь на плечо подруги и вставая – вставая! – на ноги, сказала Лиза.

– Но разве мы можем туда вернуться? – всхлипнула Оленька.

– Мы все здесь можем. И всюду дома. Разрешите отрекомендоваться! – с комической важностью начала она. – Наднепрянских земель главная ведьма, девица Елизавета Хортица, из дворян! – и присела в реверансе. Тут же из горла ее вырвался пронзительный писк и с криком. – Ой-ой-ой! – она плюхнулась на зад, растирая отходящие от долгого онемения ноги.

– Как это могло статься? Как могло? – простонали рядом и… обернувшиеся девчонки увидели грузную простоволосую старуху, застывшую меж яблоневых стволов. – Как? Я трудилась… Я сотню лет положила на то, чтоб привить здешним людям понятие о равенстве, чтоб уничтожить позор крепостничества… и вот теперь, когда любая мелочь грозит обернуть наши усилия вспять… Почему? – она гневно погрозила кулаками невидимым алтарям под поляной. – Почему вы отняли у меня Силу?

– Наверное, потому что уж хватит… такого равенства? – тихо сказала Лиза. – Чтоб каждого одеть, обуть и прокормить, да каждое дитя в школу отправить одного равенства мало. Такое равенство оно… вроде как шаль вашу мужикам на портянки порвать: портянки-то появятся, а шали уж не будет. Чтоб каждому досталось хоть понемножку, всего… – Лиза плавно повела руками, точно очерчивая огромную кучу разных вещей. – Должно быть в изобилии! А коли не делать, откуда ж оно возьмется? – и с трудом выдавила. – Тетушка…

– Вера Сергеевна… – напряженно спросила выглянувшая у Лизы из-за плеча Оленька. – Она жива?

– Эту ведьму и веслом не забьешь. – глядя перед собой пустым, остановившимся взглядом, выдавила Агата Тимофеевна.

– Вот и ладно! – кивнула Лиза. – Будет ей и полетная мазь, и кирпичный заводик… ну, и на мосту машинерия ломаться перестанет да работники разбегаться. Люблю мосты! – Лиза прикрыла глаза, точно над самым прекрасным пирожным в лембергской кофейне. – И железные дороги!

– Весьма любопытно, а есть ли какой способ, чтоб выкопать сии алтари из земли? Навроде как господин Шлиман – Трою? – глядя в землю, задумчиво проговорила Оленька. – А то ведь неудобственно так-то… – и тут же встрепенулась. – Не вздумай сразу сказать господину Полю о своем к его делам расположении, ваше превосходительство! – сурово объявила Оленька.

– Какое же я «превосходительство»? – косясь на оцепеневшую старуху, пробормотала Лиза.

– Всех наднепрянских чар хозяйка уж всяко тянет не менее, чем на действительного статского советника! – важно сказала Оленька. – Хватит с нас подарков госпоже Острожской! От остальных сперва послушаем, что они нам предложат. И господина Бероева освобождать не спеши, пусть сперва клятву даст: и пусть не делает вид, что в зверином облике клясться не может! Знаю я этих оборотней! И вот еще, как угодно, но обратно я не полечу! Хватит с меня потрясений! Переждем паводок у колонистов, а потом наймем лодку. Да и тетушку поберечь надо. – Оленька искоса поглядела на Лизу – как та воспримет эти слова.

Та только вздохнула – но не разлучать же Оленьку с матушкой, а ради матушки придется терпеть и тетушку. «Добиваться ведь станет, чтоб я господ-товарищей ее домашнего оборотня от Сибири отшептала. Нет уж, ни за что не буду как она! Выполню свой Долг перед наднепрянскими землями, а когда придет мой час отдавать Силу – то и отдам, без сожалений, да еще и наследнице своей помогу, кто б она ни была!»

– Небось думаешь, какая я старая дрянь, и что ты такой никогда не будешь? – скрипуче спросила старая ведьма и ощерилась. – Может, такой – и не будешь. Да только как ни пыжься, как ни стерегись – а и ты совершишь ошибки, над которыми будешь сокрушаться горько. И на тебя когда-нибудь поглядит такая же черноволосая и зеленоглазая, как ты на меня нынче смотришь, и спросит: как же ты так, старая ведьма?

По спине пробежал холодок, и Лиза зябко повела плечами, а потом гордо вскинула голову. Пусть! Она будет стараться, а там… Коль невозможно жить без ошибок, что ж, и вовсе не жить?!

Nachthexe

31

Achtung, Herren Offizieren! Russische Flugzeuge auf dem Kurs!

Bei meiner Ehre, Günter! Diese Russen verhalten sich wie zu Hause!

Sie denken,