Закатное утро - Анастасия Завитушка

до вечера. Просила у доктора разрешения остаться на ночь, но принципиальный врач, лишь вежливо отказывал, ссылаясь на то, что не положено. Тогда она пообещала обязательно приехать завтра.

Когда я вновь осталась одна в палате с желтым светильником, достала молитвенник из-под подушки и прижала к груди. Закрыла глаза и попыталась уснуть, чтобы не о чем не мыслить, чтобы не вспоминать прошлого, чтобы поскорее наступило утро.

Находясь в дремлющем состоянии, я вдруг услышала чьи-то медленные тихие шаги. Открыла глаза и увидела Вову. Он волочился через всю палату. Был весь испачкан в грязи, во рваной одежде с запекшейся кровью. Он передвигался так, словно его ноги были переломаны и срослись неправильно. Его голова лежала на правом плече. Он дошел до окна и остановился, оставляя за собой грязные следы.

— Ты все узнала, — произнес он хриплым присвистывающим голосом, словно заядлый курильщик.

— Да… — подтвердила я, ожидая, что произойдет дальше.

— Ты все узнала, — повторил он с сожалением в голосе.

— Почему ты сразу мне не рассказал? Почему… — медленно начала я, хоть я и видела призраков, все же общение с ними вызывало у меня некий страх. Я не знала, что от них можно ожидать.

— Он все равно заберет тебя, — игнорируя мой вопрос, продолжил Вова.

— О…откуда ты знаешь? — я приподнялась на одном локте. Но призрак не обращал на мои слова никакого внимания.

— Он заберет тебя… — повторил он. И мне показалось, что он плачет, хоть я и не видела его лица. Он повторял одну и ту же фразу, а я слышала другое. В его словах было все: признание в любви, боль, потеря, сожаление. Он плакал, так, словно это не он был мертв, а я. А потом он исчез, оставив лишь грязную одежду, на том месте, на котором стоял. Долю секунды она висела в воздухе, а потом рухнула на пол камнем.

Он говорил о Глебе. Он знал все. Знал о моей паршивой жизни, о мыслях, что меня посещали. Но он все равно пришел, чтобы помочь. Я была благодарна ему и об этом он тоже знал. А я знала, что больше он не придет, я это почувствовала.

========== Глава XI ==========

Вова мог сыграть моего возлюбленного и, возможно, это бы подействовало. Но увы, это очередная ирония судьбы. Очередная карта, которую я выронила из рукава, пытаясь смухлевать.

Я пыталась вспомнить, где я ошиблась. Когда я подписала контракт? С дьяволом? Не уже ли Глеб дьявол? Но мог дьявол быть другом, ведь именно другом он и был для меня. Я верила ему…. А что теперь? Он заберет мою душу? По коже побежали мураши, от страха что будет там — его мире. В мире призраков и демонов. Нужно было бежать, спасаться еще тогда, когда он душил психолога. Ведь именно тогда он показал на что он способен. Он убирал нужных мне людей, только для того, чтобы быть наедине со мной. Но был один вопрос, на который я никак не могла найти ответ: «Почему именно я? Чем я отличаюсь от других?». В голову пришла мысль, что возможно, я вовсе не одна такая. Ну конечно же, ведь он дьявол. И ему наверняка нужно много душ.

Я решила продолжать бороться. Не знаю, сколько мне осталось, но пока за мной не придет смерть, я не опущу рук. Я сдернула одеяло с ног и начала пристально смотреть на палицы, заставляя их мысленно двигаться. Посылая импульсы из мозга в ноги, заставляла мышцы напрягаться, хотя прекрасно знала, что лишь представляю это. Со стороны это, наверное, выглядело, будто я сильно тужусь, пытаясь опорожниться.

— Давай же! — выдавила я, сжимая кулаки. Но все тщетно. В ногах какая-то онемелость. Больше я ничего не ощущала. Кажется, я больше не была хозяйкой своих ног. Потеряв остаток сил, я сдалась. Стала колотить руками по конечностям, ни ощутив абсолютно никакой боли. Было невыносимо от этой недвижимости. Мне хотелось вылезти из тела, которое стало похоже на скелет, в буквальном смысле. Кости просто обтянуты прозрачной кожей, видны синие прожилки. И это зрелище жуткое даже для меня. Обессиленная, я просто лежала, как лежат покойники, сложив руки на груди, не хватало только свечки.

Внезапно, пока я вглядывалась в просторы палаты, все поплыло. Все, словно во сне, стало видоизменяться. Палата превратилась во что-то нечто иное. Нет, это была все та же палата, только другая — белые стены сменила бежевая окраска, окно, которое было обыкновенной деревянной коробкой, стало высоким, прикрытое белой тюлью, ночь сменилась ярким солнечным светом. Воспоминание из прошлого? Нет…

Напротив этого окна стоял небольшой столик для двух человек, за которым сидели… моя мать, живая и невредимая, и ее собеседником был человек, похожий на журналиста. Он держал в руке маленький черный микрофон. Позади него стоял мужчина с камерой, который наводил свой агрегат, то на них, то в мою сторону. Опять призраки, подумала я.

Поначалу они просто раскрывали рты, как в немом кино, но вскоре до моих ушей стали доноситься их голоса.

— И все-таки вы решились на этот шаг? — журналист сделал очень озабоченное лицо, словно речь идет о жизни и смерти.

— Да, — мать опустила глаза, будто в чем-то провинилась или сильно жалела.

— Расскажите, пожалуйста, об этой методике, — журналист выпрямил спину, сильно наклонившись вперед, таким образом, заставляя мою мать откинуться назад на спинку стула.

— Доктор Бегелев решил завершить развитие ее вымышленного мира, — ответила она, теребя подол голубой блузы (это была ее любимая голубая блузка, вспомнила я). — Сейчас, она убеждена, что попала в автомобильную аварию и скоро умрет….

— Но она ведь никогда не попадала в аварию, ведь так? — после некоторой паузы продолжил журналист.

— Нет, — она замотала головой, все еще смотря куда-то пол, на миг задумалась, — Всю жизнь она провела в этой клинике…. В общем, доктор Бегелев считает, что если она умрет в своем вымышленном мире, то возможно, она вернется к реальности, — она умолкла на несколько секунд, слышно было только ее дыхание, которое явно знаменовало о скором плаче, — Мы надеемся на это.

— А если не получится? — журналист продолжил разговор уже без всяких эмоций.

— Ну…. Хм… — казалось, она была на грани истерики, — Мы уже столько раз переживали неудачи… — видимо она хотела, сказать это как-то по-другому, но у нее не получилось, — Доктор сказал, что есть вероятность, что смерть в ее мире, может